Документ №  1.                

Протокол допроса

Член Чрезвычайной Следственной Комиссии при Азербайджанском Правительстве Новацкий, допрашивал нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением ст. Уст.Уг.Суд., который показал:

Зовут меня Азад-бек Коджаманбеков[i], 42 л., жит. гор. Шемахи, проживаю временно в усадьбе «Коджаманкенд».

После переворота я всем населением Шемахинского уезда был приглашен занять должность Шемахинского Уездного Комиссара. Не смотря на то, что полученная мною на войне рана в левое бедро вызвала у меня сильную хромату, я уступил воле народа, согласился занять эту должность. Был образован в Шемахе Исполнительный Комитет, в который входили представители всех народностей и учреждений и национальных советов. В Исполнительный Комитет вошло много неинтеллигентного элемента, как например, агроном Паршак, чиновник, наблюдавший за виноградарством в армянских селениях и имевший поэтому очень близкое отношение к армянам.

Этот Паршак вскоре после моего избрания стал интриговать против меня. Он свободно явился в местную команду и возбуждал против меня солдат, которым доказывал, что я, как служивший при царском режиме, не должен занимать должность комиссара и вдобавок к этому указывал на мою хромоту. Под его влиянием команда образовала Совет солдатских и рабочий депутатов, как противодействие Исполнительному Комитету. От Совета Сол. и Раб. Депутатов появился на сцене солдат Колданов. Я оставался Комиссаром и не сложил с себя этой должности потому, только, что уступал воле народа, в особенности мусульманскому населению, которое питало ко мне безграничное доверие, как при старом режиме, так и после переворота. Интриги и выступления этих господ с меня перешли на вес мусульманский народ. Паршак в Исполнительном Комитете, а Колданов на митингах выступали с зажигательными речами против мусульман.

Они обвиняли мусульман в реакционности и в национальном шовинизме, и угрожали мусульманам четырьмя миллионами штыков, которые находились на турецком фронте. Многие русские и молокане относились к этим выступлениям неодобрительно, так были случай, что один молоканин побил Колданова после произнесения им провокационной речи на одном из митингов. Выступления этих господ волновали мусульманское население, не потому, чтобы они сами по себе могли иметь неприятные последствия для мусульман, потому, что армяне одобряли такие выступления и шли рука в руку с этими господами.

Результаты начали сказываться. Я в качестве комиссара обратился в команду с требованием выдать ружья, принадлежавшие полицейской страже и хранившиеся в команде, для вооружения стражей и увеличения ее состава, так как в уезде начали появляться разбойничьи шайки. В выдаче мне было отказано. Команда после нескольких неудачных выступлений вожаков, разошлась по домам. При уходе склад оружия и патронов был передан армянам, которые не считали даже нужным уведомить меня, Уездного Комиссара, и Исполнительный Комитет. Появился также на политическом горизонте прапорщик Артамонов, бывший учитель в сел. Джабаны-русские.

Армяне и молокане с участием названных лиц решили сформировать вместе ушедшей команды гарнизон из армян и молокан с условием, что в гарнизоне могут служить только запасные. Так как мусульмане не служили в войсках, то запасных у них не было, и такое условие лишало мусульман права участвовать в гарнизоне. Они получили разрешение от властей и сформировали гарнизон из армян и молокан. Начальником гарнизона был армянин, а позже Артамонов. Этот факт сильно волновал мусульман, так как везде замечалось устранение мусульман от общественных организаций и проявление в виду этого враждебного отношения к мусульманам. Последние стали добиваться участия в составе гарнизона. Армяне противодействовали. Но несмотря на это, разрешение было получено и в состав гарнизона вошли 125 армян и молокан, как и 125 мусульман.

Армяне и молокане содержались на счет казны, а мусульмане на счет общества. Требовалось, чтобы мусульмане жили в казармах и подчинялись дисциплине наравне с армянами и молоканами. В казармах армяне сторонились от мусульман и даже обижали их. При этом замечалось хищение армянами ружей и патронов из цейхгауза, напр., из двухсот тысяч патронов осталось только сто тридцать тысяч. По инициативе мусульман был организован Объединенный Комитет из мусульман, армян и русских с целью выяснить настоящее положение вещей. Мусульмане указали армянам на все их начинания, носившие враждебный характер по отношению к мусульманам, и призывали армян к мирному и братскому сожительству, заявив, что они не желают братоубийственной войны, как не желали ее и в 1905 году, когда почти везде мусульмане выступили против армян, где было смешанное население, а Шемахинские мусульмане не выступили против них, хотя были тогда хорошо вооружены и превосходили армян численностью так, что могли всех вырезать без потерь с их стороны.

Армяне отмалчивались или говорили о братских чувствах к мусульманам. Но в их ответах чувствовалась неискренность. Наши общественные деятели: я, Муфтий, Асаф Шихали-беков, Теймур-бек Худавердов, Казий, Ахунд Джафар-Кули и другие призывали мусульманское население к спокойствию и мирной жизни с армянами и убеждали их, что со стороны армян мусульманскому населению никакая опасность не угрожает. Армяне пользовались этим.

События развивались и одно серьезнее другого. Я получил телеграмму от наших представителей, что из Баку по Маразинской дороге армяне везут несколько фургонов оружия. В это же время были получены сведения, что мусульмане Маразинского района готовятся нападать на фургоны и отнять оружие. Это было 20 января[iii] с.г. С целью не допустить до кровопролития, по инициативе мусульманских представителей была избрана делегация из мусульман и армян, которая поехала в Маразы. В виду распутий делегация вынуждена была вернуться, но я и Муфтий послали письменное увещевание окрестному населению, чтобы оно пропустило фургоны с оружием без эксцессов, объяснив населению, что оружие не будет использовано против мусульман. Население повиновалось и армяне доставили оружие в молоканские и армянские села. Было выяснено, что запасные армяне возвращались домой с фронта с двумя, а то и тремя винтовками.

В феврале месяце была получена телеграмма из Баку, что в армянские села Шемахинского уезда возвращается отряд запасных армян с оружием, при этом была просьба, чтобы принять меры к охране отряда от выступления против него мусульманского населения, но не была указана дорога, по которой должен был идти отряд. Я решил, что отряд может прибыть или со стороны Кюрдамира по шоссейной дороге, или со стороны Маразов по грунтовой дороге. Оказалось, что отряд высадился на полустанции Падар и тайно направился по степи к горам. Как потом выяснилось, отряд избрал этот путь, так как нес с собой кроме ружей, пулеметы и снаряды. По дороге отряд убил несколько человек мусульман. Когда отряд подходил к селению Биджов, биджовцы открыли по ним стрельбу. Сознательно, или же приняв отряд за разбойников, не выяснено. Произошла перестрелка. Отряд прорвался. С обоих сторон были жертвы. Это событие имело очень важное последствие. В первой половине марта мы получили сведение, что отряд армянских войск в две-три тысячи человек с большим транспортом всякого оружия, как-то: пушек, пулеметов, под начальством Артамонова, в полном боевом порядке едет на Шемаху. Известие это взволновало все мусульманское население. Была избрана делегация, в которую со стороны мусульман вошли я, казий и Асаф бек Шихалибеков, а со стороны армян: епископ Баграт и армяно-лютеранский пастор Караханянц. Мы должны были выяснить, какие цели преследует отряд, просить его не заходить в Шемаху и предложить ему сдать все оружие в Шемахинский гарнизон. В Гозлу-Чае мы встретились с отрядом. Переговоры мы вели с Артамоновым и другими представителями отряда армянами. Нам ответили, что отряд не преследует никаких воинственных целей, что он намерен водворить в уезде порядок и уничтожить разбойничьи шайки. Сдать оружие в Шемахинский гарнизон они категорически отказались. Но, после долгих настояний согласились пройти в Матрасы мимо Шемахи.

По всей обстановке можно было судить, что у отряда есть другие задачи. Нас хотели даже взять заложниками, но, в конце концов, отпустили нас. По возвращении в Шемаху делегация сделала доклад представителям населения о результатах переговоров. Настроение было повышенное. Все ожидали каких-то событий. 14 марта, когда мы, общественные деятели мусульманского населения, совещались и призвали к спокойствии собравшийся народ, разнеслись слухи, что армяне расхищают оружие из гарнизона. Собралось довольно значительное число мусульман вооруженных, и бросились к гарнизону. Мы не в силах были удержать их. Произошла перестрелка, и мусульмане напали на гарнизон. Значительная часть ружей и патронов оказалось расхищенной. Мне удалось вскоре восстановить порядок и прекратить стрельбу. В тоже время были получены сведения, что армянский отряд выступил из Гозлу-Чая и двигается на направлении к Шемахе. Решено было занять подступы к городу народной милицией и добровольцами крестьянами, чтобы не пропустить отряд в город. Во главе милиции стоял Тарлан бек Алярбеков[iv]. Милиции строго было поручено не открывать стрельбы по отряду, если он пройдет мимо города. Однако между отрядом и милицией произошла перестрелка, которая продолжалась несколько часов. С обоих сторон были жертвы. Кто виноват в этом столкновении, может объяснить Алярбеков. В это время, когда за городом происходила перестрелка, неорганизованные мусульмане крестьяне напали на окраине города на дома армян и стали их обстреливать, причем подожгли несколько домов. Был также подожжен дом врача Сазонова. Этот факт можно объяснить только недоразумением. Столкновение армянского отряда с мусульманами окончилось победой первых. Армяне прошли в Матрасы со всем оружием. Вскоре и в городе прекратилась перестрелка. Мы разъезжали по городу, и призывали народ успокоится и не волноваться. Собрались представители всех национальностей. Был заключен мир. Все обязались на бумаге жить мирно и не нарушать порядка. Бумага была подписана и представителем армян епископом Багратом. Были устроены торжества. Мусульмане успокоились. Вооруженные крестьяне мусульмане разошлись по домам.

Вдруг 18 марта, на рассвете, послышались пушечные выстрелы. Оказалось, что Шемаха была окружена армянами и молоканами, которые бомбардировали ее. Мусульмане взялись за оружие и начали отстреливаться. Но защищались не долго и отступили. Произошла паника в городе. Армяне и молокане ворвались в город, в отделение «Пиран-Ширван», начали поджигать дома и из-за углов и дома Лалаева расстреливать людей, мужчин, женщин и детей. Вечером мусульмане решили сдаться. К армянам были отправлены парламентеры Ахунд Джафар-Кули и врач Сазонов, который находился тогда с семьей у Саламовых, приютивших его после поджога его дома. Армяне прекратили стрельбу. Мусульмане согласились на все условия армян. На другой день было им выдано все оружие. После выдачи оружия армяне продолжали убивать жителей, мужчин, женщин, детей, стариков, при этом они многих мучили, как например, беременным женщинам распаривали животы, обрезали груди, вымогали деньги под угрозой убийства или поджога дома, грабили, награбленное имущество на арбах и фургонах увозили в армянские селения. Я лично видел горы трупов на улицах и видел как увозили награбленное. Такие же насилия совершали и молокане, но на третий день они опомнились, и не только сами перестали чинить бесчинства и зверства, но и армянам запретили. Через несколько дней прибыл Исмаил Хан[v] с мусульманскими войсками. Армяне и молокане бежали. Население начало возвращаться. Но, к сожалению, Исмаил Хан чрез три дня ушел из Шемахи, с ним бежало очень много шемахинцев, уехал и я, не успев взять с собой ничего из движимого имущества. Когда вернулся в Шемаху, после изгнания из нее армян турками, нашел ее в развалинах, все уничтожено пожаром. Мой дом со всеми службами и постройками сожжен, пропала вся обстановка, ковры, постель, носильное платье, дамское и мужское, посуда, золотые и серебренные вещи, вообще все, что у меня было. Мои убытки в Шемахе оцениваю в триста тысяч руб. Кроме того оказалась сожженной дотла моя усадьба, поселок «Коджаманкенд», находящаяся в 7 верстах от Шемахи. Усадьба состояла из жилого дома со службами, амбаров, сараев, мельницы и других построек. Вся обстановка оказалась расхищенной, пропали земледельческие орудия, часть скота, девятьсот тагаров пшеницы и 60 тагаров ячменя и много других вещей. От разорения моей усадьбы получил убытка более чем на один миллион рублей. Я не могу назвать по именам и фамилиям виновников, причинивших мне эти убытки, но вообще обвиняю молокан и армян Шемахинского уезда. Более показать не имею.

Подпись: Капитан Азад бек Коджаманбеков.

Член Комиссии: А.Новацкий (подпись).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 106, лл. 44-50.

Документ №  2.                

Протокол допроса 

1918 года, октября 15 дня. гор. Шемаха.

Член Чрезвычайной Следственной Комиссии при Азербайджанском Правительстве Новацкий, допрашивал нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением ст. Уст.Уг.Суд., который показал:

Зовут меня Асаф бек Шихалибеков, 32 л., проживаю в сел. Османбекли.

После переворота я был председателем Шемахинского Мусульманского Национального совета. Одно время в Шемахе существовал Совет солдатских и рабочих депутатов, во главе которого стоял некто Колданов. Этот Колданов вел себя по отношению к мусульманскому населению вызывающе и провоцировал его на митинги, устраиваемых им, выступал речами против мусульман, которых обвинял в том, что они скрывали муку, мануфактуру и другие предметы первой необходимости. Угрожал мусуль-манам обысками, объявив, что будут обысканы их все сундуки и женские отделения. Не чувствуя себя довольно сильным, он хлопотал об усилении Шемахинской команды сотней казаков. Армяне, зная об отношении Совета солдатских и рабочих депутатов к мусульманам, тем не менее, вошли с ним в контакт и шли с ним рука об руку, указав этим, что они одобряют поведение Совета по отношению к мусульманскому населению. Не получив ожидаемого подкрепления в лице сотни казаков и не чувствуя себя прочно в Шемахе, Совет решил уйти из Шемахи со всей командой. При уходе он сдал все оружие, находящееся в складе, армянам в лице армянских офицеров, случайно оказавшихся в Шемахе Гюльбандову и Иванову, причем понятым при сдаче был приглашен лавочник Иванов. Армяне обошли мусульман и даже не считали нужным известить об этом факте Уездного Комиссара Азад бека Коджаманбекова, ни Национальный Мусульманский Совет. Вместо ушедшей команды был образован местный гарнизон из армян и молокан. Во главе гарнизона армяне поставили армянского офицера Гюльбандова. Мусульмане требовали, чтобы в гарнизон были допущены и мусульмане и чтобы во главе гарнизона стоял мусульманин. Армяне противодействовали этому всеми мерами. В конце концов в гарнизон были допущены мусульмане в числе 125 человек и такое же число армян и молокан. В виду такого отношения к мусульманам между ними начались трения, тем более что замечалось усиленное стремление армян к вооружению. С фронта армяне возвращались в полном вооружении и неоднократно случалось, что один солдат нес три ружья. Мусульмане волновались. В декабре 22 числа 1917 года Шемахинский Уездный Комиссар получил телеграмму из Кюрдамира о похищении из Кюрдамирского цейхгауза оружия. Было выяснено, что оружие из упомянутого цейхгауза было похищено армянами и под конвоем армянского отряда, командиром которого был прапорщик армянин Иванов, на нескольких фургонах было отправлено в Шемаху. Отряд был настигнут в с. Ахсу. Армяне отказались вернуть оружие. Возбужденные окрестные крестьяне разгромили фургоны и растаскали оружие. Представляю копию телеграмму об этом случае на имя Шемахинского Уездного Комиссара. (Копия телеграммы от 22 декабря за № 83 представлена и приобщена к делу). После этого случая городской голова Теймур Ага Худавердов созвал в помещении городской управы представителей армян и мусульман с целью выяснить отношение армян к мусульманам.

Мы, мусульмане, упрекали армян в неискренности и лицемерии по отношении к нам, указали им на все их выступления, как дружба с Колбановым, захват склада с оружием без ведома Уездного Комиссара и Мусульманских организаций, стремление к вооружению и, наконец, похищение оружия из Кюрдамирского цейхгауза, и просили их быть с нами искренними и откровенными, если они на самом деле желают жить с нами в мире, как подобает соседям. Армяне то отмалчивались, то неудачно оправдывались. Мы им со своей стороны заявили, что не желаем с ними разрыва и желаем жить мирно. Мы разошлись, надеясь, что поведение армян измениться. Но ошиблись. Через несколько дней мы получили из Баку сведение, что из Баку армяне везут транспорт оружия в двенадцати фургонах по Маразинской дороге в армянские и молоканские селения. Мусульманам не удалось воспрепятствовать этому, и оружие было доставлено по назначению. В феврале месяце армянский отряд тайно высадился на полустанции Падар и по степи следовал в армянские селения, расположенные в горах с большим транспортом всякого оружия. Отряд этот имел столкновение возле сел. Биджов с биджовцами.

Пострадали обе стороны и отряду удалось прорваться. Мусульманское население все больше и больше волновалось и требовало от своих представителей решительных действий. Мы успокаивали население и сдерживали его от всяких выступлений. Это удавалось нам. Но к несчастью, армяне действовали все агрессивнее и агрессивнее, ибо уже в первой половине марта мы получили сведения, что из Баку идет в Шемаху отряд в три тысячи человек, состоявших из армян и молокан, и что отряд этот везет с собой большой транспорт оружия, вплоть до пушек и пулеметов. На встречу отряду в сел. Гозлу-Чай была отправлена делегация, в которую вошли со стороны мусульман я, Казий и Азад бек Коджаманбеков и со стороны армян епископ Баграт и армяно-матрасинский пастор Караханянц. Задача делегации заключалась в том, чтобы выяснить цель прибытия отряда и добиться, чтобы отряд не шел в Шемаху. После усиленных настояний дано было делегации обещание, что отряд пройдет мимо Шемахи, что же касается цели его похода, то нам ответили, что отряд идет навести в уезде порядок, восстановить сообщение и наказать биджовцев за выступление против их братьев. Мы им отвечали, что порядок восстановим сами, а если у нас не хватит сил, то обратимся к ним, и предложили им сдать оружие в Шемахинский гарнизон. Они отказались. Делегация вернулась в Шемаху: население ждало результаты переговоров с нетерпением. Мы доложили населению результаты поездки и просили не волноваться, и что все будет благополучно. Словом, не желали допустить до кровавых выступлений. На другой день мы собрались и решили послать в Тифлис в Закавказский Комиссариат[vi] ходатайство о присылке нам помощи для защиты против армян и большевиков. В это самое время распространился слух, что армяне в виду назначения Тарлан бека Альярбекова начальником гарнизона, стали расхищать из склада оружие. Масса вооруженных мусульман бросилась наверх к гарнизону. Я слышал и несколько выстрелов. В этом же день выехал в сел. Османбеклы. На другой день отправил семью в сел. Тора, а сам остался охранять имущество. Чрез два дня выехал совсем из сел. Османбеклы в сел.Тора. О Шемахинских событиях мне ничего лично не известно. Вернулся в селение после прихода мусульманских войск. Часть имения была сожжена, именно: один дом, движимое имущество частью было расхищено. После ухода мусульманских войск я уехал в Геок-чайский уезд. По возвращении в селение по занятии Шемахи турками нашел все три дома сожженными и движимое имущество мое отчасти было сожжено и отчасти расхищено. От разгрома и пожара понес убытка двести тысяч рублей. В Шемахе в доме моего родственника Мамед Али бека Вейсова хранились мои два сундука с золотом и серебром и несколько «бохча» с дамскими платьем, персидскими шалями, тирма шалями и шелковой материей, стоимостью по двести пятьдесят тысяч руб. Эти вещи были оставлены в доме Вейсова, когда он бежал. Их не оказалось. Надо полагать, что они похищены, или же сгорели.

Сознательными подстрекателями к выступлению армян против мусульман считаю Гюльбандовых, отца и сына, Иванова, сына, офицера, по имени мне неизвестного, и вообще армян офицеров. Более показать не имею. Читано.

После прочтения протокола заявляю, что Колданов вообще возбуждал своей деятельностью национальную вражду между христианами и мусульманами, за что публично на Красной улице был побит молоканином. Что касается доставки армянами оружия на фургонах чрез с. Маразы, то окрестное население желало напасть на фургон и отнять оружие. Это было предотвращено, благодаря тому, что Муфтий обратился к населению письменно с успокоительным воззванием. Что касается моего выезда из Шемахи 14 марта, то он был вызван не только желанием спасать семью, но и тем, что, несмотря на мою и Муфтию предложение не выступать активно до возвращения предполагаемой к отправлению делегации в Тифлис, население выступило.

Подпись: А.Шихалибеков.

Член Комиссии: А.Новацкий (подпись).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 106, лл. 33-37.

Документ №  3.                

Протокол допроса 

1918 года сентября 17-21 дня, г. Гянджа

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском Правительстве допрашивала нижепоименованного, который показал:

Зовут меня Мамед Али бек Вейсов, 38 лет, жит. гор. Шемахи, временно проживаю в г.Гяндже, мусульманин, грамотен.

Я уроженец Шемахи. Почти безвыездно проживал в Шемахе, где занимался торговлей. Во время переворота[vii] находился в г. Баку, где состоял членом съезда[viii] со стороны шемахинцев. 27 апреля 1917 года я был командирован в г. Шемаху для агитации и организации среди крестьян Шемахинского уезда. В Шемахе я был членом Исполнительного комитета, а также членом Городской Думы. О разгроме гор. Шемахи и насилиях над мусульманским населением могу показать следующее. Разгром гор. Шемахи был подготовлен заранее армянами. Еще 1 января 1918 года Исабек Ашурбеков[ix] сообщил мне в Баку, что из Баку отправлено двенадцать фургонов разных снарядов в Шемаху для раздачи между крестьянами армянами Шемахинского уезда. В междунациональном совете было постановлено, что два фургона этих снарядов будут даны мусульманскому населению в лице мусульманского комитета. Но армяне под разными предлогами отказывали в выдаче национальному комитету снарядов и оружия,  и все снаряды и оружие  оставили себе. По причине перевозки этих снарядов и оружия в г. Шемахе мусульманское население начало тревожиться и волноваться. В скором времени после этого, ибо уже в январе месяце Шемахинские армяне стали усиленно продавать свое движимое и недвижимое имущество, и сами уезжали в разные города и укрепленные армянские селения, какие Матрасы, Сагиян и др., именно: Аршак Арменович Тараев продал недвижимое имение шемахинцу Гаджи Джафару Исмаилову, Джангир Тараев продал бывшее имение Волкова Алихан беку Эюббекову, движимое же имения продали все Шемахинские армяне и в частности богатую и роскошную обстановку продал Артем Авакянц. В первой половине февраля Шемахинский мусульманский комитет от Бакинского Национального Мусульманского Совета и Шемахинский Армянский Комитет от своего совета получили телеграмму о том, что из г. Баку следует в г. Шемаху отряд бывших солдат-армян с просьбой принять меры к недопущению эксцессов, но не было указано, по какой дороге отправляется этот отряд и в каком количестве, причем в телеграммах Армянскому Комитету было сказано, что отряд следует с оружием. Вследствие этой телеграммы Шемахинский Национальный Совет отправил письмо Кюрдамирскому Национальному Комитету просьбу о недопущении в отношении отряда каких-либо выступлений и послал письмо маразинцу Шахсувару с такой же просьбой. Армянский Комитет на свою телеграмму реагировал так же. Армянский архиепископ Баграт составил телеграмму от межнационального совета на имя Кюрдамирского комиссара и Мусульманского Комитета в Кюрдамире с извещением о следовании отряда и с просьбой недопущении эксцессов. Так как телеграмма была составлена и послана архиепископом Багратом без созыва межнационального совета и так как в телеграмме из Баку не было указано по какой дороге отправляется отряд, то мусульманский национальный комиссар делегировал меня к архиепископу Баграту для выяснения почему он отправил телеграмму именно в Кюрдамир, и с просьбой, чтобы он созвал межнациональный совет для обсуждения этого вопроса. Архиепископ Баграт ответил мне, что уже поздно, а потом сказал: «Хорошо», но совета не созвал. В конце концов оказалось, что отряд не пошел ни по Шемахинской дороге через Маразы в Шемаху, ни через Кюрдамир, а не доезжая до станции Кюрдамир, высадился на ст. Падар и по степи направился в сел. Ленгебиз, а оттуда по дороге «Давабойны» в сел. Биджов, затем намерен был из Биджова отправиться в армянские селения, расположенные в горах. По дороге в Биджов отряд этот убил двух кошадцев. Весть об убийстве кошадцев дошло до Биджова. Так как незадолго пред тем ходили слухи, что шахсеваны[x] собираются напасть на селения, расположенные в горах, то биджовцы, предположив, что идут шахсеваны, устроили засаду, послав предварительно на встречу отряду несколько стариков для переговоров. Старики не вернулись, а отряд двигался вперед и подошел к окопам около Биджова. Тогда биджовцы, сидевшие в окопах, произвели несколько выстрелов в воздух. На эти выстрели отряд дал залп, которым были убиты десять человек биджовцев. После этого произошла перестрелка, и все селение приняло участие в бою. Во время этого боя было убито несколько человек биджовцев, а армян, как подтвердил Армянский Комитет, было убито и ранено сорок человек. Потом выяснялось, что посланные на встречу отряду биджовские старики были убиты армянами. Шемахинский Мусульманский Национальный Комитет произвел секретное дознание и выяснил, что отряд этот нес массу всякого оружия и снарядов, поэтому шел тайными путями и убивал мусульман, чтобы скрыть это, а телеграмму послали из Баку в Шемаху без указания дороги по которой преследуют, чтобы отвлечь внимание жителей окружных селений. Должен заметить, что о Биджовский событиях я показываю со слов других очевидцев, а именно Изатуллы Гаджи Баба оглы, Джафара Кулия Рагим оглы и Касума Наги оглы, последние двое во время боя находились в селении Биджов, куда поехали для закупки пшеницы. Дальше, после разгрома укрепленного селения Матрасы, там было найдено четыреста пятьдесят мешков муки, двадцать пять бочков соленой рыбы и очень много копченого мяса. Это доказывает, что армяне делали запасы. Кроме того, укажу на такое обстоятельство: 16 марта с.г. т.е. за два дня до разгрома Шемахи, я спросил родственника помещиков Шихалибековых Балабека Ахмедбекова, где находятся наши родственники Шихалибековы. Он мне тогда ответил, что армяне, старые их друзья, предупредили их выехать из имения Османбеклы куда-нибудь в безопасное место и что Шихалибековы ввиду этого переехали в сел. Нюгды. Помню еще такой случай. В первых числах марта был я у шемахинца парикмахера Ованеса, фамилию его не знаю, во время разговора с ним он мне сказал, что ложась спать он молится Богу, чтобы Он скорее послал землетрясение для Шемахи. Я стал упрекать его за это. Тогда он объяснил мне, что Шемаху ожидает другое, более страшное, чем бывшее землетрясение. В парикмахерской этого же Ованеса был еще такой случай. Ованес поссорился с Комиссаром из за податей. Когда я их помирил и когда Комиссар ушел, я спросил Ованеса, почему он устраивал скандал в такое время, когда из одной искры может произойти большой пожар. Тогда присутствовавший там портной Бабаджан, фамилии его не знаю, сказал: «что это вы, мусульмане, постоянно призываете к тишине и спокойствию, чтобы не произошел пожар. Рано или поздно, чем скорее, тем лучше». 12 марта с.г. председатель Интерпартийного Комитета[xi] Эфендиев[xii] сообщил из Баку в Шемаху председателю Мусульманского Комитета Теймур-бека Худавердову и его товарищу Гаджи Сафтару Гасанову по прямому проводу, что 11 марта выступил из Баку в Шемаху отряд в тысячу двести человек в полном вооружении. Этот же факт подтвердил и наш агент в Баку Абюль Касум Эмин-Заде. Когда запросили в Баку члена Армянского Национального Совета доктора Атабекова, верно ли, что такой отряд отправлен и почему он вооружен, когда, после Биджовских событий, было постановлено, чтобы отправлялись без оружия, которое должно выдаваться Шемахинским Мусульманским Национальным Советом, то он ответил, что отряд отправлен Советом Солдатских и рабочих депутатов и поэтому сумеет дойти до места назначения. 13 марта утром приехали из Баку в Шемаху представитель партии «Мусават»[xiii] и представитель Интерпартийного Комитета, явились к председателю Мусульманского Национального Совета Теймур беку Худавердову, ему только предъявили свои документы и сообщили, что означенный отряд идет в Шемаху чтобы ее завоевать и подчинить своей власти, что после завоевания Шемахи он отправиться в г. Геокчай, где соединиться с тамошними армянами, оттуда уже через Арешский уезд в г. Нуху, и там укрепиться, и будет в ожидании прибытия из Баку другого отряда с броневиком в Евлах; к этим двум отрядам должен будет присоединиться третий из Шуши, и все три отряда двинутся на Елисаветпол, главный очаг всех мусульманских интриг, причем отряды по пути следования должны разрушать мусульманские села, чтобы обезопасить себе тыл. Получив эти сведения, Мусульманский Комитет обратился к армянскому комитету с предложением составить делегацию и отправить ее к отряду с тем, чтобы уговорить его миновать Шемаху и избегать всяких эксцессов. Армяне согласились, была составлена делегация из трех армян и трех мусульман. От армян вошли в делегацию архиепископ Баграт, пастор Караханянц и Михаил Арзуманов, а от мусульман: казий Абдул-Халых-Эфенди, Председатель Исполн. Комитета Шихалибеков и Шемахинский комиссар Коджаманбеков. Делегация поехала в сел. русские Маразы. Там узнали, что отряд отправился уже в Гозлу-чай (Хильмили). На другой день в 5 час. утра прибыл в Шемаху стражник, посланный Коджаманбековым, и сообщил нам, что в отряде находятся 600 лошадей, восемь орудий и двенадцать пулеметов, и что по пути из Арвата в Дженги отряд встретил восемь человек мужчин мусульман, одну женщину и двое детей, всех их убил; причем Коджаманбеков сообщал через стражника, что он опасается за судьбу Шемахи, так как отряд едет в полном боевом порядке, и что,  ввиду этого делегация направляется вслед за отрядом в Гозлу-чай, чтобы выяснить в чем дело и если со стороны отряда угрожает опасность, принят меры к предотвращению ее. 13 марта в 3 часа дня делегация вернулась в Шемаху и остановилась в доме Муфтия, где собрались члены Мусульманского комитета и передовые люди для получения сведений и выслушания отчета о действиях делегации. Я находился там в числе других. От имени делегации говорил архиепископ Баграт. Он сообщил, что отряд шел в Шемаху, где должен был оставить часть солдат, а остальные должны были отправиться в сел. Матрасы. Но вследствие настояний делегации отряд изменил свое намерение и миновав Шемаху, пройдет прямо в с. Матрасы. На мои расспросы архиепископ Баграт сообщил, что отряд состоит из трехсот молокан Шемахинского уезда, а остальные девятьсот человек армяне разных уездов, как-то: Геокчайского, Шекинского (Нухинского) и даже Эриванского, а остальные Шемахинского уезда, причем армян трех первых уездов было около трехсот пятидесяти человек.На воп-рос, зачем эти отряды идут в Шемаху, архиепископ ответил, что они нап-равляются домой чрез Шемаху, потому что другие дороги закрыты и небезопасны. Дальше архиепископ сообщил, что оставшиеся в Матрасах армяне восстановят порядок в Шемахинских казармах, восстановят казарменную жизнь, обезоружат крестьян окрестных селений, будут оказывать помощь Шемахинскому комиссару и откроют и обезопасят пути сообщения. Когда я у себя дома спросил члена делегации Шихалибекова, почему он расстроен и беспокоен, он мне сказал, что прапорщик отряда, шемахинец Долоянц - Петросянц и некий Артамонов подошли к нему в Гозлу-чае и Долоянц-Петросянц сказал ему: «что вы думаете, что вы являетесь хозяином этой земли? Нет, хозяином являемся мы, и мы вам покажем, как надо подчиняться власти!» А Артамонов сказал ему, что чрез дней десять выйдет из Баку отряд с двумя броневиками, разрушит надежное мусульманское селение Кюрдамир, и мусульмане будут со всех сторон окружены и побеждены. На мой вопрос, почему он не сообщил этого на совещании у муфтия, Шихалибеков ответил, что он не хотел разжигать страсти. Того же, 13 числа в 9 час. вечера прибыл в Шемаху с двумя товарищами шемахинец, наемный солдат Мурсал Мамедов и сообщил, что следовав из Баку с означенным отрядом, был свидетелем, как отряд по дороге от Арвата в Дженги убил восемь человек мусульман, одну женщину и двое детей, и что, зная армянский язык, подслушал, как в отряде говорят, что отряд из Гозлу-чая чрез Чухур-Юрт направится в Шемаху. В то же время из ближайших селений с Ангехарана прискакал верховой и сообщил, что чухур-юртские молокане, старики, предупредили их, чтобы они ушли куда-либо в безопасное место, так как отряд при следовании чрез Ангехаран может напасть на них. Тогда решено было принять меры защиты. Был сформирован отряд из мусульман-добровольцев шемахинцев и сельчан, которому приказано было окопаться по дороге между Ангехараном и Шемахой, и в случае, если армянский отряд направиться в Шемаху, не допустить его, если же он пойдет мимо Шемахи, то не допускать никаких столкновений. Шемахинское духовенство с представителями Муфтием Мустафа-Эфенди, Гаджи Ших-Габибом и Джафар Кули Ахундом просили крестьян не поддаваться провокации и заклинали их на свои чалмы, чтобы они первые не произвели ни одного выстрела. На другой день, 5 час. утра мы получи сведения, что отряд преследовал благополучно через Ангехаран, и через Мейсары направился в сел. Матрасы. Вдруг 6 часов утра, когда отряд вышел из Мейсаров и перешел шоссе, в тылу отряда появились какие-то верховые и произвели беспорядочную стрельбу. Отряд ответил огнем, и в то же время из с. Матрасы начали стрелять из пушки. Тогда мусульмане, сидевшие в окопах, тоже открыли огонь. Перестрелка продолжалась до 11 часов утра. После прекращения этой перестрелки, армяне отступили к Матрасам, а мусульмане в Шемаху. При отступлении мусульман армяне, проживавшие в верхней части города, из домов и со дворов открыли по ним стрельбу, пологая по всей вероятности, что мусульмане будут стрелять в них. На эти выстрели мусульмане тоже открыли огонь. Когда об этом стало известно в нижней мусульманской части, то мусульмане избрали почетных людей, которые по двум дорогам отправились наверх, чтобы выяснить недоразумение и прекратить стрельбу. Когда делегация проходила мимо дома врача Сазонова и почтальона, тогда в нее со дворов этих домов была открыта стрельба армянами. Крестьяне-мусульмане из мести подожгли эти два дома, которые и сгорели со всем имуществом. Вскоре по всему городу перестрелка прекратилась. В тот же день городской голова Теймур бек Худавердов получил письмо от архиепископа Баграта с выражением сожаления по поводу печального недоразумения и с предложением собраться межнациональному комитету для выяснения положения и примирения. Межнациональный комитет собрался в доме Лалаева, на совещании решено было послать в Матрасы парламентеров для переговоров с представителями отряда. Парламентерами были избраны и отправлены Гаджи Ага-Баба Таиров и Гусейн Мемишев и с ними один армянин. На пол дороге их встретили вооруженные люди, завязали им глаза и привели в Матрасы, где разместили их в отдельных комнатах. На другой день утром, т.е. 15 марта парламентеры принесли письмо на имя межнационального комитета. В письме армяне писали, что они желают переговорить с мусульманами, местом переговоров назначали речку Зогалавачай, при этом требовали, что в состав делегации вошел непременно Муфтий. Мусульмане согласились на эти требования и просили только отсрочить свидание. До 1 часу дня 15 марта на это письмо последовал ответ, в котором армяне назначали местом встречи делегации не речку Зогалавачай, а местность «Аллах-Акпер» за Ханским кладбищем 16 марта в 11 часов дня и чтобы с делегацией прибыли два турецких пленных офицера. Мусульмане приняли и эти требования, и послали уведомить, что согласны. На эти уведомления армяне ответили, что если мусульмане желают вести с ними переговоры, то пусть делегация их прибудет в сел. Матрасы. Тогда мусульмане обратились к архиепископу Баграту с просьбой разъяснить эту игру. Архиепископ высказал свое удивление и неудовольствие, сказал, что отправится в Матрасы и убедит армян тамошних и представителей отряда принять этот мир, который был заключен между Шемахинскими мусульманами и армянами. 17 марта, около 5 час. вечера архиепископ поехал в Матрасы. До 5 час. утра 18 марта Межнациональный Комитет никаких сведений от архиепископа Баграта не получил, а в 5 час. утра того же дня из Матрасов открыли пушечную стрельбу по г. Шемахе, а в самой Шемахе армяне начали стрелять с верхней части по нижней мусульманской части. В это же время начались наступления армян со стороны Матрасов. Шемахинские мусульмане с оставшимися в городе крестьянами решили защищаться. Мусульмане держались до 12 часов дня, пока молокане со стороны сел. Джобаны не ударили им в тыл, открыв при этом стрельбу из пушек. После этого выступления мусульмане растерялись. Когда армяне-горожане заметили растерянность мусульман, они спустились с верхней части со стороны лютеранской церкви и со стороны «Пиран-Ширвана» в нижнюю часть и приступили к поджогам домов. Первый был подожжен дом Беюк бека Гусейнбекова, второй дом Гаджи Вагуба Алекперова, дом Теймура, дом Абуталыб бека Фаттахбекова и на пятом углу дом Гаджи Фаталибекова, Фаттахбекова, и врывались в дома бедных мусульман и убивали всех бес пощады, стариков, детей и женщин. Поджогами, как говорили мне очевидцы, ныне покойные Гаджи Али Аббас Аббасов, Ага-Салим Ибадов и Ага-Салим Сеидов, руководил парикмахер Ованес. Пальба из пушек, как со стороны Матрасов, так и со стороны Джобанов продолжалась до самого вечера 18 марта. Пожаром были уничтожен Верхний, самый богатый квартал Нижней части города. Армяне из-за углов убивали всех, кто пытался спасти что-либо из своего имущества. К вечеру стрельба из пушек прекратилась, но армяне Шемахинцы продолжали обстреливать нижнюю часть. Ночью мусульмане собрались в доме городской головы Худавердова и решили без всяких условий подчиниться армянам и просили врача Сазонова и Джафара-Кули Ахунда как-нибудь пробраться в верхнюю часть к армянам и передать им решение мусульман. Армяне приняли Сазонова и Ахунда Джафар-Кулия. Ночью вернулся Сазонов и сообщил мусульманам, чтобы они были спокойны, так как по всей вероятности мир состоится. Впрочем, хорошо не помню, вернулся ли Сазонов ночью или на другой день. Несмотря на это пушечная стрельба возобновилась на другой день и продолжалось до 11 час. дня, а ружейная стрельба прекратилась в 2 час. дня. Это было указанием, что мир состоялся. Мусульмане вышли на улицу, появились также в нижней части вооруженные армянские солдаты, которые под разными предлогами стали обыскивать мусульман и отнимать у них деньги и ценные вещи. 20-же марта армяне приступили к полному разоружению мусульман, а в то же время тайно поджигали мусульманские дома и производили убийства. Это безответственное издевательство над мусульманами и хозяйничанье армян прекратились только 21 марта утром, когда в город вошли вооруженные молокане, которые приказали армянам прекратить убийства, поджоги, грабежи. Заступничество молокан за мусульман объясняется тем, что они введены были армянами в заблуждение, так как армяне первоначально убеждали их, что ведут с мусульманами политическую борьбу. Благодаря этому выступлению молокан был водворен временно мир и восстановлен кое-какой порядок. Во время этого разгрома было много убитых, в том числе Гаджи Баба Аббасов, Гаджи Абдул-Халык Ахмедов, Ашраф Гаджиев, Гаджи Абдул-Гусейн Зейналов с тремя своими братьями, Гаджи Исрафил Максудов, Мир-Ибрагим Сеидов и др. Назвать никого из армян, совершивших преступление не могу, потому, что бесчинствовали преимущественно солдаты-армяне. 24 марта я выехал из Шемахи в сел. Полатлы, которое находится в 27 верстах от Шемахи. По дороге я встретил шемахинца Алихан-бека Эюббекова, который сообщил мне, что на выручку Шемахи идет мусульманский отряд. Чрез несколько дней я слышал, что сел. Матрасы было взято и разгромлено, но не сожжено и не разрушено. О втором разгроме Шемахи мне лично ничего не известно, ибо очевидцем не был. Исчерпывающие сведения об этом разгроме могут дать шемахинцы: Эмин Шихиев (г.Гянджа), Магомед Ибрагим Мешади Алекпер оглы (г.Геокчай), Гидаят Кадир оглы (сел. Кюрдамир), Мир Фазиль Мирбадырханов (г.Шемаха), которые мне лично рассказывали о втором разгроме. Во время второго разгрома были убиты моя семидесятилетняя бабушка Зейнаб-Ханум Вейсова и дядя Эюб ага Вейсов, а также мои родственники: Али Абас бек Ибрагимбеков, Алекпер бек Кадирбеков, Абдурагим Ага Агаларов, старик Магияддин Эфенди-Заде, Закария эфенди. Во время первого погрома я пострадал материально, именно: сгорел дом из 15-ти комнат, принадлежащий мне и дяде Исмаил беку Вейсову, с полной обстановкой, стоивший 200 (двести) тысяч рублей, в доме сгорели: пятьсот штук ковров на двести пятьдесят тысяч, три сундука золотых вещей, принадлежащих дяде Исмаил беку, три серебряных настольных сервиза на тридцать тысяч рублей, двести пятьдесят штук модной посуды на 25 тысяч рублей и другие вещи, всего на сумму до одного миллиона рублей. При втором разгроме я потерял вместе с дядей двадцать пять лавок и дедовский дом, состоящий из девяти комнат, в нашем магазине сгорели мануфактуры разного сорта на двести тысяч рублей. Лавки и дом оцениваю в триста тысяч рублей. В нашем доме при первом погроме сгорело также движимое имущество Шахлар бека, Хасай бека и Асаф бека Шихалибековых и Исмаил бека Гусейнбекова, именно: одиннадцать сундучков разных золотых вещей с украшениями и девятнадцать узелков серебряных вещей, и еще вся домашняя обстановка Исмаил бека Гусейнбекова. Кроме того, в нашем доме сгорели разные вещи наших соседей, которые сдали их нам на хранение. К показанному считаю нужным добавить случай, указывающий на усиленное стремление армян к вооружению. В первых числах января с.г. Шемахинский Национальный Мусульманский Комитет получил сведения, что из Шемахи отправлен в Кюрдамир двадцать фургонов для доставки в Шемаху прибывших из Баку оружия и патронов для доставки в сел. Матрасы. Для расследования этого обстоятельства комитет командировал в Кюрдамир Гаджи Сафтара Гасанова. Последний встретил в сел. Ахсу отряд армянских солдат в 30 человек под командой прапорщика Иванова, которые направлялись в Кюрдамир. В Кюрдамире Гасанов установил наблюдение и выяснил, что из Баку никакого оружия не доставлено, но что в Кюрдамир прибыли семь молоканских фургонов за оружием. Однажды ночью Гасанов услышал быстрое движение фургонов, проехавших мимо гостиницы, где он жил. Сейчас же вышел узнать, что это за фургоны. Последние успели уже уехать. Тогда он направился на станцию. Там узнал, что выехали со двора Кюрдамирского цейхгауза. Гасанов моментально отправился к начальнику цейхгауза и прямо заявил ему, что их цейхгауза совершена кража оружия. Оба с начальником отправились в цейхгауз. Замок и печать оказались в исправности. Когда открыли цейхгауз, то там нашли одного солдата из упомянутого отряда Иванова, который пытался уйти чрез отверстие в крыше. Солдат этот сознался и рассказал, что солдаты-армяне сделали отверстие в крыше и чрез него достали ружья и патроны. По проверке оружия оказалось недостача 72 ружей и 12 ящиков патронов. Было сообщено об этом в Шемаху. Оттуда на встречу фургонам был командирован участковый комиссар Мехти бек Наджафбеков со стражниками для захвата фургонов и вместе с тем Гасанов поехал вслед за фургонами и нашел их в с. Ахсу, куда к этому времени прибыл Наджафбеков со стражниками. Армянам предложено было выдать оружие. Они отказались, пока шли с ними переговоры на фургоны напали окружные крестьяне-мусульмане и расхитили ружья. Кроме того, был еще такой случай. 18 марта между 9 и 10 часами ночи, во время перестрелки со двора дома Лалаева Самвел Долиев, портной Пападжан и матрасинец Самвел Егоров кричали: «Мы этого дня ждали двадцать лет. Это не 1905 год[xiv], когда оказывал вам помощь Николай[xv]. Теперь некому вам помогать. Позовите на помощь вашего святого Газрат-Аббаса!»[xvi].

Более к показанному добавить не имею. Показание мною читано и записано правильно.

Подпись: Мамед Али бек Вейсов.

Председатель Комиссии: Алек. Хасмамедов (подпись).

Члены комиссии: А.Новацкий, И.Шахмалиев, В.Гудвил, Михайлов (подписи).

ГА АР, фонд 1061, опись 1, дело 105, лл. 3-16.

Документ №  4.                

Протокол допроса 

1918 года, октября 31 дня, гор. Шемаха.

Член Чрезвычайной Следственной Комиссии при Азербайджанском Правительстве Новацкий, допрашивал нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением ст. Уст.Уг.Суд., который показал:

Зовут меня Капитан Тарлан бек Алярбеков, помощник Шемахинского Уездного Начальника, 27 л.

Я занимал в Шемахе должность особо уполномоченного Комиссара и исп. об. Начальника Милиции. В первых числах марта с.г. получил приказ Губернатора об очищении дороги Кюрдамир-Шемаха от разбойников, и с этой целью выехал из Шемахи в сел. Ахсу. Вдруг получил из Шемахи от Национального Комитета извещение, что отряд армянских войск в несколько тысяч с пушками двигаются на Шемаху, при этом Комиссар приглашал меня для принятия участия в обсуждении создавшегося положения. В Шемаху я вернулся 14 марта, когда делегация, ездившая в сел. Гозлу-чай для переговоров с упомянутым отрядом, делала доклад в Национальном Комитете. Делегация вынесла впечатление, что, хотя отряд обещал пройти мимо Шемахи, но может не сдержать слово и, что отряд отказался сдать оружие в местный гарнизон, как этого требовала делегация. Население сильно волновалось. В это самое время я получил сообщение, что расхищают оружие из местного гарнизона. Моментально пошел туда. Возле гарнизона происходила перестрелка между мусульманами и солдатами. Мне удалось прекратить перестрелку и восстановить порядок. Вследствие этой перестрелки произошла и частичная перестрелка в верхней части города. Но и эта перестрелка было тоже прекращена. И наступило относительное успокоение. Были между тем получены сведения, что упомянутый отряд армянских войск выступила из с. Гозлу-чай. По поручению Национального Комитета я с стражниками и милицией занял подступы к городу со стороны с. Чухур-Юрт, чтобы не пропустить отряд в город. До утра все было благополучно. Мои солдаты даже не видели прохождение отряда. Я поехал в город с докладом, а солдатам отдал приказ ни в коем случае первым не открывать стрельбы. Когда я был в городе, послышалась стрельба со стороны «Новой» части города и сел. Мейсары. Я моментально поскакал туда. Оказалось, что шемахинцы в «Новой» части города охраняют свои дома на окраинах когда увидели двигавшийся со стороны сел. Мейсары отряд, подумали, что отряд идет на Шемаху, и за свой риск и страх открыли по ним стрельбу. Армяне в свою очередь начали стрелять в шемахинцев даже из пушки и наступать на город. Я поехал по всему фронту и призывал мусульман прекратить стрельбу и при этом прибегал даже к обману, убеждав мусульман, что армяне сдадут оружие в гарнизон. Стрельба прекратилась. Армяне прошли с пушками в сел. Матрасы. В этот же день был заключен мир, в заключении которого принимали участие все народности. Все клялись жить мирно и не нарушать мира. Подписали акт о мире и армянские делегаты в лице своего епископа Баграта. На другой день были устроены торжества. Было объявлено, что нарушители мира будут караться смертной казню. Мусульмане успокоились и радовались. Все вооруженные мусульмане не шемахинцы были отпущены по домам. 17 марта армянский епископ Баграт выехал из Шемахи в сел. Матрасы и больше не вернулся.

Вдруг 18 марта, на рассвете Шемаха оказалась окруженной с юга армянами и с востока молоканами. Началась бомбардировка из пушек, а затем обстрел из ружей. В мусульманской части произошло смятение. Армяне и молокане ворвались в город с юга и с севера и начали поджигать дома, убегавших из горевших домов мужчин, женщин и детей расстреливали. На другой день отобрали у мусульман все оружие, но продолжали делать обыски, при этом грабили и убивали.

Ко мне в дом явилось 30 армянских солдат арестовать меня. Ими командовал какой-то карабахский армянин. В отряде этом был шемахинский армянин, мой товарищ по училищу Шабанов, и еще два неизвестных мне шемахинца. Они перерыли всю квартиру. Отобрали у меня два ружья, одно, которое я привез с фронта как трофей, револьвер и шашку. Когда я просил их оставить мне шашку, как офицеру, то карабахский армянин ответил мне: «теперь мы здесь, а не вы!» и взял у меня шашку. Во время обыска моя мать с испуга передала им шкатулку с золотом и ценными бумагами. Они взяли шкатулку и спрятали. Мне объявили, что я арестован и что их начальник Артамонов требует меня к себе наверх. Я был уверен, что по дороге они меня убьют, об этом предупредил меня и Шабанов, который советовал дать какой-нибудь выкуп. Брат мой Беюк бек дал в присутствии Шабанова карабахскому армянину двенадцать (12) тысяч руб., а я дал подписку, что утром на другой день явлюсь к Артамонову. Они ушли, оставив на улице возле дома четырех часовых. Ночью я бежал из дома через крышу, за мной бежала вся наша семья. Утром армяне пришли за мной, но понятно, не нашли меня. Все в квартире переломали, когда искали меня. Я скрывался до ухода армян и молокан из Шемахи. Пришел Исмаил Хан, но оставался не долго. Он объявил населению, чтобы спасались, так как армяне и молокане наступают. Сам ушел. С ними ушли очень многие шемахинцы ушел и я. Кого из армян считаю виновником всех несчастий, постигших Шемаху и мусульман, не знаю. В нижней части города распоряжался прапорщик Гюльбандов. От Джобанинских молокан явился делегатом быв. Присяжный Шемахинского Казначейства Карабанов. В отделении «Сарыторпаг» у меня сгорел дом. Движимое имущество, как-то: обстановка, постель, носильное платье, белье, посуда, вообще все, что у меня было, частью было расхищено, частью было сожжено. Понес я всего убыток, считая и 12 тысяч рублей, которые я дал, как выкуп, на сорок тысяч рублей по прежнему курсу рубля. Более показать не имею. Читано.

Подпись: Т.Алярбеков.

Член Комиссии: А.Новацкий (подпись).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 106, лл. 65-68.

Документ №  5.                

Протокол допроса

1918 года ноября 10 –го дня, гор. Шемаха.

Член Чрезвычайной Следственной Комиссии при Азербайджанском Правительстве Новацкий допрашивал нижепоименованного в качестве свидетеля с соблюдением _ Уст.Уг.Суд., который показал:

Зовут меня Тарлан-беком Алиарбековым, состою я старшим помощником Шемахинского Уездного Начальника, 27 л., мусульманин.

В Шемахе я занимал должность: особо уполномоченного комиссара и начальника гарнизона. По поручению Губернского Комиссара я должен был набрать 200 милиционеров и с ними восстановить порядок в уезде: открыть все дороги, уничтожить разбойников и воров. Набрав около ста милиционеров, выехал из Шемахи в Ахсу с целью открыть дорогу от разбойников между Кюрдамиров и Шемахой. Работа наша шла довольно успешно, ибо в городе прекратились грабежи и разбои. Дорога между Кюрдамиром и Шемахой стала свободной для всех. Я со своими милиционерами оставался в Ахсу, где принимал жалобщиков. Не помню 12-го или 13-го марта получил сообщение из Шемахинского Национального Комитета о том, что нас-тупает на Шемаху отряд армян и большевиков. Я сейчас же выехал со своими милиционерами в Шемаху. Здесь в комитете я узнал, что посланные из Шемахи делегаты на встречу большевиков и армян просили их сдать в гарнизон все оружие и пушки, как это полагается вообще; но получив отказ, они просили их не наступать на Шемаху, а разойтись по деревням. В это время в комитет явились несколько шемахинцев и заявили, что солдаты-армяне Шемахинского гарнизона грабят склад оружия. Я вместе с уездным комиссаром капитаном Коджаманбековым поехали в казарму. Действительно мы видели, что склады оружия и патронов разграблены солдатами, но мы успели только приостановить разгром последних патронных ящиков. В это время была маленькая перестрелка между армянскими солдатами и несколькими местными мусульманами, которые не позволяли солдатам грабить склады. Я успокоил мусульман, пообещав отнять у армян все ограбленное оружие и патроны. Они послушались меня и разошлись по домам. После этого прекратили стрельбу и армяне. В этот же день вечером я был вызван в национальный комитет, где объяснили мне, что по полученным сведениям армяне-большевики будут наступать на Шемаху вечером со стороны Чухур-Юрта, и мне комитетом было поручено охранять город от наступающих войск. Вечером часов около 8-9 я взял своих милиционеров и около сто человек шемахинцев, занял все подступы, ведущие со стороны Чухур-Юрта в Шемаху, где мы остались до утра следующего дня. Так как до утра никаких происшествий не было, то я оставил на постах и в резерве своих людей, сам явился в национальный комитет с докладом. Спустя час после этого в городе поднялась тревога, что со стороны Мейсары и Матрасы армяне наступают на Шемаху. Я сейчас поехал к своим милиционерам, которые, занимав назначенную мною позицию, ожидали меня. Я им приказал не стрелять и не оставлять свои позиции, пока не будет от меня распоряжения. Оставив их там, я поехал в лево узнать, в чем дело. Я видел, что со стороны сел. Мейсары наступают какие-то цепи людей, а жители окрестных домов гор. Шемахи, расположенных к Востоку, с оружиями в руках стоят. Я им приказал занят позицию по возможности дальше от домов, ибо я знал, что если снаряды попадут в дома, то поднимется пожары. Они послушались меня и заняли сады и подступы к Шемахе. В это время армяне стали стрелять с пушки со стороны Матрасы, а цепи под артиллерийским огнем наступала все время на Шемаху. Благодаря того, что мусульмане не оставляли своей позиции, армяне в этот день не могли занять город. Бой продолжался до 4 часов вечера, видя, что ничего не могут делать, армяне стали отступать на Матрасу. Я не пустил дальше стрелять мусульман, успокоил их, что армяне сдадут все привезенное им оружие в местный гарнизон и этим сегодняшний конфликт кончился. Через час после этого состоялась перемирие между нами и армянами. Делегатами от армян были: армянский епископ Баграт, начальник Шемах. почтово-телеграфной конторы Гюльбандов и другие; а со стороны молокан я узнал одного только Карабанова, жит. сел. Джобани. На перемирии все стороны клялись жить мирно, добрососедски, все горе и радости делить пополам, и т.д.

На следующий день рано утром город (Шемаха) был окружен со всех сторон армянами и молоканами. Целые сутки бомбардировали его, а к вечеру стали поджигать окрестные дома. Утром следующего дня жители города сдались неприятелю, который стал собирать оружие, обыскивать дома, и арестовывать кого хочет. Я был арестован одним карабахским армянином, у которого в подчинении было более 20 человек. Мой дом был обыскан ими, которые конфисковали более ценные вещи. Меня армяне обезоружили, отняв последнюю шашку. На мой вопрос, что шашка мне положена законом, как офицеру, карабахский армянин, надев ее, ответил, что теперь шашка полагается только им. Я был отпущен за выкуп: двенадцать тысячи наличными деньгами и за все домашнее золото, принадлежащее матери, сестрам и др. родственникам. После обыска и ареста, я сейчас же скрылся, а вечером выехал из Шемахи. Наступали на Шемаху, после взятия армянами, добровольцы во главе Зиятхановым. Шемаха была взята потом отрядом Зиятханова; была оставлена Зиятхановым. После последнего в Шемаху приехали, как говорили, двое. Называли их, один Сеид и Ахунд с 20 всадниками. Сколько дней они прожили в Шемахе, не знаю, только накануне вторичного взятия Шемахи армянами и большевиками, я приехал туда и явился к Сеиду и Ахунду. Первый из них предложил мне остаться с ними в Шемахе. Когда я узнал, что у них своих всадников только 23 человек, а между прочем, целый день далеко за Шемахой слышны были пушечные выстрелы, то отказался остаться в Шемахе и советовал этому Сеиду поступать по примеру Зиятханова, т.е. выселить всех жителей не вооруженных из Шемахи (только не пускать за город из мусульман с оружиями никого), а нам вооруженным мусульманам остаться. Если сила противника будет больше, тогда и мы оставим город. На эти мои предложения Сеид ответил, что я никого не отпущу из Шемахи, а буду ее защищать. Тогда я ему ответил, что ночью же выезжаю отсюда, ибо такой ответственности с таким малым количеством людей я не беру на себя. Отойдя из комнаты, где остановились Сеид и Ахунд, я свое решение объявил собравшимся там шемахинцам, и в ту же ночь выехал из Шемахи. Со мною вышли и несколько соседей с семейством, но и они боялись этого Сеида, так как по городу были отданы ими же приказ, чтобы никто не выезжал из Шемахи. На следующий день, как я услышал от беженцев из Шемахи, в два часа дня Шемаха была взята армянами и большевиками, в руки которых попались несколько тысяч человек. Все беженцы обвиняли этого Сеида, который по слухам приехал в Шемаху из Геокчая. Они говорили, что если он не запретил бы, то все женщины и дети благополучно выехали и оставили бы город тогда, когда там слышны были пушечные выстрелы и т.д. В Шемахе подожгли, как обыкновению принято у армян и большевиков, и мой дом, а в уезде в пяти верстах от Ахсу (Аг-су) имение и мельницу.

Подпись: Командир Алярбеков.

Член Чрезвычайной Следственной Комиссии: Михайлов (подпись).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 105, лл. 100-101.

Документ №  6.                

Протокол допроса

1918 года ноября 11-12 дня, гор. Шемаха.

Член Чрезвычайной Следственной Комиссии при Азербайджанском Правительстве Новацкий допрашивал нижепоименованного в качестве свидетеля с соблюдением _ Уст.Уг.Суд., который показал:

Зовут меня Джебраил бек Джебраилбеков, состою ныне Приставом города Шемахи, 42 л., мусульманин, грамотный.

В начале марта сего 1918 года Городским головой Теймур беком Худавердиевым и Мусульманским Национальным Комитетом получена была депеша, что из гор. Баку через Кюрдамир выехала партия около 400 человек армяне шемахинцы возвращающие домой из армии. Бакинский Мусульманский Комитет просил оказать им содействие. Ввиду этого местный мусульманский комитет отправил делегатов на встречу в Ахсу. На другой день узнали в Шемахе, что упомянутая выше партия, разделившись на несколько частей, напали на самые беззащитные селения, а именно Биджов и Ленгебиз. Об этом узнав, околенные селения приезжали на помощь потерпевшим, где между этой партией и сельчанами завязалась большая перестрелка, во время чего было убито несколько армян и несколько мусульман. Озлобленные этим армяне дали знать Бакинскому армянскому Национальному Комитету, откуда спустя некоторое время был отправлен армянам на помощь около 3000 человек армян вооруженных разными орудиями и ружьями. Узнав об этом местный Мусульманский Исполнительный Комитет послал им навстречу армянского епископа, Шемахинского уездного начальника Коджаманбекова и уездного казия Абдулла Халык Эфенди Эфендиева с просьбой вернуться обратно, на что начальник означенной партии ответил, что мы пришли не для того, чтобы вернуться обратно, а окончательно разорить Шемаху и перебить все мусульманское население. Получив такой грозный ответ, делегаты вернулись обратно в Шемаху. На другой день армянский епископ явился к местному мусульманскому духовенству и заявил, что он упросил этой партии и со стороны их ничего плохого произойти не может и уверив этим как духовенство, так и население, епископ поехал в сел. Матрасы. На другой день утром рано, т.е. 18 марта часов 6 утра город был кругом осажен армянами и молоканами, которые начали обстреливать город с 3-х орудий, пулеметов, пушек и ружей и сожгли несколько кварталов. В то же вечерь мусульмане сдались. После сдачи все мусульманское население было обезоружено и после этого начались грабежи и убийства со стороны армян. Мусульмане, не вытерпев этого, начали бежать из города, в том числе бежал и я, оставив в Шемахе каменный дом, стоивший 4000 р. и недвижимое имущество, состоящее из домашних вещей на 10.000 рублей. Более показать не имею.

Ноября 15 дня 1918 г.

Пристав Гор. Шемахи Дж.Джебраилбеков (подпись).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 105, лл. 102-103.

Документ №  7.                

Протокол допроса

1918 года октября 9 дня, гор. Шемаха.

Член Чрезвычайной Следственной Комиссии при Азербайджанском Правительстве Новацкий допрашивал нижепоименованного в качестве свидетеля с соблюдением _ Уст.Уг.Суд., который показал:

Зовут меня Алихан бек Эюббеков, 36 л., жит. сел. Араб-Кадым Шемахинского уезда, мусульманин, грамотен.

После переворота я был членом Мусульманского Шемахинского Исполнительного Комитета. С самого начала я заметил, что отношение армян к мусульман изменилось к худшему: они стали по отношении к нам высокомерны, сторонились нас, не приглашали нас на свои собрания и старались не допускать нас в общественные организации, так например, они хотели совсем не допустить мусульман в местный гарнизон, потом допустили нас в половинном составе, между тем как мы требовали, чтобы мы были допущены пропорционально численности населения. Мы их спрашивали, почему он так поступают с нами, они отвечали, что живут с нами так, как жили раньше. Но это были слова. Ясно было, что в них разгорелась национальная вражда к нам. Они усиленно стали запасаться оружием с начала 1918 года. Они доставили в армянские селения разными путями несколько транспортов оружия. Со всех сторон в их селения стали прибывать солдаты-армяне с фронта. Последний транспорт ружей, пушек, пулеметов, снарядов под прикрытием большого отряда они доставили в с. Матрасы в половине марта сего года, не смотря на протесты мусульман, которые требовали, чтобы они сдали оружие в Шемахинский гарнизон. Чрез три дня по прибытии этого отряда с транспортом оружия армяне и молокане окружили Шемахи и подвергли ее обстрелу из пушек и ружей. Через несколько часов они ворвались в мусульманскую часть города. Начались поджоги, убийства, грабежи. Причем убивали не только мужчин, но женщин и детей. Верхняя часть мусульманского города (нижней части) находилась в пламени. Мусульмане решили сдаться. Ночью велись переговоры. На другой день мусульмане подняли белый флаг и сдались армянам без всяких условий. Армяне начали обезоружить мусульман, правильнее отбирать оружие, которое мусульмане уже сложили. Уже после сдачи армяне убивали и вырезали мусульман сотнями. Были случаи, что врывались в дома и вырезывали целые семейства, причем подвергали их терзаниям и мучениям. Эти зверства прекратили молокане своим вмешательством. Правда, молокане бомбардировали город и ворвались в него вместе с армянами; но я не видел и не слышал, чтобы они поджигали дома и убивали мусульман. Когда в городе настало видимое спокойствие мусульмане-беглецы стали возвращаться. Вскоре прибыли мусульманские войска. Армяне ушли из Шемахи. Чрез три дня мусульманские войска, вследствие их малочисленности, оставили Шемаху, с ними бежали, кто имел возможность. Армяне опять заняли город и сожгли и разрушили его до основания. Мусульман же, как мужчин, так и женщин, детей и стариков, которые остались в городе беспощадно вырезали. Я лично видел много армян, поджигавших дома и убивавших мусульман, из них опознал в лицо Степана Лалаева, Самвела Долиева, офицера Иванова, парикмахера Ованес. Руководили же поджогами, убийствами главари Шемахинских армян: Гавриил Караогланов, Гюльбандов, инструктор шушинец Агамолов, Михаил Арзуманов, Иванов (отец офицера) и другие, фамилии которых не знаю. У меня в Шемахе сгорел дом со всей обстановкой на сумму около четырехсот тысяч рублей и в имении «Гаджи-Дара» армяне сожгли мой дом с обстановкой и мельницу с полным оборудованием, стоившие шестьсот тысяч рублей. Всего я понес убытка на один миллион. Более показать не имею. Читано.

Подпись: Алихан бек Эююббеков (арабскими буквами).

Переводил: Алибек Исрафилов (подпись).

Член Комиссии: А.Новацкий (подпись).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 105, лл. 97-98.

Документ №  8.                

Протокол допроса

1918 года сентября 29 дня, сел. Кюрдамир.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском Правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 301 ст. Уст.Уг.Суд., который показал:

Зовут меня Садык бек Агаларов, 49 л., ж. г. Шемахи, мусульманин.

Я постоянный житель гор. Шемахи. Еще до переворота был главным Городской Думы, а после переворота был членом Межнационального Комитета, из которого вышел только под конец. Я принимал участие в общественной жизни и имел возможность следить за движением армян. Еще задолго до переворота армяне стали вести себя агрессивно по отношению мусульман и проявить свою вражду к ним. После переворота же выступили открыто. Усиленно стали запасаться оружием, а мусульман отстранять и водворять из общественных учреждений. Так, в Исполнительном Комитете их было большинство. Интересная история с созданием смешанного отряда милиции, который должен был наблюдать за Шемахой и уездом. Создание отряда возложено было на меня, податного инспектора Соколова, Рачия Сатурянца и прапорщика Кокицари. Мы в два дня составили смету и представили в Исполнительный Комитет. Армяне начали оттягивать создание отряда под всякими предлогами, наконец, заявили, что надо создать армянский батальон. Мы протестовали. Они согласились допустить в батальон молокан, но не мусульман. Мусульмане через Бедала Елчиева выхлопотали в Тифлисе в Комиссариате право на участие мусульман в этом батальоне. Армянам это не понравилось. Их солдаты стали покидать казармы, и батальон так и не был создан. События шли вперед. В половине марта отряд армянских войск, следовавший из Баку в Матрасы, начал обстрелять мусульман, находившихся за Шемахой и наблюдавших за движением отряда. Произошла перестрелка. В результате был заключен мир. Мусульмане успокоились, хотя с матрасскими армянами продолжали переговоры. Вдруг однажды, рано утром армяне окружили Шемаху и начали отстреляться из пушек и ружей. Позже выступили против нас и молокане. Под вечер армяне начали врываться в мусульманскую часть города и поджигать дома мусульман. Начались убийства, грабежи, вымогательства. Убиты очень много людей, в их числе женщин, детей и стариков. На улицах и в домах грабили и вымогали деньги. Я жил тогда у Саламовых. К ним несколько раз являлись вымогатели армяне и требовали деньги, угрожая погромом. Среди этой банды я лично видел и узнал шемахинца Томаса, бывшего парикмахера Сапима Зейналова, жит. с. Сальяны, Мурадянца, сына Джангирбека, Никитова и жестянщика из Шемахи, по имени и фамилии мне неизвестного. Братья Саламовы дали этим вымогателям больше, чем 30 тысяч рублей. По моему мнению, главным руководителем выступления армян против мусульман шемахинцев и всех несчастий, постигших последних были архиепископ Баграт, который обманывал нас и вел двуличную политику, начальник почтово-телеграфной конторы Гюлбандов, Михаил Арзуманов, Гавриил Караогланов, Артем Тер-Матсосянц, Садрак Власов, Рачия, парикмахер Ованес. О Гюльбандове могу показать следующее. Чиновник казначейства Пугачев (он сейчас в Шемахе) рассказывал мне, что он и другие русские совершенно тайно спрятали в верхней части города в доме Сетрак бека Еганова помощника почтово-телеграфной конторы Агакишибекова, его мать, племянника и еще восемь других мусульман, куда тайно приносили пищу. Об этом известно было только Гюльбандову. Однажды последний в присутствии Пугачева о чем-то разговаривал с армянскими солдатами и рукою указал им на дом Еганова. Когда солдаты ушли, Пугачев спросил Гюльбандова, зачем он указал солдатам дом Еганова. Он ему ответил, что предупредил солдат, что в этом доме находятся его близкие знакомые мусульмане и просил не трогать их. Пугачев видел, как солдаты направились к этому дому, вывели оттуда всех одиннадцать человек, повели на православное кладбище, где закололи их штыками. О парикмахере Ованесе могу показать такой случай. Когда я в кампании знакомых, после заключения мира между армянами и мусульманами, проходил по Красной улице, мы увидели Ованеса пред его парикмахерской с ружьем в руке. Один из моих товарищей спросил Ованеса, зачем у него ружье, вот состоялся мир, на это он ответил: «раз я взял в руки это ружье, то не положу его, пока дело не будет доведено до конца!». Во время разгрома Шемахи я потерял всю домашнюю обстановку и 450 штук ковров большого, среднего и малого размеров, на сумму триста тысяч рублей. Более показать не имею. Показание мне читано.

Подпись: Садык бек Агаларов.

Члены Комиссии: А.Новацкий, Н.Михайлов (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 105, лл. 44-46.

Документ №  9.                

Протокол допроса

1918 года ноября 9-10-го дня, г. Шемаха

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском Правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст.Уг.Суд., который показал:

Зовут меня Сираджеддином по фамилии Эфендиев, жить. гор. Шемахи, 48 л., мусульманин.

Сам я житель города Шемахи, но лет 20 как живу в гор. Баку и занимаюсь там торговлей. Во время первого и второго разгрома Шемахи армянами я был в этом городе и знаю хорошо первопричину и все подробности этого погрома.

Известно всем, что антагонизм между армянами и мусульманами существовал давно: взаимная между ними ненависть, вылились в 1905-1906 годах в резню, с тех пор искала повода к новому столкновению. Конечно, лучшего момента к тому, как создавшаяся после переворота Российского повсеместно, на почве большевистского движения, анархия, не могла быть, и вот, воспользовавшись этим. Представители армянской партии «Дашнакцутюн»,[xvii] под предлогом того, что мусульмане сторонники старого режима, убедив в г. Баку большевиков, что они в лице мусульманского населения Закавказья имеют бесспорных врагов, не только в проведении идеи большевизма в Закавказье, но вообще революции, создали погром над мусульманами, но к величайшему счастью мусульман погром этот охватил часть мусульман Бакинской губернии, не успев, благодаря прибытию спасителей наших, турок, распространиться на Елизаветпольскую, ныне Гянджинскую, губернию, Закатальский округ и другие населенные мусульманами места.

Повторяю, у армян был широкий план погрома всего мусульманского населения Закавказья, но работа на этой почве главного представителя их Шаумяна[xviii] не увенчалась успехом в Тифлисе, и он успел до прихода турок разгромить мусульман лишь Бакинской губернии.

Шаумян сподвижников и помощников в преступной деятельности своей имел много, но самыми ревностными из них были прапорщик Степка Лалаев, бывший комиссар гор. Шемахи Атабеков, содержатель аптекарского магазина в г. Шемахе Михаил Арзуманов, начальник Шемахинской почтово-телеграфной конторы Гюльбандов и парикмахер Ованес, фамилии мне не известной. Из поименованных лиц первые два, помимо национальной вражды, питали к мусульманам еще личную ненависть – у Лалаева мусульмане убили отца и дядю – первого во время армяно-татарской резни в 1905 году, а второго за педерастию лет 7-8 тому назад, а Атабеков по жалобе Шемахинских мусульман был смещен с должности городского комиссара.

Названный Атабеков, попавший впоследствии каким-то образом в г. Баку в Председатели Исполнительного комитета, был главным помощником Шаумяна в подготовке почвы к погрому: Атабеков, имея в свою очередь в Шемахе сотрудников в лице помощника Шемахинского уезда Серебрякова и Гюльбандова, в сравнительно короткое время вооружил почти все армянские селения; не проходило недели, чтобы из Баку не получали несколько фургонов с оружием, патронами, бомбами и пулеметами, которые названными Гюльбандовым и Серебряковым распространялись между армянскими селениями. Помню я, как в сел. Гозлы прибыл как-то четыре фургона в сопровождении армянских солдат; нас, мусульман, бывших тогда в этом селении, не подпускали близко к этим фургонам, и мы потом узнали через молокан, что фургоны все уехали в большое армянское селение Мадраса.

Как указывал выше, жил я в Баку, узнав приблизительно в начале февраля, что в армянское селение Мадраса прибыл большой армянский отряд с недобрыми мыслями относительно мусульман, я в числе нескольких (мусульман) шемахинцев приехал из Баку в Шемаху, дабы предупредить Шемахинских мусульман и путем переговоров с армянами устранить надвигающуюся беду. В Шемахе мы действительно организовали делегацию, которая поехала в названное селение Мадраса для переговоров; результатом этих переговоров было то, что армяне, дав слово не трогать города и успокоив нас, тем временем, в продолжении 4-х дней подготовились к нападению (вырыли окопы, пораставили кругом города пушки) и на 4-й день после переговоров стали бомбардировать город. Конечно, не долго продолжалась бомбардировка (у Шемахинских мусульман не было никакой силы противостоять), началась она утром, и к вечеру армяне уже были в городе, и в продолжение двух дней грабили дома мусульманские и убивали их самих, хотя на 3-й день и прекратился погром, но частичные убийства все же продолжались.

Настали невозможные дни для мусульман. Никто не мог выходить из дома, не рискуя жизнью, да и у дома сидящих под угрозой смерти отнимали деньги; бывали и такие случаи, что вызывали десятками лиц в управление образовавшейся в городе армянской власти и лица эти из управления пропадали неизвестно куда.

Так продолжалась наша жизнь до прибытия из Гянджи отряда мусульман, которые освободили гор. Шемаху от погромщиков. Не долго продолжалось пребывание отряда гянджинских мусульман, не могли они противостоять против вновь прибывших из Баку армянских сил, и отступили, оставив нас во власти погромщиков.

Предводитель мусульманского отряда Исмаил Хан Зиатханов, отступая из Шемахи, предупреждая население, что армяне не пощадят их, чтобы они спасались кто куда может, и быть может многие бы и спасались, если бы послушали, но, т.к. после этого лишь на 6-й день армяне напали на Шемаху, но приехавший из Геокчая Ахунд (глава духовенства, вернее главное духовное лицо) уговорил население остаться, убедив их, что он наладит с армянами отношения. Все старания мои и моих товарищей не слушаться Ахунда были тщетны, и ровно на 6-й день после ухода Исмаил Хана и его отряда Шемахинские мусульмане действительно стали жертвой насилий и зверства армян.

Долго описывать отдельные случаи этих насилий и зверств армян, но можно сказать, что армяне, руководимые названными выше Лалаевым, Атабековым, Гюльбандовым, Арзумановым, Серебряковым и парикмахером Ованесом, проявили в Шемахинском погроме неслыханные и невиданные доселе в истории погромов жестокости; потеряв всякий стыд и совесть и вообще все те качества, коими человек отличается от хищного зверя, армяне не ограничивались простым убийством мусульман, они издевались над трупами их- вырезали кольцом стыдливые части убитых женщин и одевали на члены убитых мужчин, и наоборот – всовывали отрезанные члены в стыдливые части женщин, пробивали они кольями детей к земле и т.д.

Я с товарищами своими едва спаслись, оставив в городе фаэтон с вещами. В городе не раз приходилось нам видеть трупы убитых армянами мусульман: помню ужасную картину в одном месте – на грудях двух, рядом лежавших трупов мужчины и женщины положен был пополам разделенный ребенок лет 3-4 (во всю жизнь не забуду я картины той и теперь временами во сне я вижу ее).

После долгих скитаний по горам удалось нам, наконец попасть в селение Карасахкаллы, а затем в Кюрдамир, но, пробыв немного, пошли в сел. Сорсор. Селение Сорсор расположено на большой высоте и оттуда видны находящиеся на довольно далеком расстоянии сселения, между прочим, и Кюрдамир. Дней 20-30 спустя после описанных событий, видели мы, как армяне осаждали Кюрдамир, как они ворвались туда и стали поджигать мусульманские дома.

Спасающиеся от армянского нашествия мусульмане все направлялись в Геокчайский уезд, но большим несчастьем для них было по дороге болото «Карасу», где они застряли и не могли дальше идти. У Карасу целыми неделями приходилось беженцам жить, и тут, терпя всевозможные лишения и пользуясь болотной водой, заболевали и массами гибли.

Вот все, что я знаю, им добавить больше ничего не имею, разве только то, что не восстановить более города Шемахи и сто лет спустя и то, что постигшая г. Шемаха и уезда ее участь ждала и другие населенные мусульманами места Закавказья, да приход турок спас их.

Подпись: Сираджеддин Эфендиев.

Член Чрезвычайной Следственной Комиссии: И.Шахмалиев (подпись).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 106, лл. 72-76.

Документ №  10.            

Протокол допроса

1918 года сентября 29 дня, сел. Кюрдамир.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском Правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 301 ст. Уст.Уг.Суд., который показал:

Зовут меня Абдул Гусейн бек Агаларов, 44 л., мусульманин, грамотен.

Я служил и жил в г. Шемахе. В начале войны был мобилизован и выехал из Шемахи, где осталась только моя семья. О разгроме Шемахи я узнал 21 марта на ст. Кюрдамир. Я не в курсе дела, так как в течение четырех лет не имел возможности наблюдать за движением армян и их стремлениями. Но выступление их против мусульман, в частности против шемахинцев объясняю, во-первых, враждой к мусульманам и, во вторых, стремлением создать свое царство на мусульманских землях, избиение же мусульман, женщин и детей объясняю желанием армян уменьшить число жителей. Должен заметить, что в 1905 году шемахинцы не выступили против армян, хотя тогда были хорошо вооружены и превосходили их численностью, могли их легко победить и вырезать всех армян Шемахинского уезда. Моя семья жила в армянской части города. От жены я часто получал письма с просьбой приезжать домой, так как она боялась оставаться в армянской части. В конце концов, около 10 марта с.г. она перешла в мусульманскую часть, в дом Рустам-бека Джебраилбекова, куда перевезла ковры, постель, носильное платье, белье, домашнюю утварь, ценные вещи, золото, серебро, а обстановка осталась на старой квартире. Жена рассказывала мне, что когда армяне ворвались в мусульманскую часть, то одним из первых подожгли дом Джебраилбекова. Дом его, как мне говорила жена, поджог шемахинский парикмахер Ованес. Этого Ованеса все считают главным поджигателем мусульманских домов. В доме Джебраилбекова погибли все мои вещи, которые я перечислил. Понес я убытка до семидесяти тысяч рублей. Мебель же, оставшуюся в верхней части города, армяне расхитили. Такую обстановку в настоящее время я могу приобрести за сумму не меньше двадцати тысяч рублей. Более показать не имею. Показание мне читано.

Подпись: А.Агаларов.

Член комиссии: В.Гудвил (подпись).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 105, лл. 47-48.

Документ №  11.            

Протокол допроса

1918 года октября 6 дня, гор. Шемаха.

Член Чрезвычайной Следственной Комиссии при Азербайджанском Правительстве Новацкий допрашивал нижепоименованного в качестве свидетеля с соблюдением Уст.Уг.Суд., который показал:

Зовут меня Шахлар бек Шихалибеков, 27 л., прож. в сел. Османбеклы Шемахинского у., мусульманин, грамотен.

Я помещик сел. Османбекли, которое находиться в нескольких верстах от гор. Шемахи. Об обстоятельствах, предшествовавшего разгрому Шемахи и селений Шемахинского уезда, и вообще всем насилиям, совершаемым армянами над мусульманским населением, знаю следующее.

Главной причиной несчастий, постигших мусульман, является вражда армян к мусульманам, которая берет свое начало с 1905 года. Мусульмане же никакой вражды к армянам не питали. Я говорю о мусульманах гор. Шемахи и Шемахинского уезда. В 1905 году, когда почти повсюду мусульмане выступили против армян, Шемахинские мусульмане, несмотря на то, что были сильнее армян, не выступили против них и жили с ними в дружбе. Тем не менее, армяне всех селений Шемахинского уезда в настоящее время, а вообще с 1905 года, стали усиленно вооружаться. Мусульмане, видя это, стали опасаться за свою судьбу и желали мирным путем разрешить армяно-мусульманский вопрос. Но это не удавалось. Армяне заявляли, что они вооружаются, чтобы водворить в стране порядок, ибо господствовала полная анархия, и они подвергались нападениям со стороны разбойничьих мусульманских шаек. И продолжали получать всякого рода оружие и снаряды, вплоть до пулеметов и пушек от Бакинских большевиков. Дело в том, что армяне стремились к захвату власти в Шемахинском уезде и подчинения населения большевикам. Под таким флагом они стали выступать и даже склонили на свою сторону молокан. Но все это были предлоги, а главное – это их ненависть и вражда к мусульманам, которых они стремились уничтожить. В марте месяце с.г. число указать не могу, были получены в Шемахе сведения, что армяне, под прикрытием многочисленного отряда везут в сел. Матрасы большое количество военного снаряжения. Мусульмане избрали делегацию из Асаф бека Шихалибекова, Азад бека Коджаманбекова, помощника муфтия и отправили ее в сел. Гозлу-чай (Хилмили), выяснить, с какой целью армяне доставляют в сел. Матрасы так много военного снаряжения. Армяне дали обыкновенный ответ, что запасаются оружием, чтобы водворить в стране порядок и, что они исполняют приказаний большевиков. Делегация вернулась. Население поняло, что ему угрожает опасность, если снаряжение попадет в Матрасы. Решено было просит содействия Закавказского Комиссариата, а пока, что действовать собственными средствами. Собралось несколько человек, чтобы не допустить этого оружия в Матрасы. Заступили армянскому отряду дорогу, но принуждены были отступить. Во время этого столкновения много было убитых и раненых. Армяне доставили оружие в Матрасы. После этого столкновения был заключен мир между армянами и мусульманами. Меня и других беков сел. Османбеклы старики армяне из сел. Келаханы предупредили, чтобы мы выехали подальше из своего селения. Я отправил свою семью в сел. Ленгебизь, а сам находился то в селении, то в Шемахе. 17 марта вечером я выехал из г. Шемахи в свое имение. На другой день утром армяне и молокане окружили Шемаху и начали ее обстреливать из пушек. Ворвались в этот же день в мусульманскую часть, где совершали всякого рода насилия: поджигали дома, убивали мужчин, женщин и детей, грабили. Я лично видел беглецов из Шемахи. Они массами умирали по дороге от страха, истощений, голода и холода. Видел раненного Кештимазского старшину Молла Путая Гамид оглы, который мне говорил, что по дороге напали на него и двух его товарищей пять вооруженных армян и ранили его. Он потом умер от ран в г. Гяндже. Я видел, как около двадцати человек армян поджигали и грабили мусульманского селение Алпаут Шемахинского уезда. Из них 10 человек были вооружены, а остальные были с мешками. Я с двоюродным братом Джамиль беком стреляли в них, чтобы их прогнать, но они успели еще поджечь селение, которое сгорела дотла: не осталось ни одной постройки.

Мое имение Османбекли было подожжено два раза. В первой раз после первого разгрома г. Шемахи, второй раз после ухода мусульманских войск. В селении подожжены все бекские дома, которые сгорели со всей обстановкой, крестьянские же дома не были подожжены. Я выехал из сел. Османбекли 18 марта и что творилось потом в г. Шемахе и Шемахинском уезде не видел. У меня в имении сгорел дом со всей обстановкой, впрочем она не сгорела, а была похищена вперед с земледельческими орудиями. От разгрома имения я понес сто пятьдесят тысяч убытка. Кроме того, у меня пропала в Шемахе в доме Мамед Али бека Вейсова золото, золотые дамские украшения, женские платья, разные драгоценности, которые я сдал ему на хранение, всего на сумму сто пятьдесят тысяч рублей. Более показать не имею. Читано.

Подпись: Шахлар бек Шихалибеков.

Член Комиссии: А.Новацкий.

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 105, л.74-76.

Документ №  12.            

Протокол допроса

1918 года октября 6 дня, гор. Шемаха.

Член Чрезвычайной Следственной Комиссии при Азербайджанском Правительстве Новацкий допрашивал нижепоименованного в качестве свидетеля с соблюдением _ ст. Уст.Уг.Суд., который показал:

Зовут меня Гаджи Гамид Паша-бек Ших-Эюббеков, 58 л., прож. в имении Гаджи-Дара Шемахинского уезда.

Я жил постоянно в своем имении «Гаджи-Дара», находящейся в нескольких верстках от гор. Шемахи. В мусульманском мире я пользуюсь большим почетом и уважением и имею большое влияние на мусульман. В последнее время, когда стало замечаться враждебное отношение армян к мусульманам, я призывал народ к спокойствию и к мирному сожительству с армянами. Неоднократно обращался также к армянам с увещеваниями жить с мусульманами мирно. Со стороны мусульман проявлений вражды не замечалось. Даже в 1905 году Шемахинские мусульмане не выступили против армян. Я ни в каких организациях не находился и о ходе событий мне мало известно. Но хорошо знаю, что армяне усиленно запасались оружием, а мусульмане волновались и беспокоились. На свои собрания мусульман армяне не приглашали. Однажды зимою, в Шемаху приезжал Степан Лалаев[xix]. Он устроил у себя прием. Пригласил меня, муфтия и несколько человек почетных мусульман. Были также армяне и в числе их архиепископ Баграт. Во время беседы мы, мусульмане. Затронули вопрос об отношениях армян к мусульманам. Армяне уклонились от разговора на эту тему. Мы им сказали, что если они желают жить с нами в мире, то пусть нас приглашают на свои собрания и пусть допустят мусульман в гарнизон, который охраняет склад оружия и снарядов в Шемахинских казармах. Армяне ответили нам, что с этим придется подождать. Спустя некоторое время, в марте месяце, когда я находился в сел. Сунди, туда пришел слух, что несколько тысяч, около 16 тысяч армян и молокан идут на Шемаху. Потом дошли туда сведения, что под Шемахой и в Шемахе произошли столкновения между армянами и мусульманами. Я выехал в Шемаху, но не доехал, потому, что она была окружена с трех сторон армянами и молоканами, которые бомбардировали ее из пушек. Тогда я видел, как молокане поджигали сел. Ангехаран, а армяне подожгли сел. Чарган. На другой день было подожжено много других мусульманских селений, в том числе и мое имение «Гаджи Дара». В имении у меня сгорел жилой дом, амбар, в котором было до ста тагаров пшеницы. Конюшня, в доме осталась вся обстановка: 30 ковров, постель, посуда и много другой мелочи. Все это частью сгорело, частью расхищено, понес от разгрома имения на восемьсот тысяч руб. убытка. Сожжен также мой дом на эйлаге, стоивший 10 тысяч рублей и в Шемахе сожжены два дома, одна гостиница «Франция» с 14 лавками. Всего понес в Шемахе убытка на 300 тысяч руб., а в общем: на один миллион сто десять тысяч рублей. В поджогах обвиняю армян и молокан. По фамилиям назвать их не могу. Более показать не имею. Читано.

Подпись: Гаджи Гамид Паша бек Ших-Эюббеков (арабскими буквами).

Переводил: Ганифа Пашабеков Эюб бек оглы, Д.Джабраилбеков.

Член Комиссии: А.Новацкий.

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 105, лл.77-78.

Документ №  13.            

Протокол допроса

1918 года октября 8 дня, гор. Шемаха.

Член Чрезвычайной Следственной Комиссии при Азербайджанском Правительстве Новацкий допрашивал нижепоименованного в качестве свидетеля с соблюдением _ ст. Уст.Уг.Суд., который показал:

Зовут меня Ага-Салим Гаджи Алиев, 42 лет, жит. гор. Шемахи, мусульманин, грамотный.

Я постоянно жил в Шемахе и отчасти наблюдал за отношением армян к мусульманам. До начала 1918 года я не замечал никаких выступлений армян против мусульман. Жизнь по прежнему шла мирно. Вначале 1918 года в Шемахинском уезде появились разбойничьи шайки из мусульман. Шайки грабили всех: мусульман, русских, молокан и армян. Армяне и молокане начали выражать неудовольствие к мусульманам по поводу этих шаек, не желая считаться с тем, что шайки не различали армянина от мусульманина. Однажды, кажется в феврале с.г. Давид Гаспаров во время разговора со мною сказал мне, что мусульмане плохо поступают с армянами, потому, что нападают на них, грабят и убивают, и это не хорошо со стороны мусульман. Я объяснил ему, что мусульманское население не может быть ответственно за выступление разбойничьих шаек. В то же время замечалось, что армяне всячески запасались оружием, вплоть до пушек и пулеметов. В первой половине марта в Шемахе были получены сведения, что большой отряд армянских войск везет в сел. Матрасы транспорт ружей, пулеметы, пушки и снарядов. Навстречу отряду была послана делегация из почетных мусульман и армян с тем, чтобы уговорить армян выдать оружие мусульманам, или же не перевозить его в Матрасы. Соглашение не состоялось, так армяне отказались исполнить требование мусульман. Решено было силою не пропустить транспорт в Матрасы. Несколько сот вооруженных мусульман заняли не далеко от Шемахи возле сел. Мейсары, дорогу. Произошла перестрелка между отрядом, сопровождавшим транспорт, и мусульманами. Мусульмане оказались малочисленнее армян и вынуждены были отступить. Транспорт был доставлен в Матрасы. В это время, когда шел бой из-за транспорта оружия, неорганизованные, вооруженные банды мусульман, воспользовавшись общим замешательством, начали обстреливать с краю верхнюю часть города, где жили русские, армяне и молокане, и грабить всех без различия. Между прочим, был разгромлен и сожжен дом врача Сазонова. Последний после разгрома нашел приют со всей семьей в нижней части у мусульман Саламовых. Мусульмане настолько уважали Сазонова и доверяли ему, что избрали его посредником в переговорах с армянами. Того же, 15 марта, был зак-лючен мир между армянами и мусульманами. На другой день состоялись по этому случаю торжества. Мусульмане были убеждены, что несчастье прошло, и много вооруженных крестьян, находившихся в Шемахе, отпустили домой. Вдруг 18 марта, рано утром, шемахинцы были разбужены громом орудий и пулеметов. Оказалось, что ночью армяне со стороны сел. Матрасы, и молокане со стороны сел. Джобаны-русские окружили Шемаху и повели наступление. Шемахинские мусульмане взялись было за оружие и начали отстреливаться, но не могли устоять против пушек и отступили. Произошло смятение. В 6 час. вечера решено было сдаться. Армяне и молокане ворвались в мусульманскую часть города, начали поджигать дома, убивали жителей, мужчин, женщин и детей, расстреливали на улицах и в квартирах, грабили. Я лично видел труп мальчика на улице. Когда стемнело, я с семьей и другими шемахинцами бежал из Шемахи, чтобы спасти жизнь. Все недвижимое и движимое имущество оставил на произвол судьбы. Чрез несколько дней, когда пришли в Шемаху мусульманские войска, я вернулся домой из сел. Геогляр. Все движимое имущество было расхищено, именно: обстановка, постель, белье, носильное платье, посуда, две буйволицы, одна лошадь, а другая была убита. Дом был цель. Бежал вторично после ухода из Шемахи мусульманских войск и вернулся только после взятия Шемахи турками. Нашел весь город в развалинах. Сгорел также мой дом и четыре лавки. Всего понес убытка в Шемахе до восьми десяти тысяч рублей. Я лично видел, как армяне Гавриил Караогланов, начальник почтово-телеграфной конторы Гюльбандов, Михаил Арзуманов, шушинец Агамалов, парикмахер Ованес тайно собирались на совещание в армянском училище. Народная молва называет их главными виновниками того несчастья, которое постигло Шемаху и шемахинцев со стороны армян. Более показать не имею. Читано.

Подпись: Ага Салим Гаджи-Алиев.

Член Комиссии: А.Новацкий (подпись).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 105, лл.90-92.

Документ №  14.            

Протокол допроса

1918 года октября 7 дня, гор. Шемаха.

Член Чрезвычайной Следственной Комиссии при Азербайджанском Правительстве Новацкий допрашивал нижепоименованного в качестве свидетеля с соблюдением _ Уст.Уг.Суд., который показал:

Зовут меня Кербалай Юсуф Мамедов, 60 л., мусульманин, грамотен.

Я жил в Шемахе. Состоял членом Мусульманского Исполнительного Комитета. Однако, не могу объяснить причины, вызвавшие насилие над мусульманским населением Шемахи и Шемахинского уезда, а также разгрома Шемахи и селений. С армянами мы жили всегда в дружбе, мирно, не обижали их. Даже в 1905 году не выступили против них. С их стороны я тоже не замечал враждебного отношения. О событиях, имевших место в Шемахе и в Шемахинском уезде, могу сказать следующее. С начала 1918 года многочисленные отряды армянских солдат стали прибывать в Шемаху и армянские селения Шемахинского уезда. В полном вооружении. Армяне фургонами привозили всякого рода оружия вплоть до пушек и пулеметов. Мусульмане волновались. В марте месяце получены были сведения, что большой отряд армянских войск везет в Матрасы большой транспорт оружия. Навстречу отряду в сел. Гозлу-чай была отправлена делегация для ведения переговоров о выдаче оружия мусульманам. Армяне отказались выдать оружие. Мусульмане решили силою оружия не пропустить этот отряд в Матрасы. Недалеко от Шемахи произошло столкновение между армянским отрядом и мусульманами. Последние вследствие малочисленности оказались побежденными, и транспорт с оружием и пушками был доставлен в Матрасы. Мусульмане выкинули белый флаг. Был заключен мир. Собралось духовенство всех народностей в Шемахе. Составлены были договоры. Целовались и клялись жить в мире. Вдруг на следующий день шемахинцы проснулись от пушечных выстрелов: город оказался окруженным армянами и молоканами, которые бомбардировали его из пушек. Началось смятение. Самый богатый квартал, в котором жили мусульмане, оказался в огне. Со всех сторон раздавались выстрелы. Говорили, что армяне убивали кроме мужчин, женщин и детей, поджигали дома и грабили жителей. Я лично это не видел. Этот же день, вечером, бежал из Шемахи и вернулся только после занятия ее турками. Город нашел в развалинах. В Шемахе я потерял следующее недвижимое и движимое имущество: три дома по три квартиры в каждом, 30 лавок, всю обстановку – ковры, постель, белье, носильное платье, посуду, всего более чем на миллион рублей. Кроме того, армяне сожгли у меня три мельницы с квартирами, амбарами, похитили 100 тагаров пшеницы, 1000 пуд. ячменя, 10 тысяч пудов самана, часть скота, 30 лошадей, 24 головы быков и буйволов, 60 тагаров пшеницы и ячменя для посева, 4 фургона, косилку, 25 пуд. шпагата, всю земледельческие орудия, всего тоже больше чем на один миллион рублей, а в общем, более чем на два миллиона понес я убытка. В поджоге моих домов, лавок, мельниц и расхищении движимого имущества обвиняю вообще молокан и армян, преимущественно жит. селений Келаханы Шемахинского уезда. Но по фамилиям никого из них назвать не могу. Я никого из армян, совершавших насилие над мусульманским населений назвать не могу. Слышал, что много насилий совершал Степан Лалаев. Не могу также указать руководителей нападения на Шемаху и совершений насилий. Более показать не имею. Читано.

Подпись: Кербалай Юсуф Мамедов.

Член Комиссии: А.Новацкий (подпись).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 105, лл. 83-85.

Документ №  15.            

Протокол допроса

1918 года октября 9 дня, гор. Шемаха.

Член Чрезвычайной Следственной Комиссии при Азербайджанском Правительстве Новацкий допрашивал нижепоименованного в качестве свидетеля с соблюдением _ Уст.Уг.Суд., который показал:

Зовут меня Али-Гейдар Тагиев, 26 л., ж.г. Шемахи, мусульманин, грамотен.

Я живу в Шемахе с 1916 года, где служил старшим бухгалтером Шемахинского казначейства. Я не принадлежал ни к каким организациям, но наблюдал за общественной жизнью. После переворота власть в Шемахе перешла к солдатам местной команды. После ухода солдат был сформирован гарнизон из армян и мусульман. Возник вопрос, кого поставить во главе гарнизона. Армяне требовали, что начальником гарнизона был армянин, а мусульмане, чтобы был мусульманин. Из-за этого начались первые недоразумения между армянами и мусульманами, и армяне, в конце концов, поставили во главе гарнизона армянина прапорщика Гюльбандова, который до последнего времени был начальником гарнизона. Мусульмане были недовольны, что во главе гарнизона стоял армянин, и, во вторых тем, что не принято также было их требование, чтобы в гарнизоне находились мусульмане пропорционально числу населения.

В начале 1918 года в виду отсутствия власти, появилось много разбойничьих шаек из мусульман. Шайки грабили и убивали всех, мусульман, армян, молокан. Армяне и молокане стали считать виновниками этих нападений мусульманское население и стали по этому поводу выражать свое неудовольствие. Вскоре начали получать в Шемахе сведение, что армяне запасаются всякого рода оружием и вызывают в армянские селения с фронта солдат-армян. В тоже время появились на дорогах вооруженные банды армян, которые стали нападать на проезжих мусульман и убивать их. Так в феврале месяце армяне вырезали на дороге в трех верстах от Шемахи трех аробщиков мусульман. Был случай, что отряд армянских войск высадился на ст. Падар с оружием и тайно направился по степи в армянские селения. По дороге армяне убили кошадских пастухов мусульман. В сел. Биджов отряд начал перестрелку с биджовцами, но, все таки прорвался с оружием. Все это волновало мусульман. Ко всему этому в начале марта получены были сведения, что армяне в количестве до трех тысяч человек, под флагом большевизма, везут большой транспорт оружия вплоть до пушек и пулеметов в сел. Матрасы. Мусульмане избрали делегацию и отправили ее в сел. Гозлу-чай (Хильмили), где отряд остановился, с требованием, чтобы оружие было сдано в местный Шемахинский гарнизон, и чтобы отряд прошел мимо города. Армяне отказались сдать оружие гарнизону и, кок говорят, хотели даже убить одного из мусульманских делегатов Азад-бека Коджаманбекова, которого спас находившийся в делегации армянский архиепископ Баграт. Делегация вернулась в Шемаху. Были приняты меры самозащиты. Были вызваны из ближайших селений вооруженные крестьяне. Которые явились до 500 человек. 14 марта мусульмане заняли местный гарнизон. 15 марта утром, произошло столкновение мусульман с упомянутым отрядом, который проходил мимо города. Мусульмане в виду их малочисленности вынуждены были отступить, и армяне доставили транспорт в сел. Матрасы. В этот же день в армянской части города происходила перестрелка между мусульманами и армянами. Было также подожжено несколько армянских домов. На другой день был заключен мир. Вооруженные крестьяне отправились по домам в свои селения. Вдруг 18 марта утром армяне с одной стороны, а молокане с другой, начали бомбардировать город из пушек и обстреливать из ружей. Чрез несколько часов армяне и молокане ворвались в мусульманскую часть города, стали поджигать дома, убивать жителей, мужчин, женщин и детей. Я жил в мусульманской части города, в отделении «Пиран-Ширван», почти на границе с армянской частью. Эта часть первая подверглась поджогу. Я с матерью, сестрой, инспектором училища Мусаевым и одной старой мусульманкой оставили наш дом и направились ниже, где не было такой опасности. Я не успел захватить ничего из движимого имущества. Все осталось в доме. Когда мы убегали, по нам открыли стрельбу, и старуха была убита наповал. В тот же день я отправился в сел. Чираглы. 20 марта, после заключения мира, я, Мусаев и мать его возвращались в город. По дороге нас остановили молокане, которые направили на меня и Мусаева ружья, желая убить нас. Мать Мусаева бросилась пред ними на колени и просила убить ее, а нас не трогать. Молокане сжалились и не убили нас и пропустили в город. В городе я пошел посмотреть свой дом. Он сгорел. Хотел войти внутрь, чтобы узнать, что случилось с движимым имуществом. Оно оказалось расхищенным. Меня предупредили, чтобы я один не входил во двор, так как армяне убьют меня. Дело в том, что они пропускали мусульман в их квартиры, но не выпускали, а убивали. Таким образом, они убили Ашрафа Гаджи Мамед оглы и Гаджи Абдул-Гусейна. Я пошел осматривать дом в сопровождении молокан, которые были снисходительнее армян. На улицах я видел много трупов, между которыми находились трупы женщин и детей. Видел также обогревший труп Ахмедбекова и труп Гаджи Абдул Халыка в одном белье с кинжальной раной на затылке. Знаю, что армянами был убит Теймур бек Юзбашибеков, который отправился в качестве парламентера к армянам вслед за парламентерами Сазоновым и Ахундом. Я слышал, что уже после заключения мира армяне вырезали две мусульманские семьи, жившие по соседству с нами. В армянской части города все мусульмане были вырезаны. В сел. Чухур-Юрт находится армянин Баба Егорыч Тер-Ованесов. Он мне рассказывал, что видел такой случай. На улице стоял мальчик и ел хлеб. Из сада Мамедова выбежала мусульманка и бросилась к мальчику, чтобы отобрать у него хлеб, по видимому вынужденная к тому голодом; откуда-то раздался выстрел, и мусульманка была убита наповал. Мне достоверно известно, что во главе армянского движения стояли и руководили им армяне: начальник почтово-телеграфной конторы Гюльбандов, Гавриил Караогланов, Михаил Арзуманов, Михаил Тер-Григорьев, Аршак Тарасов, Рачи Цатурьянц, сыновья Гюльбандова, шушинец Агамалов и др. От поджога дома и расхищения движимого имущества я понес убытка до двухсот тысяч рублей. Более показать не имею. Читано.

Подпись: Али Гейдар Тагиев.

Член Комиссии: А.Новацкий (подпись).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 105, лл. 93-96.

Документ №  16.            

Протокол допроса

1918 года сентября 24-го дня, сел. Кюрдамир.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском Правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 301 ст. Уст.Уг.Суд., который показал:

Мовсум бек Садыхбеков, жит. гор. Шемахи, 40 лет, проживаю в пос. Кюрдамир. Мусульманин, грамотен.

Я уроженец гор. Шемахи. Несколько последних лет проживаю в Кюрдамире. За три недели до Шемахинских событий окончательно переехал в Шемаху, куда еще в 1916 году перевез сою семью и часть бакалейного и мануфактурного товара. Находясь еще в Кюрдамире, слышал, что армяне перевозят много оружия в Матрасы и что в начале января привезли из Баку двенадцать или шестнадцать фургонов оружия. На протесты мусульман армяне отвечали, что они запасаются оружием для самозащиты, а не для выступления против мусульман. Последние поверили, так как к армянам сами не питали никакой вражды, доказательством чего служит 1905 год, когда во всех городах со смешанным населением происходила «армяно-татарская резня», а в Шемахе и Шемахинском уезде никаких враждебных выступлений против армян не было, хотя тогда мусульмане гор. Шемахи почти беспрепятственно могли вырезать всех армян. Около половины марта 1918 года в Шемахе были получены сведения, что в Шемаху следует отряд армянских солдат до двух тысяч человек, который везет с собой около шестидесяти фургонов оружия, снарядов. Так как переговоры о выдаче этого транспорта ни к чему не привели, то мусульмане решили силой отобрать транспорт и не пропускать его в сел. Матрасы. 15 марта рано утром, когда отряд проходил через сел. Мейсары, направляясь в Матрасы, мусульмане, сидевшие в окопах, открыли по нему стрельбу. Отряд отвечал, и в то же началась пушечная стрельба из сел. Матрасы. Тогда мусульмане, убедившись, что армяне превосходят их опять имели перестрелку с Шемахинскими армянами. К счастью, событие это не имело серьезных последствий, и в результате на другой день был заключен торжественный мир между Шемахинскими мусульманами и армянами. На третий день шли какие-то переговоры с Матрасскими армянами. Население Шемахи было уверено, что опасность миновала. Однако, 18 марта на рассвете, из сел. Матрасы открыли по Шемахе пушечный огонь. Вскоре выступили против мусульман и молокане. Мусульмане оказались побежденными. Армяне ворвались в нижнюю часть города и в самом богатом квартале «Пиран-Ширван», начали поджигать дома и убивать жителей. Я видел волочившиеся по улицам трупы женщин и детей.

В этот же день, вечером я выехал из Шемахи в сел. Геогляр. Вернулся опять только 28 марта, когда Шемаху занял «ханский отряд». Во главе отряда стоял Исмаил хан. Армяне отступили к сел. Козличай и там стали собирать силы. Из Козли-Чая была вызвана делегация от представителей молокан. Исмаил хан предложил им выдать армян или же удалить их из селений. Молокане просили два дня срока, обещав выдать армян или удалить их. Через два дня молокане заявили, что они не выдадут армян и потребовали, чтобы их пропустили вместе с армянами. Исмаил хан не согласился и двинулся на Гозлу-чай. Вступил с армянами в перестрелку, но, убедившись, что они превосходят его отряд численностью в несколько раз, отступил в Шемаху, а вечером со всеми войсками оставил Шемаху. Через несколько часов после ухода мусульманских войск, я выехал из Шемахи, и о последующих событиях мне лично ничего не известно. Выступление молокан против мусульман объяснилось тем, что молокане находили для себя больше выгод войти в связь с армянами, что с мусульманами, хотя сами в лице представителей Козлычайских молокан уверяли мусульман, что они соблюдают нейтралитет. Выступление же армян против мусульман, по моему мнению, носило чисто национальный характер. Они, под предлогом захвата власти во имя торжества идей большевизма, решили уничтожить мусульманское население. Доказательством этому служат тысячи трупов мусульманских женщин, детей и стариков, и полный разгром города и селений. Я не могу указать физических убийц и поджигателей, потому, что не видел их собственными глазами, дело в том, что кто столкнулся лицом к лицу с этими преступниками, тот и погиб. Но главным подстрекателями и главными виновниками этих ужасных преступлений народная молва называет Степана Лалаева как инициатора и организатора убийств и поджогов, и помимо Михаила Арзуманова, бывшего помощника уездного начальника Караогланова, начальника почтово-телеграфной конторы Гюльбандова и и других, фамилий которых не знаю. Во время первого нападения на Шемаху я имущественно не пострадал, во время же второго разгрома у меня сгорели два дома со всей обстановкой и вещами и магазин с бакалейным и мануфактурным товаром на сумму не менее четырехсот тысяч рублей. Больше показаний не имею. Показание записано с моих слов верно и правильно. Читано, 24 сентября, Ст. Кюрдамир.

Подпись: М.Садыкбеков.

Члены Следственной Комиссии: А.Новацкий, В.Гудвил (подписи).
Председатель комиссии: А.Хасмамедов (подпись).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 105, л. 17-20.

Документ №  17.            

Протокол допроса

1918 года октября 14 дня, гор. Шемаха.

Член Чрезвычайной Следственной Комиссии при Азербайджанском Правительстве Новацкий допрашивал нижепоименованного в качестве свидетеля с соблюдением 443 ст. Уст.Уг.Суд., который показал:

Зовут меня Гаджи Ших-Габиб Ахунд, 50 л., ж. гор. Шемахи.

Я состою моллой мечети «Гаджи Касум». До ухода из Шемахи мусульманских войск все мечети и святые места в Шемахе были целы и не подвергались ни разгрому, ни поджиганию. По возвращении в Шемаху после взятия ее турками, я все мечети нашел сожженными, от них остались одни развалины и пепелище, сожжены были также святые места и Кораны во всех мечетях. Сожжена и разрушена большая мусульманская святыня «Джума-Мечеть»[xx]. «Джума-мечеть» была дорога мусульманам не только как святыня, как место молитвы, но также как памятник древности: она была построена более чем восемьсот лет тому назад. Она была гордостью шемахинцев. Она выдержала несколько землетрясений. Кроме «Джума-мечеть» были сожжены следующие приходские мечети: моя мечеть «Гаджи-Касум», три мечети в отделении «Калабазар», две в отделении «Шихминас», одна в отделении «Юхарикала», одна в отделении «Имамлы», одна в отделении «Шапурлы», одна в отделении «Талыш», одна в отделении «Мейданлы», одна в отделении «Ардабилли» и одна в отделении «Ахчи».

Кроме того, были сожжены и разгромлены святые места: «Имамзада» с гробницей местного Ахунда Мир-Мехти-Аги и святые места при трех мечетях в отделении «Юхарыкала» с гробницей Ахунда Ага-Сеид-Алия. В одной из мечетей, находящейся в отделении «Юхарыкала» был убит армянами всеми уважаемый и любимый Ахунд Джафар-Кули. Последний, после ухода мусульманских войск и второго занятия Шемахи армянами не пожелал покинуть город и оставить без защиты несколько сот женщин и детей, собравшихся у его дома. Говорят, что армяне перебили всех женщин и детей в его доме и возле дома, а его самого взяли в мечеть и там убили. Джафар-Кули никогда не мог ожидать, чтобы армяне убили его или даже оскорбили. Дело в том, что он являлся убежденным сторонником армян и примирителем их с мусульманами. Он держался в стороне от политической жизни, но когда отношения между мусульманами и армянами становились натянутыми, он выступал тогда и призывал к мирной и братской жизни армян с мусульманами и наоборот. Речи его всегда производили большое впечатление. Помню его речь на похоронах урядника Керима Зялимянца до мартовских событий. Мусульмане-разбойники с целью грабежа убили армянина с сыном. Урядник Керим был послан с отрядом стражников для поимки убийц. Во время перестрелки с разбойниками урядник Керим был убит. Похороны его состоялись в Шемахе и были устроены так, что в них приняли участие все народности и их духовенство, находившиеся в Шемахе. Джафар-Кули в своей речи горячо призывал армян и мусульман жить в мире и в братстве, как жили их отцы и еды. Тогда уже Шемахинские армяне стали покидать город и уезжать в Матрасы и другие армянские селения. Джафар-Кули призывал армян оставаться в городе. Более показать не имею. Читано.

Подпись: Гаджи Ших-Габиб Ахунд Абасзаде (арабскими буквами).

Переводил: подпись.

Член Комиссии: А.Новацкий (подпись).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 106, лл. 11-13.

Документ №  18.            

Протокол допроса 

1918 года, октября 14 дня. гор. Шемаха.

Член Чрезвычайной Следственной Комиссии при Азербайджанском Правительстве Новацкий, допрашивал нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением ст. Уст.Уг.Суд., который показал:

Зовут меня Гаджи Ших Габиб Ахунд, ж. гор. Шемахи.

Прежде чем говорить о мартовских событиях, нахожу нужным сказать несколько слов об обстоятельствах, предшествовавших этим событиям. После переворота все народности г. Шемахи соединились, сплотились и жили, как одна семья. Но вскоре, когда на сцену выступил армянский епископ Баграт, стало замечаться стремление армян к отделению и желание вести самостоятельную политику. Мусульмане всеми мерами пытались удержать армян и не допустить, чтобы они выделялись. Это отчасти удалось, и жизнь снова пошла ровно и спокойно. Вдруг были получены сведения, что возле сел. Биджов произошел бой между биджовцами и армянским отрядом, следовавшим из Баку в армянские селения. Делегация выяснила, что это было недоразумение, так как биджовцы, приняли отряд за разбойников. Инцидент был исчерпан. Но с того времени отношение армян к мусульманам изменилось к худшему. Когда был возбужден вопрос об организации местного гарнизона, то армяне не согласились, чтобы в гарнизоне армяне и мусульмане были представлены пропорционально количеству населения, и гарнизон состоял из 125 армян и 125 мусульман. Кроме того, начальником гарнизона был с начала назначен русский Артамонов, а потом армянин Гюльбандов. При этом армянские солдаты содержались на счет казны, а мусульманские на общественный счет. Был возбужден вопрос об увеличении стражи, так как в уезде началась анархия и разбои. Было разрешено увеличить стражу на двести человек, но опять на общественный счет. В этом была интрига армян. В начале марта были получены из Баку сведения, что на Шемаху двигается армянский отряд в тысячу двести человек в полном вооружении с шестью пушками и шестьюстами лошадей. Навстречу отряду в сел. Гозлу-чай (Хильмили) была отправлена делегация, которая должна была выяснить цель прибытия отряда и добиться, чтобы отряд выдал оружие или не двигался дальше. Во главе отряда стоял Артамонов. Армяне ответили делегации, что оружие они получили при демобилизации из армии, что не выдадут его и, что идут к себе домой. Делегация вернулась. После ее возвращения на нижнем базаре распространился слух, что армяне желают захватить в свои руки местный гарнизон. Наскоро собралось несколько сот вооруженных мусульман, и отправились в верхнюю часть к гарнизону. Произошла перестрелка. Мусульмане заняли гарнизон. В этот день был убит армяно-матрасинский пастор Левон Каграманянц. В то же время шемахинцы узнали, что армянский отряд из Хильмили (Гозлу-чай) уже выступил и находится недалеко от Шемахи, в сел. Чухур-Юрт. Шемахинцы собрали несколько хорошо вооруженных людей, разместили их за городом, с тем, чтобы не допустить отряд в город. 15 марта утром между отрядом и мусульманами произошла перестрелка. Мусульмане вынуждены были отступить, а отряд проследовал в се. Матрасы. В то время, когда за городом шел бой между армянским отрядом и мусульманами, неорганизованные банды мусульманских крестьян напали на окраинные дома в верхней части и начали их грабить и поджигать. Было разгромлено и подожжено ими несколько еврейских домов на окраине. Вечером все успокоилось, и был заключен мир. Вооруженные крестьяне-мусульмане были отпущены по домам. Неожиданно 18 марта утром Шемаха оказалась окруженной армянами и молоканами, которые бомбардировали ее из пушек и обстреливали из ружей. Мусульмане взялись за оружие, засели в доме Лалаева, оставленного армянами, и стали защищаться. Но не могли устоять против пушек, в особенности молоканских, и начали отступать. Армяне и молокане по несколькими улицами ворвались в отделение «Пиран-Ширван», начали поджигать дома, убивать жителей, мужчин, женщин и детей, грабить. К вечеру мусульмане послали к Муфтию делегацию с просьбой сдаться армянам. Муфтий не согласился, и покинул город. После его ухода решено было сдаться. К армянам были отправлены парламентеры – врач Сазонов и Джафар-Кули Ахунд с предложением, что мусульмане сдаются. Армяне приняли парламентеров и согласились на сдачу, но стрельбу, поджогов и убийств не прекратили. Отделение «Пиран-Ширван» было в огне. Оттуда все бежали вниз. На другой день армяне потребовали выдачи оружия к 9 час. утра, но ввиду невозможности поспеть собрать его к этому сроку, дали срок до 2 час. дня. Я лично собрал 360 (триста шестьдесят) ружей и сдал их армянам. Кроме того, они сами обезоруживали людей. Несмотря на то, что мусульмане сдались, что оружие было выдано и мир был заключен, армяне и молокане продолжали убивать жителей и грабить их. В таком ужасном положении мусульмане находились до прихода мусульманских войск из Гянджи. Но вскоре мусульманские войска вынуждены были оставить Шемаху, и с ними ушло большинство, почти все мусульманское население, ушел и я. Я не могу назвать лиц-мусульман, которые остались в Шемахе после ухода мусульманских войск и были очевидцами второго разгрома Шемахи. Если кто и остался, то был убит. Я вернулся в Шемаху уже после взятия ее турками. Весь город, а в особенности мусульманскую часть я нашел в развалинах, не осталось ни одного дома, все уничтожено пожаром. Не пощадили армяне такой святыни, как «Джума-Мечеть» и других мечетей. Сгорел в Шемахе и мой дом, а все движимое имущество было расхищено. Понес я убытка на сто тысяч рублей. Я не могу назвать никого из тех армян и молокан, которые поджигали дома, убивали жителей, грабили и вымогали денег, но нравственным виновниками и подстрекателями считаю шемахинских армян-руководителей, именно: епископа Баграта, Михаила Арзуманова, Гюльбандова с сыном, Караогланова, шушинца Агамалова. Более показать не имею. Читано.

Подпись: Гаджи Ших-Габиб Ахунд Абасзаде (арабскими буквами).

Переводил: подпись.

Член Комиссии: А.Новацкий (подпись).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 106, лл. 23-26.

Документ №  19.            

Протокол допроса 

1918 года, октября 14 дня. гор. Шемаха.

Член Чрезвычайной Следственной Комиссии при Азербайджанском Правительстве Новацкий, допрашивал нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением ст. Уст.Уг.Суд., который показал:

Зовут меня Касум бек Гусейнбеков, 28 л., ж. г. Шемахи.

Я постоянно жил в Шемахе. После переворота армяне усиленно стали запасаться оружием и всевозможными способами доставляли его в сел. Матрасы и другие армянские селения. Мусульмане были очень обеспокоены и волновались. Армяне постоянно утверждали, что запасаются оружием для самозащиты. Но из поведения армян и их отношения к мусульманам видно было, что они готовятся к какому-то выступлению, а выступление мог быть только против мусульман. 14 марта утром в мусульманской части города распространился слух, что армяне желают захватить местный гарнизон, охранявший склад оружия и снарядов. Мусульмане предупредили армян и сами заняли гарнизон. По городу в этот день шла редкая перестрелка. На другой день утром, 15 марта, произошло столкновение мусульман с армянским отрядом, который вез из Баку в с. Матрасы большой транспорт оружия и пушки. Столкновение произошло за городом. В это самое время неорганизованные банды крестьян мусульман, воспользовавшись случаем, напали на окраинах верхней части города на некоторые дома, стали их грабить и поджигать. Перестрелка продолжалась до вечера. Вечером был восстановлен порядок и был заключен мир. На другой день состоялись манифестации по случаю заключения мира. Мы, мусульмане, были уверены, что беда миновала, и что никакая опасность нам больше не угрожает. Вооруженные крестьяне разошлись по домам. Вдруг 18 марта утром мы проснулись от грохота пушек. Оказалось, что ночью армяне и молокане окружили город и начали его бомбардировать и обстреливать из ружей. Шемахинские мусульмане сначала начали защищаться, но не могли долго устоять против пушек и начали отступать. Армяне и молокане по нескольким улицам начали врываться в мусульманскую часть города, именно в отделение «Пиран-Ширван». Начались поджоги домов, убийства жителей, покидавших горевшие дома и вообще показавшихся на улицах, убивали всех, мужчин, женщин и детей, начались грабежи. Под вечер мусульмане решили сдаться и отправили к армянам парламентеров. Армяне потребовали выдачи оружия к 2 час. утра, потом продлили до 2 час. дня. Все оружие было выдано армянам и молоканам. Несмотря на это, армяне и молокане продолжали поджигать мусульманские дома, убивать жителей мусульман, как в нижней, так и в верхней части города, грабили и занимались вымогательствами. Только на третий день поступило видимо спокойствие, когда молокане опомнились, и не только сами перестали бесчинствовать, но не допускали бесчинствовать и армян. Я слышал, что они будто бы даже расстреляли двух армян за бесчинства. Так продолжалось до прихода мусульманских войск, которые прибыли в Шемаху в конце марта. Но они оставались здесь всего около недели, так как вынуждены были отступить в виду их малочисленности в сравнении с армянскими силами, собравшимися в сел. Гозлу-чай (Хильмили). С мусульманским отрядом ушло почти все мусульманское население Шемахи, ушел и я. Остались только бедняки и преимущественно женщины, дети, старики и больные. С ними остался также Джафар-Кули Ахунд, который не пожелал оставить несчастных. При вторичном занятии Шемахи армянами все эти несчастные вместе с Ахундом были убиты. Мало спаслось тех, кто остался, и я таких назвать не могу. Я вернулся в Шемаху только после занятия ее турками. Нашел весь город в развалинах. В мусульманской части не уцелел ни один дом, ни одна постройка, все уничтожено пожаром. Я не могу назвать никого из армян и молокан, поджигавших дома, убивавших мусульман и грабивших их. Главными виновниками и подстрекателями всего происшедшего считаю русского Артамонова, бывшего на службе у армян, и шушинца инструктора по виноделию, Агамалова. У меня в Шемахе сгорел дом и расхищено, ими же сожжено движимое имущество на общую сумму сто тысяч рублей по прежнему курсу рубля. Более показать не имею. Читано.

Подпись: К.Гусейнбеков.

Переводил: подпись.

Член Комиссии: А.Новацкий (подпись).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 106, лл. 27-29.

Документ №  20.            

Протокол допроса 

1918 года, октября 15 дня. гор. Шемаха.

Член Чрезвычайной Следственной Комиссии при Азербайджанском Правительстве Новацкий, допрашивал нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением ст. Уст.Уг.Суд., который показал:

Зовут меня Джавад бек Мамедов, жит. гор. Шемахи, 56 л.

Армяне с 1905 года готовились к выступлению против мусульман и с того времени стали запасаться оружием. После же переворота они особенно стали доставлять в армянские селения пушки и всякого рода оружие. Армяне открыто говорили, что или они должны уничтожить мусульман, или сами погибнуть. В начале марта сего года в Шемахе стали говорить, что армяне готовы к выступлению. Одновременно с этим в Шемаху приходили известия, что армяне по дорогам убивают мусульман, так, были случаи убийства мусульман возле селений армянский Мирикенд, Керкенч, Келаханы. Однажды утром, кажется 18 марта, мы, шемахинцы, услышали пушечные выстрелы. Оказалось, что армяне и молокане почти окружили Шемаху и начали обстрел ее из пушек, пулеметов и ружей; стреляли также из пулеметов, ружей и горных пушек из дома Лалаева. Мусульмане вскоре выкинули белый флаг и сдались. Армяне и молокане ворвались в мусульманскую часть по нескольким улицам, стали поджигать дома в отделении «Пиран-Ширван», убивать спасавшихся из горевших домов и находившихся на улицах, грабить. На другой день отобрали все оружие у мусульман, но насилия не прекращались. Армяне и молокане врывались в дома и вымогали деньги, а ценные вещи похищали. Ко мне приходили банды армян и молокан в течении четырех дней несколько раз и вымогали деньги, угрожая то убийством, то поджогом дома. Таким образом, они похитили у меня около двадцати тысяч рублей денег и похитили много серебра и ценных вещей. Знаю, что между армянами были матрасинцы, калакалинцы, но никого из них по фамилии не знаю, в лицо же могу опознать многих. Между армянами был один с револьвером в руке, который порывался убить меня, но другие армяне удерживали его. Помню, что армяне называли его Агриевым, должно быть матрасинец Агриев. Между молоканами я узнал одного кыз-майданца (астраханца) хромого молоканина, по имени и фамилии мне неизвестного. Так продолжалось до прихода мусульманских войск. После их прихода возобновился порядок. Мы ожидали, что армяне больше не придут в Шемаху, но случилось иначе. Армяне собрали большие силы в сел. Гозлу-чай, и мусульманские войска должны были отступить и покинуть Шемаху. С ними ушло почти все состоятельное мусульманское население, остались только бедные, больные и старики. С войсками ушел и я, оставив дом, всю обстановку и два сундука с драгоценными вещами: золотом, серебром, камнями и дамскими украшениями и деньгами. Вернулся в город уже по взятии его турками. Весь город нашел в развалинах. Сгорел также мой дом. Движимое имущество отчасти сгорело, отчасти было расхищено. Один сундук был вскрыт, другого совсем не оказалось. Понес я убытка всего на сумму семьсот тысяч рублей по прежнему курсу рубля. В августе месяце мой брат Рустам бек Мамедов с приставом Ширалибековым нашли в сел. Кыз-Майдан у Семена Прокопьева Котова мой серебряный нож с моими инициалами: «Д.М.». Такой же нож, как мне говорил один мусульманин, находится у Алексея Захаровича Толянова в том же селении. Я не могу назвать по именам тех армян и молокан, которые подожгли дома, потому что не знаю их. Все это были люди молодые, хотя лично видел, как они поджигали дома вместе с молоканами. Видел также, что армянам и молоканам помогали евреи. Но руководителями всего этого движения были: Степан Лалаев, Гавриил Караогланов, Михаил Арзуманов, начальник почтово-телеграфной конторы Гюльбандов, «длинный Михаил» или «узун Мирза», его сын и братья. Мне достоверно известно, что в Шемахе в Верхней части города несколько армянских домов были сожжены самими же армянами, например Степан Лалаев сам сжег свой дом со всем движимом имуществом, когда уходил из Шемахи. Более показать не имею.

Подпись: Джавад бек Мамедов.

Переводил: подпись.

Член Комиссии: А.Новацкий (подпись).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 106, лл. 30-32.

Документ №  21.            

Копия с телеграммы

от 22-го декабря с.г. за № 83

на имя Шемахинского Уездного Комиссара

Военная, цейхгауз дружины.

Сегодня произошло хищение оружья, население встревожено, подозревают участие похищенье команду Шемахинской роты бывшей вчера Кюрдамир, прошу принять меры обыску фургона и выяснения происшедшего. Командующий 535 дружины. Прапорщик Фирсов.

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 106, л. 38.

Документ №  22.            

Протокол допроса

1918 года сентября 24 дня, сел. Кюрдамир

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском Правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 301 ст. Уст.Уг.Суд., который показал:

Абдул Гусейн Алиев, жит. г. Шемахи, временно прож. в сел. Баскал Шемахинского уезда, 42 лет, мусульманин, под судом не был, грамотен.

Я уроженец г. Шемахи, где проживал безвыездно почти до конца марта 1918 года. О событиях, предшествовавших разгрому Шемахи, мне лично ничего не известно, так как я не принадлежал ни к каким комитетам, ни к организациям. Но вообще могу сказать, что армяне усиленно запасались оружием и готовились к нападению на Шемаху и вообще на мусульман. Дело в том, что еще в январе они привезли в с. Матрасы двенадцать или шестнадцать фургонов всякого оружия. Когда мусульманское население г.Шемахи и уезда стало тревожиться за свою судьбу, и комитет потребовал от армян объяснений относительно этого оружия, то они успокоили мусульман заверениями, что они запасаются оружием не против мусульман, а главным образом против разбойников, которые грабили как мусульманское, так и армянское население. Так как в то время действительно было несколько случаев разбойных нападений, то мусульмане поверили. В марте месяце, точно не могу указать какое число, когда из Козлычая (Хилмили) направился армянский отряд в Матрасы, который вез с собой как говорят, до шестидесяти фургонов всякого оружия, тогда между отрядом и мусульманами около Шемахи, а затем и в самой Шемахе произошла перестрелка из-за того, что мусульмане не желали пропустить фургоны с оружием в сел. Матрасы, которое являлось укрепленным центром армян. Перестрелка продолжалась недолго и серьезных последствий не имела. В этот же день был заключен мир между мусульманами и армянами. На другой день были устроены по этому случаю шествия по городу с музыкой, и мы, мусульмане, были уверены, что больше несчастье уже не случиться. Вдруг на следующий день, в 5 час. утра, к нашему большому удивлению, армяне из сел. Матрасы открыли по городу пушечную стрельбу, а Шемахинские армяне начали стрелять с верхней части города по нижней мусульманской. В этот же армяне ворвались в мусульманскую часть города и начали поджигать дома в самом богатом квартале «Пиран Ширван» и убивать именитых и принимавших участие в мусульманских организациях мусульман. Я лично не был очевидцем ни поджогов, ни убийств и никого из поджигателей и убийц назвать не могу. Но знаю от моего родственника Али-Султана Алиева, что убийцы и поджигатели действовали по указанию шемахинских армян: Михаила Арзуманова, Гавриила Караогланова, бывшего помощника уездного начальника, начальника почтово-телеграфной конторы «узун» Михаила, фамилии двух последних мне неизвестны. Али-Султан Алиев говорил мне, что эти лица заблаговременно составили список мусульман, которые впоследствии были убиты и дома которых подожжены. На другой день армяне отобрали у мусульман все оружие. Грабили ли они мусульман и вымогали ли деньги, лично я не видел, потому что не выходил из дома. Кто был тогда убит из мусульман, не знаю, но слышал, что было убито очень много человек. Весь квартал «Пиран-Ширван» выгорел. Убивали ли тогда армяне мусульманских женщин, детей и стариков, не видел, не знаю. Как я слышал, до разгрома Шемахи и Шемахинского уезда между армянами и мусульманами шел спор из-за власти, с одной стороны в лице архиепископа Баграта, а с другой в лице Муфтия. Но, по моему мнению главной причиной нападения армян на мусульман это- национальный вопрос. На вопросы отвечаю. Молокане окрестных селений выступили против шемахинцев вместе с армянами с первого же дня и действовали с ними до конца. Но они не творили те же бесчинства, которые творили армяне, т.е. не принимали участие в поджогах и убийствах. Потом я спрашивал молокан, почему они выступили против нас, они мне отвечали, что стоят на стороне сильнейшего. Удостоверяю, что в 1905 году со стороны шемахинцев против армян никаких враждебных выступлений не было. 27 или 28 марта в Шемаху прибыла из гор. Гянджи помощь во главе с Исмаил Ханом. Армяне оставили Шемаху. Исмаил Хан преследовал их, но убедившись, что у армян в сел. Гозлу-чай собралась большая сила, отступил, вернулся в Шемаху и ночью с отрядом ушел из Шемахи. Я выехал вместе с этим отрядом и во время второго занятия армянами Шемахи не там. Остался в Шемахе мой отец, шестидесятипятилетний старик Мамед Таги Алиев[xxi]. Он был убит армянами. В числе других домов был сожжен и наш дом, в котором сгорела вся обстановка. Потери в доме и обстановке оцениваю в восемьдесят тысяч рублей: Моя тетка Гохар-Бегим Али-Наги кызы, рассказывала мне, что отец был убит в ее присутствии, какие-то люди стали ломаться в дверь. Когда отец открыл дверь и замолвил с ними несколько слов, они выстрелили в него и убили. Полагаю, что армяне убили отца за то, что считали его для себя опасным, как интеллигентного человека с высшим образованием и бывшего члена первой Думы. Показание мне читано и записано с моих слов правильно и верно. Более добавить не имею.

Читано, 24 сентября, Ст. Кюрдамир.

Подпись: Абдул-Гусейн Алиев.

Члены Следственной Комиссии: А.Новацкий, В.Гудвил, Николай Михайлов (подписи).

Председатель комиссии: А.Хасмамедов (подпись).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 105, л. 21-24.

Документ №  23.            

Протокол допроса

1918 года октября 8 дня, гор. Шемаха.

Член Чрезвычайной Следственной Комиссии при Азербайджанском Правительстве Новацкий допрашивал нижепоименованного в качестве свидетеля с соблюдением _ Уст.Уг.Суд., который показал:

Зовут меня Владимир Павлович Сазонов, 53 л., доктор медицины, русский, прож. временно в сел. Гозлу-чай (Хилмили)

Я живу в г. Шемахе 17 лет. Служил Шемахинским уездным врачом. Я не принадлежал ни к каким местным организациям, и на митингах не бывал. Объяснить, чем были вызваны мартовские события в Шемахе, не могу. Передать несколько фактов, очевидцем которых был сам и которые тесно связаны с моей личностью. 14 марта сего года в 10 часов утра, когда я шел к больному Искендерову в нижнюю часть города, увидел до семисот вооруженных мусульман, преимущественно шемахинцев, которые в весьма возбужденном состоянии с ружьями наготове быстро шли на верх. Вскоре послышалась стрельба. Осмотрев больного, вернулся домой. Мне пришлось возвращаться окольной дорогой, так как кругом летали пули. Оказалось, что мусульмане напали и заняли почетный гарнизон и склад с оружием и снарядами. Я не выходил из дома. Узнал, что один солдат из гарнизона был убит, а другой, Михайлов был ранен. Михайлову я сам делал перевязку. На другой день 15 марта утром я услышал сильную стрельбу за городом со стороны сел. Мейсары. Ясно было, что там шел бой. Были слышны даже пушечные выстрелы. Одновременно с этим мусульмане начали обстреливать армянские дома в той части города, где я жил. Это происходило по соседству с моей квартирой так, что я весь обстрел наблюдал лично. Армяне начали покидать свои дома и уходить глубже в город. Я видел, как мусульмане врывались в армянские дома и выходили оттуда с награбленным добром. Мой дом сначала не подвергался обстрелу, и я был уверен, что мне и моей семье опасность не угрожает. Но вскоре по крыше моего дома посыпался град пуль, начали бить окна и ломаться в дверь. Я открыл дверь и увидел толпу вооруженных мусульман. Один направил на меня ружье, а другой держал над моей головой обнаженный кинжал. Я по мусульмански объяснил им, что могут забрать из моего дома все мое имущество, пусть только не лишают жизни меня и никого из моей семьи. Они стали ругать меня и, оттолкнув меня, принялись за грабеж. Забрали все, что им показалось ценным, остальные вещи ломали, уничтожали. Потребовали денег. Я им отдал кошелок с несколькими рублями. У меня в разных местах хранились 6000 руб. Деньги эти тоже были похищены. Под конец грабежа один из мусульман крикнул, что надо убить меня. Другой заступился и предложил увезти меня в мусульманскую часть города, где я должен был смотреть за ранеными. В конце концов, окружили меня и семью, и повели нас вниз. Дом мой подожгли так, что он сгорел дотла. Я лишился положительно всего, что у меня было. По дороге издевались надо мной, постоянно прицеливались в меня из ружья. Я уверен, что мусульмане, напавшие на мой дом, знали меня, и я знаю многих в лицо и во всякое время могу опознать их. Среди них я заметил хромого из сел. Мельгам, имени и фамилии его не знаю. Не могу объяснить такого отношение ко мне. Полагаю, что это сделали с целью наживы. Когда меня вели мимо дома Саламовых, меня увидел молодой Саламов, Гаджи Абдурагим, и взял меня к себе в дом, где меня с семьей приютили как гостя и хорошего знакомого. Того же числа вечером был заключен мир между армянами и мусульманами. Мусульмане отпустили много вооруженных сельчан по домам. На время водворилось спокойствие. Вдруг 18 марта, утром, армяне и молокане окружили город и начали обстрел мусульманской части из орудий и ружей. Мусульмане защищались. Но вскоре между ними произошло смятение. Под вечерь армяне стали сжигать мусульманские дома, убивать жителей. Слышал, что армяне убивали женщин и детей. Вечером Гейдар Саламов, его сын и Гасанов обратились ко мне за советом, что им делать. Я дал им совет сдаться и выдать оружие. Они согласились послать к армянам парламентеров. Парламентерами были избраны я и Джафар-Кули Ахунд. Мне был вручен текст для передачи в армянский штаб. Вечером, когда уже начало темнеть, мы отправились. Добрались до помещения, где находились армянские офицеры: сын начальника почтово-телеграфной конторы Гюльбандов, бывший пристав Хачанов и др. Мы передали пакет, который был отправлен в штаб в сел. Матрасы. Содержание пакета не знаю. Мы ждали ответа. Я стал упрекать армян в том, что они совершают такие насилия, что следует все это прекратить, ибо карта может отвернуться, и они, армяне, окажутся в таком положении, в каком находятся мусульмане. Названные Гюльбандов и Хачанов начали кричать, что нет пощады мусульманам, что всех их следует уничтожить. Я замолчал. Заметил также враждебное отношение ко мне со стороны армян: солдат Шабанов, между прочим, пичкал меня пальцем в грудь и кричал, что первая пуля мне. Ответ в пакете был доставлен из Матрасов в 4 час. ночи. Я и Ахунд доставили его к Саламовым. Содержание ответа я не читал, но мне Саламов говорил, что армяне требуют выдачи всего оружия к 9 час. утра, а русские к 2 час. дня. Мусульмане опять составили ответ, который я и Ахунд опять доставили армянам в верхней части города. Больше я уже не возвращался к Саламовым и остался в верхней части с семьей, которая вернулась в этот раз со мной. С нами вернулся также скрывавшийся в мусульманской части зубной врач Фишман. Армяне убили его. Выяснилось, что армяне решили убить меня, Фишмана, другого зубного врача Пезнера и провизора Сулава за то, что мы бежали к мусульманам. Но, когда убедились, что я был уведен мусульманами насильно, отменили свой приговор. Пезнер и Сулава спаслись бегством. Был заключен мир. Говорили, что мусульмане выдали оружие. Уже после заключения мира я лично видел свежие трупы мусульман в верхней части города. Чрез несколько дней, когда наступали мусульманские войска, я покинул Шемаху и последовавших затем событиях мне лично ничего не известно. Более показать не имею. Читано.

Подпись: Врач Сазонов.

Член Комиссии: А.Новацкий (подпись).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 105, лл. 86-89.

Документ №  24.            

Протокол допроса

1918 года октября 7 дня, гор. Шемаха.

Член Чрезвычайной Следственной Комиссии при Азербайджанском Правительстве Новацкий допрашивал нижепоименованного в качестве свидетеля с соблюдением _ Уст.Уг.Суд., который показал:

Зовут меня Пантелеймон Иванович Пугачев, 45 л., православный, русский.

Я служу помощником бухгалтера Шемахинского Казначейства. В марте месяце с.г., во время событий, находился в Шемахе. О событиях, предшествовавших разгрому Шемахи, запомнил следующее. После 10 марта в городе замечалось тревожное состояние. В нижней части города мусульмане волновались. Мы в Казначействе, хотя и собирались, но кладовой не открывали и не производили операций. Все чего-то ожидали. 14 марта в 11 часов утра я видел, как массы вооруженных мусульман двинулась к казармам, где находился склад оружия и снарядов, охраняемый смешанным гарнизоном из армян, русских и мусульман. Произошла перестрелка. Армяно-молоканский священник Караханянц вышел из дома, чтобы остановить мусульман, но был убит. Оказалось, что мусульмане заняли склад с оружием и снарядами. Я побежал домой и не выходил. Говорили, что армяне везут из Баку в сел. Матрасы большой транспорт оружия и пушек. Мусульмане заняли все дороги, чтобы не пропустить этот транспорт. 15 марта произошла перестрелка между мусульманами и армянским отрядом, сопровождавшим транспорт. Мусульмане вынуждены были отступить и транспорт проследовал в Матрасы. Я видел из своего дома, как того же числа отряд вооруженных мусульман в количестве до 150 человек двинулся со стороны горы Мотры по направлению верхней части города, производя беспорядочную стрельбу и бездельную, так как на улицах никого не было. Когда отряд подошел к крайним домам в него из-за сада был произведен залп. Несколько человек из отряда упало, и он отошел обратно. Вскоре мусульмане выкинули в город белый флаг. Состоялся мир. Не слышно было выстрелов, население начало появляться на улицах. Вдруг 18 марта со стороны сел. Матрасы и со стороны сел. Джобаны-русские начался обстрел нижней части города из пушек и ружей. Я не выходил из дома. Мусульмане сдались армянам. Я видел, как армяне обезоружили урядника Худавердия и хотели его убить. Но я и несколько человек русских не допустили и спасли его и его семью. Что касается насилия, учиненного армянами над помощником начальника почтово-телеграфной конторы Касум беком Кишибековым и другими мусульманами, то Садык бек Агаларов передал мой рассказ немного в извращенном виде. Дело было так. Мы, русские, при содействии армянина шемахинца Исая Арутюнова спрятали Кишибекова, его мать, брата и племянника, а также Габиба Ахмедова, харчевника Мешади Алия, сына его и мать в подвале дома названного Арутюнова. Армяне уже после сдачи мусульман 18 марта объявили, что будут расстреливать тех армян, которые скрывают мусульман. Около 2 час. пополудни я видел, как Арутюнов бледный и испуганный бежал домой. На вопрос что с ним случилось, он ответил, что армяне хотели заколоть его штыками за то, что у него скрываются мусульмане, и просил меня взять к себе Кишибекова и других. Я не мог исполнить этой просьбы, так как квартира моя была переполнена. Решено было перевести их в пустой дом Еганова, куда вечером мы тайно перевели их. Пищу доставили им тайно в ведре под видом, что ходят за водой. На другой день, 19 марта, я видел, как начальник почтово-телеграфной конторы Гюльбандов разговаривал с вооруженными армянами сельчанами, стоявшими недалеко от дома Еганова, и, махнув рукой, ушел по направлению к своему дому. Я подошел к армянам и спросил их, что им говорил Гюльбандов. Они мне ответили, что он сказал им, что в доме Еганова спрятались его хорошие знакомые мусульмане и просил не трогать их и перевести к нему на квартиру. Через час-полтора после этого явились к дому Еганова настоящие армянские солдаты, вывели всех скрывавшихся там мусульман, двух женщин повели по направлении к мусульманской части города, а всех мужчин повели мимо православного кладбища по направлению сада Ованесова. Я спросил армян, куда они их ведут. Они ответили, что в плен в сел. Матрасы. Часа чрез три мы узнали, что всех несчастных расстреляли возле сада Тер-Ованесова. Это известье принес мальчик Александр Шмаков, который побежал с армянами и видел, как они расстреляют названных мусульман. Трупы убитых видел мой свояк Леон Нестерович Бабкин (находиться в сел. Чухур-Юрт). В этот же день вечером, я выехал в сел. Чухур- Юрт и вернулся в Шемаху только в августе месяце и нашел ее в развалинах. Более показать не имею. Читано.

Подпись: Пантелеймон Пугачев.

Член Комиссии: А.Новацкий ( подпись).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 105, лл. 80-81.

Документ №  25.            

Протокол допроса

1918 года октября 6 дня, гор. Шемаха.

Член Чрезвычайной Следственной Комиссии при Азербайджанском Правительстве Новацкий допрашивал нижепоименованного в качестве свидетеля с соблюдением Уст.Уг.Суд. , который показал:

Зовут меня Князь Левон Георгиевич Вачнадзе, 65 лет, грузин.

Я живу в Шемахе с 1891 года, где состою старшим надзирателем за оброчными статьями Министерства Земледелия и Государственных Имуществ. О Шемахинских событиях могу сказать следующее. За все время моего пребывания в Шемахе я никаких трений и национального антагонизма между армянами и молоканами с одной стороны, и с мусульманами с другой не замечал. Мусульмане и армяне жили мирно так, что даже 1905 году в Шемахе не было выступлений мусульман против армян. С ноября месяца 1917 года отношения между армянами и мусульманами начали портиться и обостриться и начались трения. Дело в том, что в виду отсутствия всякой власти, в Шемахинской уезде образовались много разбойничьих шаек из местного мусульманского населения, которые нападали и грабили всех, без исключения: армян, мусульман, русских и молокан, а главным образом отнимали оружие у солдат армян, возвращавшимися с фронта. Армяне считали виновниками появления разбойничьих шаек мусульманское население. Они несколько раз обращались к мусульманским общественным деятелям с требованиями принять меры к прекращению разбоев. Но мусульманские общественные деятели не в силах были восстановить кое-какой порядок. Армяне были недовольны и, потеряв надежду на водворение порядка мусульманами готовились к самозащите против разбойничьих шаек и стали усиленно запасаться оружием. Мусульмане, заметив стремление армян к вооружению, в свою очередь тоже стали запасаться оружием. В Шемахинских казармах имелся склад всякого рода оружия и снарядов, который охранялся гарнизоном, состоявшим из мусульман, армян, молокан и русских. 14 марта 1918 г. Мусульмане напали на склад и захватили его, при этом произошла перестрелка между гарнизоном, в котором остались армяне и молокане. Мусульмане же ограничились обстрелом казармы и открыли также стрельбу по верхней части города, где преимущественно жили армяне, молокане, русские и чиновники. Армяне, молокане и русские отстреливались. Я в тот же день заперся у себя дома, в верхней части города на Михайловской улице, и вовсе не выходил. Сведения о происходившем в городе получал от своих объездчиков Василия Добродного и Ивана Андреевича Грушенкова. Стрельба продолжалась весь день. В этот день был убит армяно-лютеранский пастырь, было подожжено несколько домов армян, дом врача Сазонова и армяно-лютеранский молитвенный дом. На другой день, 15 марта, стрельба возобновилась и прекратилась поздно вечером. Я видел, как по улицам и отчасти мимо моей квартиры проезжал б. комиссар Азад бек Коджаманбеков и объявлял всем, что стрельба прекратилась, так как заключен мир. 16 марта по случаю заключения мира состоялись торжества. 17 марта прошло спокойно. 18 марта, утром, я услышал со стороны сел. Матрасы один глухой холостой пушечный выстрел, такой же выстрел в ответ на первый я услышал со стороны сел. Джобаны-русские, где живут молокане. Мне показалось, что это условные сигналы. Через час- полтора начался обстрел нижней мусульманской части города из пушек и ружей. Мусульмане сосредоточились в нижней части города. Обстрел из пушек со стороны сел. Матрасы и сел Джобаны продолжался почти до 4 час. пополудни. Что происходило в нижней части города, не знаю, потому что не выходил из дома, но видел, что нижняя часть города, прилегающая к больнице, горела. 19, 20, 21, 22 марта никакой стрельбы в городе не слышал. Но мусульмане в верхней части города не появлялись, а русское население стало покидать город. 23 и 24 марта со стороны с. Шорадиль слышна была пушечная стрельба. Оказалось, что мусульманский корпус шел на выручку Шемахи. 20 марта я покинул город и ушел в сел. Джобаны. Уходя, я не успел ничего взять с собою и все свое движимое имущество на сумму пятьдесят тысяч рублей бросил на произвол судьбы. Вернулся в Шемаху только в июле месяце сего года и нашел ее в развалинах. Сгорел и дом, в котором я жил. Имущество оказалось расхищенным. Кто расхитил мое имущество, не знаю, но полагаю, что мусульмане. Из похищенного ничего не нашел. Более показать не имею. Читано.

Подпись: Князь Леван Георгиевич Вачнадзе.

Член Комиссии: А.Новацкий.

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 105, лл.71-73.

Документ №  26.            

Протокол допроса 

1918 года, ноября 7 дня. гор.Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском Правительстве, допрашивала в качестве потерпевшей с соблюдением 307 и 443 ст. Уст.Уг.Суд., нижепоименованную, которая показала:

Екатерина Борисовна Змойро, 42 года, лютеранка, временно проживаю в Баку, постоянное местожительство буду жить в Москве.

Я в Шемахе проживала около года, находилась на службе у Акционерного Памирского Золотопромышленного Общества и производила изыс-кания в горах. В начале марта в Шемахе стали говорить о том, что армяне усиленно вооружаются и подвезли в ближайшие к городу селения орудия. 12-го марта горожане отправили в селение Хильмили делегацию, которая должна была выяснить, действительно ли армяне вооружаются, а с 13 числа в городе уже стали раздаваться выстрелы, после чего нельзя было выйти на улицу. Перестрелка велась с одной стороны молоканами и армянами, а с другой мусульманами. Только в двадцатых числах марта, как-то в 6 часов вечера было объявлено перемирие, а на другой день, в 5 часов утра снова началась перестрелка. Армяне с этого момента окружили город со всех сторон и началась правильная осада Шемахи. Тогда мусульмане из своей – Нижней части города послали делегатов в Верхнюю, армянскую часть города с изъявлением о том, что мусульмане сдаются и выдают все оружие; но не смотря на это продолжали расстреливать мусульманскую часть города под тем предлогом, что им сдали не все оружие. Армяне расстреляли многих христиан за то, что они спускались в мусульманскую часть города за провизией. Армяне расстреливали всех женщин и детей, выходивших к речке за водой, так что возле реки земля была усеяна трупами, как будто покрыто ковром. На улицах я видела трупы знакомых мусульман. В одном месте лежали два трупа женщина и одна девушка лет 14; у них были вбиты во влагалища кол. Рядом с ними лежал труп какого-то старика. 10 дней мы провели, не раздеваясь, так как пылал буквально весь город. Армяне заманили к себе керосинщика, убили его, а его керосином обливали дома и поджигали их. Тех, кто выносил свои вещи, армяне убивали. Затем армянские солдаты врывались в дома, вымогали денег под предлогом розыска оружия, производили обыски и грабили все. Как солдаты, так и офицеры, были все время совершенно пьяны.

У меня забрали много драгоценных вещей; одних бриллиантов у меня пропал на 500.000 руб.; опись бриллиантам и другим вещам я при сем представляю. Стоимость всех вещей превышает 1.500.000 р. по старой оценке. Мои бриллианты и другие вещи видели Агасаф бек Шихалибеков, Алескер бек Алиев, Джавад бек Агаев, и Альма Августовна Гарт.

Недавно я побывала в Шемахе и спускалась в Нижнюю, татарскую часть города: там остались одни только развалины, буквально нет ни одного дома, на котором осталась бы крыша. Армянские и православные церкви остались невредимыми, а мечети все разрушены. Как мечети, так и дома в нижней части города все подожжены. Моя сестра в одном из армянских домов слышала, как армяне говорили, что вырежут всех мусульман и не оставят в их домах камня. Мне известно, что студенты Мамед Эмин Эфендиев и Ахмедов, имени его не помню, принимали меры к спасению всех церквей в городе, что им и удалось вполне.

После прочитания исправляю неточности: я не состою на службе в Памирском акционерном золотопромышленном обществе, а напротив, производила изыскания в Шемахе на собственный риск и собственные средства, как акционер этого общества. Перечитанные в представленном мною списке вещи, принадлежат мне и моей сестре Татьяне Борисовне Леватес и ее детям.

Подпись: Екатерина Борисовна Змойро (подпись).

Председатель Комиссии: А.б. Хасмамедов (подпись).

Член Комиссии: А.Клуге[xxii] (подпись).

Примечание: К протоколу допроса прилагается Опись вещам, оставленным в городе Шемахе г-жой Змойро Екатириной Борисовной 30 марта 1918 г. В Описи перечисляются вещи: драгоценности, ковры, домашняя утварь, одежда, постель, продукты, всего в 82 наименований, а также предметы мебели, посуда, кухонная принадлежность и др., общая стоимость которых указывается более 1.500.000 рублей.

Подпись: Екатерина Борисовна Змойро.

Адрес в Москве: Мясницкая, Чудовской пер., № 1, кварт. 26.

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 106, лл. 77- 82.

Документ №  27.            

Протокол допроса

1918 года декабря 24 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст.Уг.Суд., который показал:

Отец Иоганн Богомолов, священник Шемахинской местной команды, ныне – партизанского отряда Бичерахова[xxiii].

14 марта мусульмане, проживавшие в Шемахе и в ближайших селениях, неожиданно напали на Шемахинский местный гарнизон, а затем и на мою квартиру, и забрали с собою всю мою обстановку, все платье и наличными деньгами около 3000 руб. Главнейшие из похищенных вещей перечислены в представляемом в Чрезвычайную Комиссию прошении. Всего мне причинен убыток около 30.000 руб. по старой оценке и около 90.000 руб. по новой. Прочитано.

Подпись: Священник Иоганн Богомолов.

Член Комиссии: А.Клуге (подпись).

Копия с копии: Удостоверение, выданное на имя священника Шемахинской местной команды отец Иона Богомолова от 5 декабря 1918 года за № 1457.

Получил обратно 28 декабря 1918 года.

Подпись: Священник Иоганн Богомолов.

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 51-51 об.

Документ №  28.            

Протокол допроса

1918 года ноября 7 дня - декабря 24 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст.Уг.Суд., который показал:

Виссарион Давидович Сулава, 45 лет, грузин, провизор, мое постоянное местожительство в Кутаиси, в Баку проживаю временно.

Я проживал постоянно в Шемахе, где имел свою собственную аптеку. Еще месяц за полтора до нападения армян на Шемаху мы все обратили внимание на то, что через город проходят один за другим эшелоны армянских солдат в полном вооружении. Нам объясняли, что проходят солдаты, возвращающиеся с фронта, в то же время мы замечали, что в селениях Шемахинского уезда, в Матрасах, Сагияне и др. появились армяне из других уездов, например, из Карабаха. Один армянин, владелец мельницы, некто Арменак Геогджаев, читал в моем присутствии письмо, которое ему прислал из Александрополя его брат, который спрашивал, справятся ли армяне в Шемахе с мусульманами и, в случае надобности, предлагал выступить из Александрополя со своим отрядом. Затем от того же брата была получена телеграмма о том, чтобы ему телеграфировали, нужна ли его вооруженная помощь. С этой телеграммой Геогджаев ходил к Шемахинскому армянскому епископу Баграту, который ему сказал, что пока еще нет необходимости в присылке из Александрополя войск.

В средних числах марта мусульмане, желая в противовес вооруженным армянам, в свою очередь вооружиться, направились в казармы за оружием. В это время произошла с армянами перестрелка, во время которой был убит лютеранский пастор Кахраманянц. В субботу, 17 марта, его торжественно похоронили, причем похоронная процессия шла с белыми флагами. Армяне уверяли всех, что никакого вооруженного выступления больше не будет, что между армянами и мусульманами заключен мир. В этот же вечер из города уехал епископ Баграт, который отправился в селение Матрасы, откуда уже более не возвращался. Оказывается, в эту ночь армяне, соединившись с молоканами, успели получить из всех ближайших селений вооруженную помощь. Шемаха окружена армянскими селениями Матрасы, Гюрджеванд, Керкенч, Дара-Керкенч, Сагиян, Мирикенд и др. С наступлением утра армянские войска начали обстреливать Шемаху из орудий с двух сторон. Со стороны селения Матрасы, и Чабаны. Мусульмане, которых выступления армян застал врасплох, побросали свое оружие и стали спешно покидать Шемаху. Должен заметить, что за несколько времени до этого мусульмане предложили христианам, опасавшимся почему-то за свою участь, перебраться к ним в мусульманскую часть. Я со своей семьей и много другие действительно перебрались к ним, где нас встретили очень гостеприимно, кормили нам, охраняли, оставив только в последнюю минуту, когда началась бомбардировка Шемахи. Армяне страшно вооружились против тех, искал помощи в мусульманской части города, и одного из таких, зубного врача Фишмана, который вышел им навстречу в качестве делегата с письмом к епископу Баграту, расстреляли.

Приблизившись к городу, армяне и молокане начали жечь все мусульманские дома, квартал за кварталом. Кто из жителей не успел заблаговременно покинуть город, и, спасаясь от огня, выбежать из своего горящего дома на улицу, тоже беспощадно расстреливали: не щадили ни женщин, ни стариков, ни детей. Я сам видел, как армяне вошли во двор некоего Эфендиева. Им на встречу вышел молодой Эфендиев и старый мусульманин, его дядя. Армяне сначала выстрелили в молодого человека и убили его наповал, а затем произвели два выстрела в старика, которому все таки удалось убежать.

В Шемахинском погроме участвовали дашнакцаканы, получившие, несомненно, указание из Баку, из своего главного штаба. Принимали участие и вся местная армянская интеллигенция; ходили по городу и убивали мусульман даже очень старые армяне. Из армянских главарей я могу назвать бывшего Чобанинского учителя Артамонова, прапорщика Амирова, прапорщика Артемя Долиянца, его брата Самвела Долиянца и некоторого Казарова.

Месяц за три до наступления армян и молокан на Шемаху, мусульманами были выписаны два турецких офицера, обучавшие мусульманскую молодежь военному искусству. Кроме того, я замечал, что мусульманское население понемногу вооружается. Незадолго до разграбления армянами Шемахи мусульмане устроили на дороге между Кюрдамиром и Шемахой заставы; такие же заставы ими были устроены и на Шемахинской дороге в Баку. На этих заставах останавливали молокан и армян, обыскивали, отнимали оружие и часто грабили. Бывали случаи, когда обыскиваемых убивали.

Живя в Шемахе я не принимал участия в каких бы то ни было национальных собраниях, относился совершенно одинакова как к мусульманам, так и к армянам. Поэтому страшно несправедливо то, что я, обремененный большой семьей, в настоящее время остался без крова и всяких средств. В Шемахе у меня была собственная аптека и завод минеральных вод и квартира о пяти комнатах, хорошо обставленная. Все это было разграблено и сожжено. Из аптеки армяне и молокане забрали весь перевязочный материал и некоторые лекарства, которые доставили частью в тюрьму, частью же в селение Джобани, где помещался их штаб. Это известно уездному врачу Сазонову, под наблюдением которого забирались описанные материалы.

Опись похищенного и сожженного в аптеке, на заводе минеральных вод и в квартире, при сем представляю. Все разграбленное и сожженное мое имущество стоило, как это видно из прилагаемой описи, 546.860 руб.

В Шемахе имела аптеку и моя жена Надежда Жустиновна; эта аптека также была сожжена дотла, причем погибло имущество, перечисленное в представляемом от ее имени прошении. Сведения о принадлежности жене аптеки имеются в Бакинском Губернском Правлении, в врачебном отделении. Жене причинен убыток в 332.300 рублей. Прочитано.

Подпись: В Сулава.

Члены Комиссии: А.Клуге, М.Х.Текинский[xxiv] (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 52-54.

Документ №  29.            

Протокол допроса

1918 года декабря 14 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст.Уг.Суд., который показал:

Иван Петрович Афанасьевский, 54 лет, жит. в Баку, Торговая ул., д. № 17

В Шемахе во время мартовских событий с.г. моя семья жила в мусульманском дому, а я служил в Петропавловке. После взятия Баку турками я встретил в Баку свою семью, от которых узнал, что в Шемахе все мое имущество погибло и разграблено. Дом, в котором было мое имущество и жила моя семья – мусульманский - Гаджи Ага Бабы Рустамова и сожжен армянами. Поэтому и мое имущество погибло вместе с домом.

Всего я потерпел на общую сумму 38.387 рублей, каковую сумму я прошу мне возместить. Представляю опись и прошу приобщить к делу.

Подпись: Иван Петрович Афанасьев.

Члены Комиссии: Александрович[xxv], А.Клуге (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 35 об.

Документ №  30.            

Протокол допроса

1919 года, февраля 22 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст.Уг.Суд., который показал:

Петр Ефимович Поляков, 40 лет, живу в Баку, на 3 Параллельной ул., в д. № 51.

В марте прошлого года ко мне, когда я жил в Шемахе, явился сын начальника почтовой конторы прапорщик Гюльбандов и посоветовал немедленно уйти из Шемахи, так как город окружен (кем, я не знаю). Это было сказано мимоходом, так что я не успел расспросить, почему надо бежать из Шемахи. Я с семьей поспешно оделся и из Шемахи перебрался сначала в селение Джобани, потом в Хильмили, а затем уже в Баку. В моей отсутствии в Шемахе разграбили и сожгли мой дом, причем погибло имущество, перечисленное в представляемом при сем прошении. Всего мне причинен убыток в 54.163 руб. 48 коп. Прочитано.

Подпись: П.Е.Поляков.

Член Комиссии: А.Клуге (подпись).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 131.

Документ №  31.            

Протокол допроса

1918 года декабря 24 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст.Уг.Суд., который показал:

Гавриил Кузьмич Федоров, 57 лет, жит. в Баку, 2 Завокзальная улица, д. 14

Заявление мое, поданное в Тифлисе, дипломатическому представителю Азербайджанской Республики Джафарову[xxvi] 15 ноября 1918 года за № 18, я подтверждаю и прошу о возмещении убытков в общей сумме 80.056 руб. по средней цене. Прочитано. Прошу приобщить к прежнему сие прошение со всеми приложениями на 22 листах. Прочитано.

Подпись: Гавриил Кузьмич Федоров.

Члены Комиссии: Александрович, А.Клуге (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 55.

Документ №  32.            

Протокол допроса

1919 года, января 18 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст.Уг.Суд., который показал:

Константин Гаврилович Потапов, Полковник, 54 года, живу в Баку, на Балаханской ул. в д. № 38

Во время мартовских событий в Шемахе, где я служил мировым посредником, погибло все мое имущество, перечисленное в прилагаемом заявлении и стоившие 17.370 руб. по старым ценам. По новой оценке пропавшие вещи стоят не менее 70.000 руб.

В то же время были сожжены мельница и два дома Константина Викторовича Кравчиникова, имущество коего я после его смерти оценил; Мельница и дом стоили 27.000 руб. по старой оценке, а по новым ценам- 70.000 руб. Прочитано.

Подпись: Полковник Потапов.

Члены Комиссии: А.Клуге, Мамед Хан Текинский (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 85 об.

Документ №  33.            

Протокол допроса

1919 года, февраля 19 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст.Уг.Суд., который показал:

Иван Андреевич Грушенков, 38 лет, живу в сел. Чухур-Юрт Шемахинского уезда.

Во время прошлогодних мартовских погромов у меня в Шемахе был разграблен и сожжен каменный дом, при этом погибло имущество, перечисленное в прилагаемом прошении. Кроме того в 8 верстах от Шемахи была уничтожена моя пасека. Всего мне причинен убыток в 129.630 руб. Прочитано.

Подпись: Иван Грушенков.

Член Комиссии: А.Клуге (подпись).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 128.

Документ №  34.            

Протокол допроса

1919 года, февраля 19 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст.Уг.Суд., который показал:

Михаил Иванович Воронин, 18 лет, живу в Баку на Дивичинской ул., в д. № 63.

В марте прошлого года в Шемахе был разграблен и сожжен дом моей матери Анны Архиповны Ворониной, причем погибло имущество, перечисленное в прошении, которое я представляю от имени матери. Всего матери причинен убыток в 61.750 руб. Прочитано.

Подпись: М.Воронин.

Член Комиссии: А.Клуге (подпись).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 128 об.

Документ №  35.            

Протокол допроса

1919 года, февраля 24 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст.Уг.Суд., который показал:

Павел Петрович Прикащиков, 52 года, живу в Баку, на 4 Параллельной ул. в д. № 6

Во время разгрома Шемахи в марте прошлого года, в мое отсутствие было разграблено мое имущество, перечисленное в прилагаемом прошении, стоимостью в 53.685 руб. Кто именно разграбил мои вещи, я сказать не могу.

В это же время были сожжены два дома моего отца, причем погибли вещи, перечисленные в прошении, которое я представляю от имени отца Петра Гавриловича Прикащикова. Кроме того отрядом Лалаева и Амирова[xxvii] была сожжена принадлежавшая отцу мельница, расположенная в 2 1\2 верстах от Шемахи. Отцу причинен убыток в 431.000 руб. Прочитано.

Подпись: П.Прикащиков.

Член Комиссии: А.Клуге (подпись).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 133 об-134.

Документ №  36.            

Протокол допроса

1919 года, февраля 25 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст.Уг.Суд., который показал:

Павел Петрович Ермаков, 56 лет, живу в Баку, на Саратинской ул., в д. № 7

В марте 1918 года, во время столкновений армян с татарами, я с семьей бежал из Шемахи с начало в сел. Джобаны, а потом в сел. Хильмили. В наше отсутствие был разграблен и сожжен мой дом, причем погибло имущество, перечисленное в прилагаемом прошении. Всего мне причинен убыток в 106.869 руб. Прочитано.

Подпись: Ермаков.

Член Комиссии: А.Клуге (подпись).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 135.

Документ №  37.            

Протокол допроса

1919 года, февраля 24 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованную в качестве потерпевшей с соблюдением 307 и 443 ст. Уст.Уг.Суд., которая показала:

Анастасия Андревна Партнова, 25 лет, живу в Баку, на Дивичинской ул., в д. № 36.

В марте 1918 года, во время погромов, учиненного армянами в Шемахе также был разграблен и сожжен дом моего отца – Андрея Андреевича Васильева, причем погибло имущество, перечисленное в предъявляемом прошении. Всего отцу причинен убыток в 44.690 руб. Прочитано.

Подпись: Портнова.

Член Комиссии: А.Клуге (подпись).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 133.

Документ №  38.            

Протокол допроса

1919 года, февраля 24 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованную в качестве потерпевшей с соблюдением 307 и 443 ст. Уст.Уг.Суд., которая показала:

Евдокия Ивановна Гедзюн, 38 лет, живу в Баку, на 3 Паралелльной ул., в д. № 54.

Во время прошлогодних мартовских событий мне пришлось бежать из Шемахи. Когда я вернулась обратно, то застала свои два дома с пристройками сожженными, а имущество разграбленным. Список погибшего имущества, стоимостью в 33.100 руб., при сем представляю. Вещи я оцениваю по старым ценам. Прочитано.

Подпись: Е.Гедзюн.

Член Комиссии: А.Клуге (подпись).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 133-133

Документ №  39.            

Протокол допроса

1919 года, февраля 24 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованную в качестве потерпевшей с соблюдением 307 и 443 ст. Уст.Уг.Суд., которая показала:

Прасковья Терентьевна Дружина, 70 лет, живу в Баку, на Чадровой ул., в д. № 193.

В марте прошлого года, когда шла перестрелка между армянами и мусульманами, я убежала из Шемахи. В мое отсутствие был разграблен и сожжен мой дом, причем погибло имущество, перечисленное в прилагаемом прошении. Всего у меня погибло вещей на сумму в 30.665 руб. Прочитано. Неграмотная.

Члены Комиссии: А. Гаджи-Ирзаев[xxviii], А.Клуге (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 134.

Документ №  40.            

Протокол допроса

1919 года марта 3 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованную в качестве потерпевшей с соблюдением 307 и 443 ст. Уст.Уг.Суд., которая показала:

Мария Евтиевна Сергеева, 52 года, живу в Баку на Сараинской ул. в д. № 7

В марте прошлого года армяне напали на мой дом в Шемахе и разграбили и сожгли все мое имущество, перечисленное в списке, который я при сем представляю. Дом и погибшее имущество стоили 31.000 руб. Прочитано.

Подпись: Мария Сергеева.

Член Комиссии: А.Клуге (подпись).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 140.

Документ №  41.            

Протокол допроса

1919 года марта 3 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованную в качестве потерпевшей с соблюдением 307 и 443 ст. Уст.Уг.Суд., которая показала:

Пелагея Архиповна Грушенкова, 47 лет, живу в Баку, на Сараинской ул. в д. № 7.

Во время прошлогодних мартовских событий в Шемахе армяне разграбили и сожгли мой дом и все мое имущество. Перечень погибшего имущества при сем представляю. Я в это время убежала в селение Джобани. Прочитано.

Подпись: Пелагея Грушенкова.

Член Комиссии: А.Клуге (подпись).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 140-140 об.

Документ №  42.            

Протокол допроса

1919 года марта 3 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованную в качестве потерпевшей с соблюдением 307 и 443 ст. Уст.Уг.Суд., которая показала:

Анастасия Ивановна Ермакова, 50 лет, живу в Баку, на Сараинской ул., в д. № 7

В марте прошлого года армянские солдаты напали на дом моей дочери Марии Павловны Каширской, находившийся в Шемахе на Молоканской улице, и разграбили и сожгли ее имущество, перечисленное в прилагаемом списке, поданном от ее имени. Всего ей причинен убыток в 107.140 руб. Прочитано. Неграмотна.

Член Комиссии: А.Клуге (подпись).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 140 об.

Документ №  43.            

Протокол допроса

1919 года, марта 9 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст.Уг.Суд., который показал:

Максим Осипович Щербинин, 65 лет, грамотный, житель гор. Шемахи, прожив. и гор. Баку, Станиславская ул., д. № 26, Скобелева.

В марте месяце 1918 года во время событий в городе Шемахе, я находился в Баку вместе со своей семьей и в мое отсутствие погибло все мое движимое и недвижимое имущество в гор. Шемахе, 2 части, по Георгиевской улице, состоявшее из дома и домашнего имущества, опись коего я представляю и прошу приобщить к делу. Кем уничтожено мое имущество, мне не известно. Предъявляю удостоверение о том, что я и семья – Шемахинские беженцы, выданное мне Комитетом русского общества гор. Шемахи 14 апреля 1918 г. за № 44. Убытки мои я оцениваю в сумме 41.800 руб. Прочитано.

Подпись: Максим Щербинин.

Член Комиссии: Александрович (подпись).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 147.

Документ №  44.            

Протокол допроса

1919 года, марта 9 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованную в качестве потерпевшей с соблюдением 307 и 443 ст. Уст.Уг.Суд., которая показала:

Евдокия Ивановна Кузнецова, 53 лет, неграмотная, жительница города Шемахи, прожив. ныне в гор. Баку, по Воронцовской улице, в д. № 19.

Во время мартовских событий в городе Шемахи в 1918 году было разграблено и уничтожено мародерами все мое движимое и недвижимое имущество на общую сумму 85.700 руб. Опись моего имущества и оценку его я предоставляю и прошу приобщить ее к делу. Прочитано. Евдокия Кузнецова. Неграмотная.

Член Комиссии: Александрович (подпись).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 147 об.

Документ №  45.            

Протокол допроса

1919 года, марта 9 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст.Уг.Суд., который показал:

Павел Степанович Грушенков, 41 года, грамотный, житель гор. Шемахи, прожив. В Баку, по Станиславской ул., в д. № 26.

Во время мартовских событий 1918 года в гор. Шемахе весь город был подожжен мародерами и во время пожара погибло все мое имущество, движимое и недвижимое, опись коего я представляю и прошу приобщить к делу. Общая сумма моих убытков 83.200 руб. Прочитано.

Подпись: Павел Грушенков.

Член Комиссии: Александрович (подпись).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 148.

Документ №  46.            

Протокол допроса

1919 года, марта 11 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст.Уг.Суд., который показал:

Федор Кузьмич Хворостов, 16 лет, грамотен, жив. в Баку, Сараинская ул., д. № 7

В следствии болезни отца моего Кузьмы Хворостова, 50 лет, я имею честь представить Следственной Комиссии его заявление об убытках, происшедших от событий в марте месяце 1918 года в Шемахе, когда у нас погибло все имущество, опись и оценку коих я представляю и прошу приобщить к делу. Общая сумма наших убытков 26.830 руб. Прочитано.

Подпись: Ф.Хворостов.

Член Комиссии: Александрович (подпись).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 148 об.

Документ №  47.            

Протокол допроса

1919 года, марта 17 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованную в качестве потерпевшей с соблюдением 307 и 443 ст. Уст.Уг.Суд., которая показала:

Мария Павловна Ермакова, урожденная Богачева, 36 лет, жит. сел. Хильмили Шемахинского уезда, проживаю в сел. Николаевка.

Во время мартовских событий 1918 г. в гор. Шемахи мародерами сожжен наш дом и разграблено все имущество, которое я оцениваю в сумме 33.500 руб. Я подаю заявление вместе с описью разграбленному и сожженному имуществу от имени мужа моего Сергея Ивановича Ермакова, и таковые прошу приобщить к делу. Прочитано. Неграмотная.

Член Комиссии: Александрович (подпись).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 150.

Документ №  48.            

Протокол допроса

1918 года октября 1 дня, сел. Кюрдамир.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском Правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 301 ст. Уст.Уг.Суд., который показал:

Мелик Неймат оглы Меликов, жит. сел. Кюрдамир, мусульманин, 62 л.

Неприязнь армян, даже скажу больше, ненависть их к нам, мусульманам проявлялись давно; еще в начале войны России с Турцией, когда мобилизованные армянские части из Шемахинского и Геокчайского уездов проходили через наши селения и станции Кюрдамир всюду производили бесчинства, наглость их не имела границ – вырывались в лавки, дома, отвечали, что так нужно, ругались нецензурными словами, и даже не щадили религию нашу. Все это мы переносили много, боясь крупных эксцессов, в коих бесспорно правительство тогдашнее обвиняло бы, опять таки, нас, а не защитников отечества, как тогда называли армян, идущих на войну. Все это продолжалось почти 4-4 1\2 года, пока в середине марта с.г. не услышали мы, кюрдамирцы, что приехавший из Баку отряд армянских солдат вместе с местными армянами, а главным образом, матрасинцами должны напасть на город Шемаху. Встревоженные вестью этой, я с несколькими почетными односельцами своими поехали в Шемаху, дабы посоветовавшись с почетными Шемахи предотвратить беду. Прибыв в Шемаху и собрав там почетных мусульман, решили обратиться к армянскому национальному совету, который мог бы, конечно, воздействовать на своих. Представители армян во главе со священником их (имени этого священника я не помню - он известный в Шемахе глава тамошнего армянского духовенства) действительно успокоили нас и даже по этому поводу было торжественное шествие по городу представителей армян и мусульман. Мы мусульмане были обнадежены армянами, что никаких недоразумений, эксцессов между армянами и мусульманами быть не может.

После этого примирения, к удивлению нашему, на другой день в 7 ч. утра началась форменная бомбардировка города. Нам ничего, конечно, не оставалось, как думать о спасении. Оставив свой экипаж и лошадей, на которых приехали из Кюрдамира, я с товарищами своими и с несколькими десятками шемахинцев, спасающих свои семьи, отстреливаясь от армян, выбрались из города по дороге, ведущей по направлению в Баку. Таким образом, покидая для спасения шемахинцев оставили их в пожарище. Разгром Шемахи продолжался дней 5-6 приблизительно до приезда туда мусульманских войск, которые вытеснило оттуда армян. Хотя мусульманские войска и выгнало армян из Шемахи, но не надолго – через денька 3-4 оно ушло и г. Шемаха опять стала ареной армянского погрома. При втором нашествии армян на город, там мало было населения, т.к. мусульмане ушли с войсками, но их дома и вещи, коих не успели взять с собой, стали достоянием армян.

Точно сказать не могу, но, кажется, приблизительно через месяц армяне напали на наше селение и станцию Кюрдамир. Семьи моей не было тогда в Кюрдамире, но я лично со многими односельчанами моими некоторое время сопротивлялись к армянам, но видя безуспешность этого, ушли, оставив свои дома и вещи на прощанье армянам. Из нападавших, как на г. Шемаху, так на селение наше Кюрдамир армян хорошо узнал я Степана Лалаева, руководившего нападением и погромами, бывшего помощника Шемахинского уездного начальника Караогланова, медрасинца племянника Агриева Герасима, Арзуманова по прозвищу Бедросов, имевшего аптекарский магазин в Шемахе, и многих других, которых хорошо знаю по лицам, но имен их теперь не помню.

К сказанному добавлю, что в тот день, когда мы, представители мусульман, с армянами ходили в Шемаху и успокаивали население, что все улажено, были там и Лалаев Степан с Арзумановым. На мои слова, что они, как люди интеллигентные не должны допускать насилие над мусульманами, которые изъявили им полную покорность, ответили, что это дело армянского совета, которому они подчиняются. Ограбленных вещей своих перечислять нахожу излишним, но в общим пострадал я на 20 тысяч. Более показать ничего не имею.

Подпись: Мелик Неймат оглы Меликов.

Члены комиссии: Н.Михайлов, А.Новацкий (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 105, лл.67-69.

Документ №  49.            

Протокол допроса

1918 года сентября 25 дня, сел. Кюрдамир

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском Правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 301 ст. Уст.Уг.Суд., который показал:

Мешади Гейдар Султанов, жит. гор. Шемахи, врем. прож. в сел. Кюрдамир, 47 л., мусульманин, грамотен.

Все зло от армян. По городу пошли слухи, что на Шемаху идет армянское войско. В то же время доставили в Шемаху раненных, обливавшихся кровью лагичцев, которых поместили в лазарете, устроенном городским головой Теймур Агой Худавердовым. Вскоре начался обстрел города из пушек и ружей. Мусульмане недолго защищались. В город ворвались армяне. Начались подоги, убийства, вымогательства, грабежи, Подожгли несколько домов. Пожар стал быстро распространяться и из отделения «Пиран-Ширван» шел к кварталу «Имамлы», где я проживал. Армяне начали убивать известных мусульман. В доме известного и всеми уважаемого ученого Гаджи Мола Джафар-Кулия собралось много женщин и детей, которые искали у него спасения, будучи уверены, что их в его доме не тронут. Армяне явились туда, перебили всех женщин и детей, а молодых и красивых взяли и увели с собой. Самого же Гаджи Молла Джафар-Кулия зарезали в мечети «Юкари кала», выколов ему предварительно глаза. Убили городского голову и общественного деятеля Теймур-бека Худавердова, гостившего у него его свояка, некоторых из детей, а остальных и жену его увезли. Вообще, убили очень многих, которых трудно назвать. Ко мне на квартиру явилась банда армян во главе с оружейным мастером «Колей», компаньона Салима Гаджи-Зейнал оглы по мануфактурной торговле, Арутюна Хачатурова, каменщика, фамилию которого знает шемахинец Мешади Магомед –Мехти Аббас оглы. Они под угрозой убийства сына моего Али-Султана, над которым держали обнаженный кинжал, требовали от меня денег. Они явились ко мне шесть раз, и каждый раз я им давал по 500 рублей. Несмотря на это они похитили из моего дома много золотых и драгоценных вещей, как-то: золотой пояс, золотые женские уборы, женские шелковые платья, жемчуга, драгоценные камни, кораллы и т.д., а также 30 шелковых ковров, всего на пол миллиона руб. Спустя некоторое время, когда мусульманские войска во главе с Исмаил Ханом оставили Шемаху, я в числе других шемахинцев в эту же ночь выехал из Шемахи в г. Гянджу. Когда после изгнания армян из Шемахи и Шемахинского уезда вернулся в Шемаху, то весь город нашел в развалинах. У меня погибли два дома, два флигеля и девять лавок, а также дом, от чего получил убыток до двухсот пятидесяти тысяч рублей. Более показать не имею. Показание читано.

Подпись: Мешади Гейдар Султанов Али Султан оглы (арабскими буквами).

Председатель Комиссии: А.Хасмамедов (подпись).

Член Комиссии: А Новацкий (подпись).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 105, л. 25-26.

Документ №  50.            

Протокол допроса

1918 года сентября 25 дня, сел. Кюрдамир.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском Правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 301 ст. Уст.Уг.Суд., который показал:

Зовут меня Али Султан Султанов, 13 лет, жит. г. Шемахи, времен. прож. с отцом в с. Кюрдамир, грамотен.

В то время когда в городе происходила стрельба и суматоха, к нам во двор вошли несколько человек армян, схватили меня, стали угрожать обнаженным кинжалом и требовали денег. Отец послал меня к соседу Саламову за деньгами. Жена Саламова сказала, что его нет дома. Тогда отец послал меня к маме. Мама дала пятьсот рублей и отец отдал эти деньги армянам. Они ушли. Потом они еще приходили, взяли драгоценные вещи, ковры и платья, а кроме того, отец давал им деньги. Более не знаю. Показание мне читано.

Подпись: Али Султан Султанов.

Председатель Комиссии: А.Хасмамедов (подпись).

Член Комиссии: А Новацкий (подпись).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 105, л. 27

Документ №  51.            

Протокол

1918 года сентября 25 дня. Г. Кюрдамир. Член Чрезвычайной Следственной Комиссии Новацкий составил настоящий протокол о следующем:

Допрошенный потерпевший Мешади Гейдар Султанов просил занести в протокол следующее обстоятельство, и в присутствии г. Председателя Комиссии Алекпер бека Хасмамедова показал: когда армяне вымогали у меня деньги, они ругали меня по вере, а когда случайно нашли в шкафу Коран, бросили его на пол так, что он разорвался, и опять ругали Коран и мусульманскую веру. У меня в спальне был железный сундук, в котором находились драгоценные вещи. По возвращении в Шемаху я нашел его сломанным, а вещи были похищены. Читано.

Подпись: Мешади Гейдар Султанов Али Султан оглы (арабскими буквами).

Председатель Комиссии: А.Хасмамедов (подпись).

Член Комиссии: А Новацкий (подпись).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 105, л. 27 об.

Документ №  52.            

Протокол допроса

1918 года сентября 25 дня, сел. Кюрдамир

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском Правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 301 ст. Уст.Уг.Суд., который показал:

Зовут меня Ахмед Мешади Абдулла оглы Алиев, жит. г. Шемахи, 56 лет, мусульманин, грамотен.

Я постоянно проживаю в г. Баку. В сел. Кюрдамир у меня была мельница, в Шемахе дом. Во время большевистского движения я с семьей бежал в Кюрдамир. Отсюда ввиду угрожавшей Кюрдамиру опасности уехал на Куру в сел. Карамахмудлы. Когда опасность миновала, вернулся в Кюрдамир. Но в конце мая ввиду поступления большевиков переехал в гор. Гянджу (Елисаветполь), где оставался до конца июня. После отступления большевиков приехал в Кюрдамир. Здесь я застал только одно пепелище от моей мельницы. Вместе с мельницей сгорело и все мое движимое имущество.

В том же дворе сгорел мой жилой дом и часть обстановки. Потери в Кюрдамире оцениваю в сорок две тысячи рублей. Затем с турецкими войсками вступил в Шемаху, которую нашел в развалинах. Мой дом не сгорел, но все деревянные и железные части были расхищены так, что остались только голые стены. От этого я понес восемь тысяч рублей убытка по старой стоимости рублей. Имею добавить, что в Кюрдамире на мельнице было расхищено тысяча пятьсот пудов нефти и двести пудов машинного масла. Всего на сумму около пяти тысяч рублей. В поджоге и грабеже обвиняю армян, но никого назвать не могу. Читано.

После прочтения протокола заявлено, что армяне, которые сожгли сел. Кюрдамир и расхитили движимое имущество пришли со стороны Шемахи, так что это были армяне Шемахинского уезда. Все насилия совершены армянами из вражды к мусульманам. Вражда армян к мусульманам имеет начало с 1905 года, Мы, мусульмане отнеслись к армянам сначала безразлично, но потом, когда они под большевистским флагом стремились к подчинению нас своей власти, мусульмане тоже стали относиться к ним враждебно, выступлений со стороны мусульман против армян не было, несмотря на то, что армяне по отношению к мусульманам вели себя агрессивно и усиленно вооружались. Под флагом большевиков они вели свою национальную политику под руководством партии «Дашнакцутюн». Русские относились к мусульманам хорошо и мусульмане к русским тоже относились хорошо. Говорят, что привел армян в Кюрдамир Степан Лалаев, известный инициатор и организатор поджогов, убийств и грабежей. Других армянских главарей может назвать бывший письмоводитель Пристава Кюрдамирского полицейского участка Мирза Азиз Азизов, прож. в с. Арабсарван. Более показать не имею. Прочитано.

Подпись: Ахмед Алиев.

Председатель Комиссии: А.Хасмамедов (подпись).

Член Комиссии: А Новацкий (подпись).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 105, л. 28-29.

Документ №  53.            

Протокол допроса

1918 года сентября 25 дня, сел. Кюрдамир

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском Правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 301 ст. Уст.Уг.Суд., который показал:

Зовут меня Гаджи Керим Азиз оглы, 53 лет, ж.г. Шемахи, врем. прож. в с. Кюрдамир, мусульманин, грамотен.

Я жил в Шемахе. В половине марта 1918 года армяне и молокане напали на город, открыв стрельбу из пушек и ружей. В 4 часа пополудни они ворвались в мусульманскую часть города и начали поджигать дома. Пожар распространился по всему городу. Кто поджигал дома, не знаю, но делали это армяне под руководством известных армян: парикмахера Самвела, парикмахера Ованеса и Гавриила Караогланова, Карапета Карамалова, Михаила Арзуманова, начальника почтово-телеграфной конторы Аршака Гюльбандова, Петросянца, имевшего магазин на Красной улице, карабахского армянина Агамалова, известного врага мусульман Степана Лалаева, кюрдамирца Сандрика Асриева. Лиц этих я видел «собственными глазами», как они прятались за стенами, руководили поджогами и убийствами, сами стреляли в показавшихся на улице мусульман, которых дерзко вызывали на улицу. На моих глазах они залпом убили известного человека Гаджи Исрафила Саламова. По разговорам же с разными шемахинцами знаю, что они и их банды убили много выдающихся и почетных лиц, как-то: Абдул-Халыка Ахмедова, Мехти Халил оглы, Гаджи Абдул Касум-бека Касумова, Зияеддина Абдуллаева, известного Гаджи Молла Джафар-Кулия Ахундова, его жену и мать, Гаджи Молла Гасана Зейналова, его жену, Мамед Тагия Алиева, Теймур бека Худавердова и много других. Я видел на улицах сотни трупов мужчин, женщин и детей. Об убийстве Молла Джафар Кули рассказывают, что армяне убили его в мечети, где он спрятался, при этом мучили его: выкололи ему глаза, отрезали язык и скальпировали. На третий день после занятия Шемахи армянами, я с семьей бежал в с. Кюрдамир. Мы не успели ничего захватить с собою и убежали только так, как были одеты. После ухода из Шемахи армян я послал туда сына Теймура. Он мне сообщил, что дом мой сгорел дотла, а все движимое имущество расхищено; именно: сто тридцать пудов махорки на 21 тысяч рублей, два пуда табаку на 800 руб., шпагату на тысячу рублей, сто три ковра на 31 тысяч рублей, три пуда сахару на 1200 рублей, ситец на 8000 рублей, папирос на 1000 рублей и другой товар, всего на сумму 290 тысяч рублей. Дом стоил 8000 рублей. Кроме того, армяне сожгли в Кюрдамире мою лавку с товаром. Убытка в Кюрдамире я понес на сто десять тысяч рублей движимого имущества, дом же остался. Более показать не имею. Показание написано правильно.

Подпись: Гаджи Керим Азиз оглы (арабскими буквами).

Переводил: секретарь Э.Ханбудагов[xxix] (подпись).

Председатель Комиссии: А.Хасмамедов (подпись).

Член Комиссии: А Новацкий, В. Гудвил (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 105, л. 30-32

Документ №  54.            

Протокол допроса

1918 года сентября 25 дня, сел. Кюрдамир

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском Правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 301 ст. Уст.Уг.Суд., который показал:

Зовут меня Азиз бек Абдулла бек оглы, жит. гор. Шемахи, прож. врем. в с. Кюрдамир, 70 лет, мусульманин, неграмотен.

Я шемахинец. В марте месяце 1918 года, точно числа не помню, армяне и молокане окружили наш город и открыли по нас стрельбу из пушек и ружей. Стрельба продолжалась несколько часов. Армяне и молокане ворвались в город, подожгли несколько домов. Пожар стал быстро распространятся по нижней части города. Армяне и молокане набросились на дома и магазины и грабили нас. Награбленное имущество увозили на фургонах. Армяне убили много мужчин, женщин, детей и стариков. Трупы убитых валялись по улицам. Я узнал, что они убили известных людей: известного, всеми уважаемого ученого Гаджи Молла Джафар-Кулия, его жену, Махмуда Гаджи-Ага оглы, его сына и жену, двух сыновей известного Моллы Гаджи Ахат Ахунда, городского голову и общественного деятеля Теймур бека Худавердова, Гейдара Абдул-Азиз оглы, Гаджи Ахата Гаджи Меджит оглы и много других. Я лично не видел, кто поджигал дома, грабил имущество и убивал людей, но не подлежит сомнению, что армяне, как шемахинские, так и других уездов: они собрались со всех сторон. Я слышал, что грабили имущество и молокане. Я с семьей успел бежать из Шемахи. Пострадал я только материально: армяне сожгли мой дом со всей обстановкой и со всеми вещами. Убытки определены в сорок тысяч рублей. Более показать не имею. Показание мое написано правильно. Неграмотен.

Переводил: Э.Ханбудагов (подпись).

Председатель Комиссии: А.Хасмамедов (подпись).

Член Комиссии: А Новацкий (подпись).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 105, л. 33-34

Документ №  55.            

Протокол допроса

1918 года сентября 26 дня, сел. Кюрдамир

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском Правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 301 ст. Уст.Уг.Суд., который показал:

Зовут меня Исмаилом Гюли оглы, жит. г. Шемахи, мусульманин, 55 лет.

Имея я в сел. Кюрдамир торговлю и жил тут лет 17. В мае месяце, узнав, что через Кюрдамир пройдет эшелон войск, который по дороге производит бесчинства и насилие над мусульманами, закрыв свою лавку и захватив кое-что из домашних вещей своим семейством переехал в гор. Шемаху. Немного спустя после моего переезда в Шемаху распространился там слух, что на город идет отряд армянских войск. Боясь разгрома города, мусульмане послали навстречу отряда своих представителей в лице нескольких духовных лиц и комиссара Азад бека Годжаман бек оглы, которые должны были выразить готовность мусульман подчиниться всем требованиям армян, лишь бы они не вошли в город и не разгромили его. На просьбу представителей последовал со стороны ответ, что они знают сами как им быть и никаких условий не принимают. Армяне эти не сразу вошли в город- пройдя в армянское селение Мадраса и провели там дня два, лишь на 3-й день вошли в Шемаху. В эти два дня, пока отряд находился в Мадрасе, не раз мы, мусульмане послали туда делегатов своих даже вместе с армянским священником, но все наши старания были тщетны. На 3-й день, повторяю, начался разгром города и продолжался он дня 3-4, пока вести о приближении мусульманских войск не заставили армян оставить город. За это время масса мусульман была перебита и много домов подожжено и ограблено. На меня лично несколько раз было сделано покушение, и даже армяне солдаты из селений Шемахинского у., которых не раз я встречал в г. Шемахе раньше в обычное мирное время, хотели убить меня, но бывшие с ними молокане спасли меня. Мусульманский отряд недолго пробыл в Шемахе – через три дня он ушел, предупредив мусульман тоже уйти из города, кто куда может. Я лично со своим семейством тотчас же выехал сюда – Кюрдамир, но оставшиеся там мусульмане почти все стали жертвами зверств армян. Все более или менее видные дома мусульман подожжены и ограблены. В Кюрдамире также не долго пришлось мне прожить, весть о приближении нового армянского отряда заставила меня и отсюда выехать с семьей в Кара-Махмуд. За время пребывания мною в селении Кара-Махмуд был разгромлен Кюрдамир. Почти месяц Кюрдамир находился в руках армян, которые одни лишь развалины оставили под натиском наступающих турецких войск. Лично я понес за все время погрома убытков 60 тысяч – ограблены у меня две лавки и домашние вещи. Более показать ничего не имею. Прочитано.

Подпись: Исмаил Кули оглы (арабскими буквами).

Члены Комиссии: Михайлов, А.Новацкий (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 105, л. 35-37.

Документ №  56.            

Протокол допроса

1918 года сентября 26 дня, сел. Кюрдамир.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском Правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 301 ст. Уст.Уг.Суд., который показал:

Зовут меня Джелал Молла Гаджи оглы, 43 лет, жит. гор. Шемахи, прож. в сел. Кюрдамир, магометанин, грамотен.

Я имел бакалейную лавку на ст. Кюрдамир, где и проживал. Зимою сего года, ввиду угрожающей опасности ст. Кюрдамир со стороны эшелонов, возвращавшихся с фронта, я вывез свое семейство в гор. Шемаху, который находил более безопасным. В марте месяце отправился навещать семейство. Я заметил тогда, что армяне очень враждебно и вызывающе были настроены против мусульман: при встречах ругали их, оскорбляли и даже избивали. Мусульмане волновались и беспокоились, но вели себя по отношению к армянам сдержанно. Мусульманские общественные деятели просили армян не чинить над мусульманами насилий, а население уговаривали не волноваться и не беспокоится. Через несколько дней, в половине марта в Шемахе было получено известие, что из Баку идет на Шемаху большое армянское войско с пушками и большим запасов снарядов. Мусульмане опять заволновались. Представители мусульман принимали все меры, чтобы не допустить столкновение мусульман с этим отрядом. Но по неизвестной причине столкновение произошло, хотя не имело серьезных последствий. В результате был заключен мир. Состоялись торжественные шествия. Мусульмане успокоились и уже не ожидали выступления со стороны армян.

На другой день армяне стали покидать Шемаху и уезжали в сел. Матрасы. Мусульмане взяли к себе несколько семейств русских, проживавших в армянской части города, так как опасались за их судьбу. Через два дня после заключения мира и уверения армян в доброжелательстве к мусульманам, на рассвете армяне и молокане окружили Шемаху. Начался обстрел города из пушек. О защите нельзя было и думать. У подъезда моего дома пушечным снарядом был убит один мусульманин. Под вечер армяне ворвались в город. Начались поджоги и разгромы. Половина города была в огне. На улицах валялись сотни трупов мужчин, женщин, детей и стариков. Кто показался на улице, был убит. Армяне врывались в дома, грабили всех, расстреливали безоружных и беззащитных. Назвать убитых не представляет возможности. Я лично видел как многие армяне руководили поджогами и расстрелами и как сами убивали мусульман. Среди этих подстрекателей хорошо опознал Гавриила Караогланова, начальника почтово-телеграфной конторы Гюлбандова, парикмахера Ованеса, других не опознал. У подъезда дома Караогланова я видел четыре трупа убитых мусульман. У Караогланова в руках видел револьвер. Ночью я выехал из Шемахи в сел. Геогляр, а оттуда в Кюрдамир. У меня в Шемахе на улице Шамкирли был дом, который сгорел. От пожара дома я получил пятнадцать тысяч руб. убытка. В виду этого я перевез из лавки, находившейся на станции в сел. Кюрдамир дальше от станции весь свой бакалейный товар в дом Теймура Балаоглан оглы. Через несколько дней пришли в Кюрдамир армяне и сожгли дом Теймура. Вместе с домом сгорел весь мой товар на две тысячи руб., домашняя обстановка, утварь, носильное платье, белье и др. на шестьдесят тысяч руб. и на ст. Кюрдамир несколько бочек уксуса, который не успел вывести, на почти тысяча рублей, и всего на восемьдесят тысяч рублей. Знаю, что дом Теймура подожгли армяне, но назвать их по фамилиям не могу, потому, что не знаю их. Более показать не имею. Показание мне читано и записано с моих слов правильно.

Подпись: Джелал Молла Гаджи оглы (арабскими буквами).

Переводил: Ага-Джабраил Мусаев.

Члены Комиссии: А.Новацкий, Н.Михайлов (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 105, л. 38-40

Документ №  57.            

Протокол допроса

1918 года сентября 26 дня, сел. Кюрдамир.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском Правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 301 ст. Уст.Уг.Суд., который показал:

Зовут меня Ашраф Асад оглы Кулиев, жит. г. Шемахи, мусульманин, 45 л.

Имею я торговлю тут в сел. Кюрдамир. В период прохождения через станцию Кюрдамир эшелонов, боясь эксцессов, тем более шел слух, что проходящие солдаты учиняют насилия над мусульманами, переселился я в г. Шемаху. От преследующих за все время революции нас мусульман несчастий не мог, конечно, сберечься и в г. Шемахе. Убегая в разные селения и местности, то от наступающих молокан, то от армян и терпя всюду нужду и лишения, я хотя и остался жив, но сильно жалею о том, что не убили меня армяне – на глазах моих умерли от голода мать 70 л. и дочь 6 л., лишился я близких родственников своих – семья, состоящая из 9 душ двоюродных братьев моих, вся перебита армянами, дом их разгромлен и подожжен в Шемахе, подожжен и дом мой тут в Кюрдамире, лавка, в ней находился 2 -1\2 пуда чаю, мыла 10 пудов, табак 90 ф., махорки 3 п., шерсти 1500 пудов, коконов 65 пудов, ячменя 450 пудов, махорки 800 п., шерст. 126 шт. малых и больших ковров, всего на сумму 500 тысяч. Добавлю еще, что я был состоятельным человеком, а теперь стал нищим. Это все что мог сказать.

Подпись: Ашраф Асад оглы Кулиев (арабскими буквами).

Члены Комиссии: А.Новацкий, Н.Михайлов (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 105, л. 41-41 об.

Документ №  58.            

Протокол допроса

1918 года сентября 29 дня, сел. Кюрдамир.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском Правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 301 ст. Уст.Уг.Суд., который показал:

Зовут меня Махияддин Эфенди оглы, 50 лет, жит. г. Шемахи, временно проживаю в сел. Кюрдамир, мусульманин, грамотен.

В половине марта сего года из Баку пришел большой отряд вооруженных армян, который миновав Шемаху после перестрелки с мусульманами, отправился в село Матрасы. Через три дня мы, шемахинцы проснулись на рассвете от пушечных выстрелов. Выбежав на улицу, увидел, что армяне окружили Шемаху и обстреливали ее, молокане окружили город с другой стороны. Спустя несколько часов, армяне ворвались в мусульманскую часть города и начали поджигать дома, выбегавших из горящих домов расстреливали.

Таким образом, убили массу мужчин, женщин и детей, трупы которых валялись на улицах. Кроме этого, они врывались в дома, обыскивали жильцов, забирали деньги и ценные вещи, а потом убивали ограбленных; расстрелы я сам видел. Расстрелами и поджогами руководили известные люди, которых я заметил среди армянских солдат.

Это были: Михаил Арзуманов, Гавриил Караогланов, начальник почтово-телеграфной конторы Гюльбандов, Караманов, парикмахер Самвел, парикмахер Ованес, Степан Лалаев, матрасинец Сетрак Асриев и многие другие, которых по именам и фамилиям не знаю. Тогда были убиты выдающиеся мусульмане Гаджи-Баба Гаджи Али Аббас оглы, Абдул Халык Ахмед оглы, брат его Ага Ахмет, Гаджи Абдул Касим Касимов, Гаджи Гани Зейналов, Гаджи Исрафил, Молла Гаджи Махияддин Эфенди, Молла Джафар Кули Ахунд и многие другие. Молла Джафар Кули Ахунд был убит в мечети, куда спрятались и с ним много женщин и детей, которые были уверены, что армяне не поднимут руки на всеми чтимого Ахунда. Армяне ворвались в мечеть, нашли Ахунда, выкололи ему глаза, отрезали уши, нос и язык и сдирали кожи с лица и головы, и в конце концов расстреляли. Были также перебиты все женщины, находившиеся в мечети и в доме Ахунда.

В 8 час. вечера, когда уже хорошо стемнело, я с семьей покинул город и бежал в сел. Геогляр. Покинул и все свое добро: 381 штуку ковров, махорку, всю домашнюю обстановку, постель, женские золотые уборы, домашнюю утварь, носильное платье, всего на сумму 380.000 рублей. Все это расхищено было армянами. В Кюрдамире у меня есть дом и магазин.

Во время нападения армянских банд на Кюрдамир я понес убытки товаром и обстановкой на 51.000 рублей. Дом мой не был подожжен, но был разгромлен. Более показаний не имею. Показание мне читано.

Подпись: Мах. Эфенды.

Члены комиссия: А.Новацкий, Михайлов.

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 105, лл. 49-51

Документ №  59.            

Протокол допроса

1918 года сентября 29 дня, сел. Кюрдамир.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском Правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 301 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Зовут меня Мешади Расул Гусейн-Али оглы, 50 л., жит. гор. Шемахи, прож. в сел. Кюрдамир, мусульманин, неграмотен.

Я жил в г. Шемахе. Однажды утром армяне и молокане окружили город и начали обстрел из пушек и ружей. Через несколько часов она ворвались в мусульманскую часть города, начали поджигать дома и убивать убежавших из горевших домов. Кроме того, они врывались в дома, грабили жильцов и потом убивали их. Они убили также много уважаемых людей, как-то: Молла Джафар-Кулия Ахунда, Молла Махияддина Эфенди и многих других, которых назвать не могу. Оба моллы были убиты в мечети. Ахунда очень мучили: у него вырвали бороду, отрезали язык, уши, вынули глаза, а потом убили. Я лично опознал трех армян, которые руководили армянскими бандами и сами убивали людей, мужчин, женщин и детей. Армяне эти были: начальник почтово-телеграфной конторы Гюльбандов, Гавриил Караогланов, Михаил Арзуманов и другие, которых назвать не могу, потому что фамилии их не знаю. Армяне мучили страшно женщин, которым отрезали груди и бросали на землю. От разгрома Шемахи я потерпел убыток: именно у меня похитили 80 ковров, сундучок с золотыми вещами и обстановку квартиры, всего на сто тысяч рублей. В Кюрдамире у меня есть дом и бала бакалейная лавка. Во время нападения на Кюрдамир армянских банд, они подожгли мою лавку, которая сгорела вместе с товаром, от чего я потерял тридцать пять тысяч рублей. На вопрос отвечаю, что молокане обстреливали город, но в городе не убивали мусульман, не поджигали домов, не грабили. Более показать не имею. Показание читано. Неграмотен. За неграмотного по его просьбе расписался.

Подпись: (арабскими буквами).

Члены комиссии: А.Новацкий, Михайлов (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 105, лл. 52-52 об.

Документ №  60.            

Протокол допроса

1918 года сентября 29 дня, сел. Кюрдамир.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском Правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 301 ст. Уст.Уг.Суд., который показал:

Зовут меня Гаджи Абдул-Халык Гаджи Курбан оглы, 42 года, жит. гор. Шемахи, мусульманин, грамотен.

Я постоянно жил в сел. Кюрдамир. Зимою ввиду опасности, угрожавшей Кюрдамиру от проходивших эшелонов, я переехал в г. Шемаху. В марте месяце армяне и молокане окружили Шемаху, обстреливали его из пушек и винтовок и в результате ворвались в город. Начались поджоги, убийства, грабежи. Я видел ворвавшихся в город армян, но никого из них не узнал, не опознал также никого из молокан. Они владели Шемахой до прихода мусульманского корпуса. После ухода корпуса они опять заняли Шемаху и сожгли и разрушили ее совсем. Я потерял в Шемахе дом, товар и домашнюю обстановку на сумму примерно сорок тысяч руб. В Кюрдамире у меня есть дом и лавка. Во время нападения армянских банд на Кюрдамир у меня тоже расхищен товар и домашняя обстановка на общую сумму с шемахинской потерей, как я уже сказал, 340 тысяч рублей. Более показать не имею. Показание мне читано.

Подпись: Гаджи Абдул-Халык Курбан оглы (арабскими буквами).

Члены комиссии: А.Новацкий, Михайлов (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 105, л. 53-53 об.

Документ №  61.            

Протокол допроса

1918 года сентября 29 дня, сел. Кюрдамир.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском Правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 301 ст. Уст.Уг.Суд., который показал:

Зовут меня Насрулла Гаджи-Султан оглы, 33 лет, ж.г. Шемахи, мусульманин, грамотен.

Когда в марте месяце армяне и молокане напали на Шемаху, я тогда находился в Шемахе. Армяне и молокане окружили Шемаху и обстреливали ее из пушек и винтовок. В нападении принимали участие армяне всех селений Шемахинского уезда, как-то матрасинцы, сагиянцы, мирикендцы, келахалинцы, керкенчцы, мейсаринцы, а также шемахинцы. Среди нападавших были даже мальчики и старики. Через несколько часов армяне и молокане ворвались в город. Они, армяне и молокане, убивали на улицах мусульман. Но молокане прекратили убийства, когда мусульмане сдались, армяне же продолжали убивать мусульман и после их сдачи. Армяне поджигали дома и расстреливали убежавших из горевших домов. Кроме того, врывались в дома, мечети и убивали спрятавшихся, как мужчин, так и женин, детей и стариков. У женщин отрезывали груди и вообще мучили перед убийством. Я видел сотни трупов на улицах. Я был очевидцем убийства известного, всеми уважаемого Молла Джафар-Кулия Ахунда и до четырех сот женщин и детей. Я спрятался в одном доме выше мечети «Юхары кала», так что мне видно было хорошо что происходило в мечети чрез большие окна. В мечети спрятался Ахунд и около 400 женщин с детьми. Армяне ворвались в мечеть и всех перебили. Ахунда перед убийством мучили: выбили ему зубы, выдернули бороду, отрезали язык, уши и нос. Со мною было много шемахинцев, но сейчас не помню кто именно. Тогда мы увидели это зверское убийство мы бежали в другое место. Кроме Ахунда армяне убили еще много почетных людей. Армяне при этом грабили всех, главным образом отбирали деньги и ценные вещи. Я лично видел во главе армянских банд Степана Лалаева, Михаила Арзуманова, Гавриила Караогланова, начальника Почт.-Телег. Конторы Гюльбандова, Самвела Долиева, парикмахера Ованеса. Они указывали армянам кого следовало убить. При этом некоторые из них были вооружены ружьем и стреляли в мусульман. У меня в Шемахе сгорел дом со всей обстановкой, 116 коврами, постелью, носильным платьем, всего на сумму двести пятьдесят тысяч рублей. В Кюрдамире у меня тоже есть дом и была бакалейная лавка. Во время нападения армян на Кюрдамир они сожгли мою лавку с товаром, а обстановку квартиры расхитили, от чего я понес убытка на двадцать тысяч рублей. Более показать не имею. На вопрос отвечаю, что в Кюрдамире никого из нападавших армян не узнал. Показание мне читано.

Подпись: Насрулла Гаджи-Султан оглы (арабскими буквами).

Члены комиссии: А.Новацкий, Михайлов (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 105, лл. 54-55.

Документ №  62.            

Протокол допроса

1918 года сентября 30 дня, сел. Кюрдамир.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском Правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 301 ст. Уст.Уг.Суд., который показал:

Зовут меня Сулейман Мешади Рагим оглы, 18 лет, ж. гор. Шемахи, врем. прож. в Кюрдамире, мусульманин, грамотен.

В марте месяце сего года на рассвете, когда я вышел из дома за водой, увидел кругом Шемахи банды армян, вооруженных всякого рода оружием, которые в это самое время начали стрелять из орудий и ружей. Поднялась страшная паника, потому что нападение было неожиданное. Через несколько часов армяне ворвались в город, начали поджигать дома, убежавших из горящих домов, и вообще, находившихся на улицах людей мужчин, женщин, детей убивали. Я лично видел, как на нашей улице «Сарыторпаг» были убиты Гаджи Агат Муршидов, его слуга Мустафа-шах, Кербалай Гасан Гусейн оглы, Али Ашраф бек Муса бек оглы, наш приходский молла Молла Гашим Эфенди оглы, Джебраил из сел. Каракоюнлы. Видел также на улице трупы женщин с отрезанными грудями. В нападении участвовали армяне всех армянских селений в Шемахинском уезде. В числе армян, убивавших мусульман на улицах города я видел и хорошо запомнил парикмахера Ягуба Мартиросянца, его сына Арменака, Александра и Михаила Хачатуровых, первый шапочник, а другой сапожник и сапожника Ованеса, по фамилии мне неизвестного. У нас в Шемахе был дом и шапочная мастерская. Дом со всей обстановкой, 64 ковра и шапочная мастерская со всем товаром (одного каракуля четыре мешка) сгорели. Убытки мы понесли на шестьдесят тысяч рублей по старому курсу рубля. Более показать не имею. Читано.

Подпись: Сулейман Мешади Рагим оглы.

Члены комиссии: А.Новацкий, Михайлов (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 105, л. 56-56 об.

Документ №  63.            

Протокол допроса

1918 года сентября 30 дня, сел. Кюрдамир.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском Правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 301 ст. Уст.Уг.Суд., который показал:

Зовут меня Бала-бек Мамедбеков, 29 лет, жит. гор. Шемахи, мусульманин, грамотен.

Я служил письмоводителем у пристава Кабристанского участка. После столкновений армян с мусульманами в половине марта приехал в Шемаху. На другой день армянское духовенство во главе архиепископом пришло в мусульманскую часть города по случаю заключения мира между мусульманами и армянами. На другой же день армяне и молокане окружили Шемаху со всех сторон и начали отстреливать ее из орудий и ружей. Через несколько часов они ворвались в город, начали поджигать дома и убивать жителей. Масса трупов мужчин, женщин и детей валялись на улицах города. Между трупами я лично видел труп нашей няни, имени ее не знаю, с отрезанными грудями, видел труп одной молодой девушки с отрезанными руками и грудями. Конюх Султанова, по имени мне неизвестный, был порезан на куски. Я нашел его голову, обе руки, одну ногу, других частей же не мог найти. Слышал, что армяне бросили живым в колодец с водой лавочника Теймур-бека. Я не видел, чтобы молокане убивали в городе мусульман. Среди убивавших и истязавших армян я опознал очень многих шемахинских армян, которых хорошо знаю в лицо, а некоторых знаю по именам, именно: парикмахера Ованеса, Андрея Арзуманова, Самвела Догиева, Джанибека и Давида. У меня в Шемахе во время разгрома сгорел дом со всей обстановкой, одних ковров сгорело 120 штук, всего на сумму не менее пятнадцать тысяч рублей по прежнему курсу рубля. Более показать не имею. Показание читано.

Подпись: Бала-бек Мамедбеков.

Члены комиссии: А.Новацкий, Михайлов (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 105, л. 57-57 об.

Документ №  64.            

Протокол допроса

1918 года октября 1 дня, сел. Кюрдамир.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском Правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 301 ст. Уст.Уг.Суд., который показал:

Зовут меня Магомет Абдул-Рагим оглы Абдулла-Заде, 42 л., мусульманин, грамотен.

Я шемахинец, постоянно проживал в Кюрдамире, где имел торговлю. В октября месяце 1917 года в виду угрожавшей Кюрдамиру опасности со стороны возвращавшихся с фронта эшелонов переехал с семьей в Шемаху. В Шемахе все говорили, что армяне усиленно вооружаются. В половине марта 1918 г.армянский отряд, везший оружие из Баку в Матрасы, открыл стрельбу по мусульманам, наблюдавшимся за движением отряда. Был заключен после этого мир. Но армяне действовали двулично, неискренно, ибо через два дня вместе с молоканами окружили город и начали его обстреливать из пушек и ружей. Через несколько часов ворвались в город, в мусульманскую часть, поджигали мусульманские дома, расстреливали убегавших из горевших домов и находившихся на улицах, а также врывались в дома и убивали мужчин, женщин и детей. Я лично видел на улицах много трупов. Из армян, расстреливавших мусульман, я хорошо опознал Михаила Арзуманова, Гавриила Караогланова, Гюльбандова. Они в числе пятнадцати других армян засели в одном доме и оттуда расстреливали мусульман, причем они выбрасывали на улицу ковер, подушку, и т.п., и когда кто-либо подходил, чтобы поднять эти вещи, они его убивали. Видел я как поджогами и убийствами в городе руководил Степан Лалаев. Ночью, того же числа я бежал из Шемахи. В Шемахе армяне сожгли мой дом, стоивший шесть тысяч рублей, сгорела также моя домашняя обстановка и женские золотые украшения на 17 тысяч рублей. Я тогда переехал в Кюрдамир. В конце мая по стар. стил. Армянские банды напали на Кюрдамир. Здесь сгорел от поджога тоже мой дом, стоивший 40 тысяч рублей, бакалейный товар и серебренные медали на 80 тыс. руб., и обстановка на 40 тыс. руб., а всего на сто восемьдесят три тысячи руб. Читано.

Подпись: Магомет Абдул-Рагим оглы Абдулла-Заде (арабскими буквами).

Переводил: М.Меликов (подпись).

Члены комиссии: А.Новацкий, Михайлов (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 105, л. 58-58 об.

Документ №  65.            

Протокол допроса

1918 года сентября 30 дня, сел. Кюрдамир.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском Правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 301 ст. Уст.Уг.Суд., который показал:

Зовут меня Ага Сахаб Алекпер оглы, жит. г. Шемахи, мусульманин, 18 л.

Точно не могу сказать, но было это в марте с.г., когда довольно сильный отряд армянских солдат обойдя город Шемаху водворился в большом армянском селении Матрасы; боясь нападения этого отряда на город, при чем шел слух, что армяне хотят вырезать всех мусульман, мусульмане города Шемахи послали делегацию, чтобы армяне не нападали на город. Делегация ничего не добившись вернулась обратно. Через два дня после этого началась бомбардировка города - в результате армяне ворвались в город, и начался погром – поджоги, убийства, грабежи. Хотя мусульмане и сдались окончательно армянам – сдали им оружия и изъявили полную покорность, но тем не менее убийства, грабежи и вымогательства продолжались до наступления мусульманских войск. Армяне тогда оставили город, но не надолго. Через 4 дня и мусульманские войска ушли и вместе с ними и все население города, не успев ничего захватить с собой из вещей своих. Из погромщиков армян я узнал Аллах Верди Минаева, жителя г. Шемахи, который лично у меня под угрозой смерти взял папаху, ружье и 50 руб. деньгами, Аванеса –парикмахера, руководившего погромом. Самвела Долиева, Джанибека, и многих других, по внешности мне хорошо известных, но имени их я не знаю.

Уход мусульманских войск был так внезапен, что никто ничего не мог из вещей своих захватить. Лично у меня пропали домашних вещей и обстановки на 70 тысяч рублей; сгорели два одноэтажных дома – один о восьми комнатах, а другой о двух комнатах. Более показать не имею. Начитано.

Подпись: Ага Сахаб Али Акпер оглы

Члены комиссии: А.Новацкий, Михайлов (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 105, л. 58 а.-59.

Документ №  66.            

Протокол допроса

1918 года октября 1 дня, сел. Кюрдамир.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском Правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 301 ст. Уст.Уг.Суд., который показал:

Зовут меня Гаджи Гейдар Гаджи Юсуф оглы, 57 л., мусульманин, неграмотен.

С самого начала войны армяне начали проявить к нам, мусульманам ненависть и вражду. При встрече с армянами мусульмане подвергались всякого рода оскорблениям, не щадили армяне и мусульманской веры, понося ее скверными словами. В виду этого иногда происходили недоразумения столкновения между армянами и мусульманами, которые могли вызвать кровопролитие. Мы, мусульмане, принимали все меры, чтобы не допустить до кровопролития. Поэтому, когда кюрдамирцы в марте месяце с.г. узнали, что армяне шемахинцы и матрасинцы провоцировали мусульман, чтобы вызвать столкновение, они избрали делегацию из двух почетных лиц, именно меня и Мешади Малика Маликова и отправили нас в Шемаху, чтобы мы воздействовали на армян просьбами жить в мире с мусульманами. В день нашего приезда в Шемаху между армянами и мусульманами был заключен мир, состоялись торжественные шествия по городу во главе с духовенством. Шемахинцы успокоились. На другой день приехали в Шемаху из Матрасы армянские представители, из коих я знал Степана Лалаева и племянника известного богача Агриева. На наши просьбы щадить мусульман и жить в мире, они ответили, что может мириться мусульманское и армянское духовенство, но народ армянский желает войны с мусульманами, и в этом деле его поддержит Англия. На другой день армяне вместе с молоканами окружили Шемаху, открыли бомбардировку и через несколько часов ворвались в мусульманскую часть, где стали поджигать дома, убивать людей и грабить. Я видел горы трупов мужчин, женщин и детей. Из армян никого не опознал. Ночью я и Меликов спаслись. Когда мы уезжали из Шемахи, она была в огне. Читано. Неграмотен.

Переводил: Меликов.

Члены комиссии: А.Новацкий, Михайлов (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 105, лл. 62-62 об.

Документ №  67.            

Протокол допроса

1918 года октября 1 дня, сел. Кюрдамир.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском Правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 301 ст. Уст.Уг.Суд., который показал:

Зовут меня Абдулла Абдуллаев, 48 л., ж. г. Шемахи, мусульманин, грамотен.

Мы, шемахинцы узнали в половине марта с.г., что из Баку идет на Шемаху большой отряд армянских войск в полном вооружении. Когда отряд приближался к Шемахе, мусульмане вышли наблюдать за движением его. Армяне открыли стрельбу и убили около ста человек мусульман. В тот же день армянские представители извинились пред мусульманскими представителями, заявив, что это было недоразумение. Был заключен мир. Состоялись торжественные шествия по городу. В сел. Матрасы были посланы парламентеры Гусейн Мемишев и Гаджи Баба Абдурахад оглы с извещением о мире. Когда они вернулись, то сообщили нам, что армянские представители сказали им, что они не принимают этого мира, заключенного духовенством, что духовенство может мириться, но армянский народ желает войны с мусульманами. На другой день со всех сторон началась бомбардировка города из пушек и наступление армян и молокан. Через несколько часов армяне ворвались в мусульманскую часть, начали поджигать дома и расстреливать жителей. На улицах валялись трупы мужчин, женщин и детей; армяне врывались также в дома, грабили и убивали. Ночью мусульмане послали к армянам врача Сазонова и Джафар-Кулия Ахунда с просьбой прекратить стрельбу, поджоги и убийства, так как они сдаются армянам. Сазонов вернулся в ту же ночь и сообщил нам, что армяне дали слово прекратить поджоги и убийства. Тем не менее, на другой день стрельба продолжалась, и в этот день было еще больше убитых, чем накануне. Армяне начали обезоружить мусульман. Всех обыскивали и производили обыски на квартирах. У меня во время обыска похитили из сундука 6250 руб. Обыск производили у меня 10 человек. Из них я узнал одного жит. сел. Сальян Гаспара, по фамилии не известного. Я видел, как шемахинский жестянщик Крикор, по фамилии неизвестный, на моих глазах убил шемахинца Гаджи Абдуль Халыка Гаджи Ахмед оглы. Безобразия и насилия, творимые армянами над мусульманами, прекратились только по требованию молокан. Я слышал, что молокане разоружили двух армян, которые уже после запрещения убивать, продолжали чинить насилия. Когда я, по водворению молоканами кое-какого порядка, шел по улице, меня остановили несколько армян и похитили у меня 120 руб. и золотые часы. Я лично видел, как распоряжался в Шемахе и руководил погромами Степан Лалаев, главный погромщик и убийца; кроме него руководили действиями армян Шемахинские армяне Гюльбандов, Караогланов, Михаил Арзуманов и другие, которых фамилии не знаю, в лицо опознать могу. Чрез несколько дней я бежал из Шемахи, оставив на произвол судьбы все мое недвижимое и движимое имущество: дом с полной обстановкой и постелью, 252 ковра, магазин с мануфактурным товаром, а также зарытыми в доме и во дворе 100 тысяч. руб. Дом и магазин сгорели, а вещи и товар отчасти сгорели, отчасти расхищены. Понес всего убытка на полмиллиона рублей. Читано.

Подпись: Абдулла Абдуллаев (арабскими буквами).

Переводил: Меликов.

Члены комиссии: А.Новацкий, Михайлов (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 105, лл. 63-63.

Документ №  68.            

Протокол допроса

1918 года октября 1 дня, сел. Кюрдамир.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском Правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 301 ст. Уст.Уг.Суд., который показал:

Зовут меня Мешади Алескер Керам оглы,40 л., ж. г. Шемахи, врем. прож. в сел. Кюрдамир, мусульманин, неграмотен.

Хотя я шемахинец, но постоянно жил и живу в Кюрдамире, где имею дом и лавку. Осенью 1917 года, когда Кюрдамиру угрожала опасность со стороны эшелонов, возвращавшихся с фронта, я в числе многих других кюрдамирцев переехал в Шемаху, куда перевел весь свой товар. В Шемахе я заметил движение армян и опасность со стороны их для мусульман; армяне оскорбляли мусульман на каждом шагу и запасались оружием. Когда в марте месяце армянский отряд вез мимо Шемахи оружие в сел. Матрасы, мусульмане вышли наблюдать за этим отрядом. Армяне открыли стрельбу и убили и ранили много человек. В тот же день армяне помирились с мусульманами. Последние успокоились. Вдруг, после торжественных шествий по случаю этого перемирия, через два дня армяне и молокане о окружили Шемаху со всех сторон, открыли стрельбу из пушек и ружей и чрез несколько часов ворвались в мусульманскую часть города, где начали совершать всякого рода насилия: поджигали дома, расстреливали убегавших из горевших домов, убивали показавшихся на улицах, а также врывались в дома и убивали всех, без различия мужчин, женщин, детей, при этом занимались грабежами. Я видел, как Гюльбандов, Караогланов, Михаил Арзуманов и еще несколько человек, которых знаю только в лицо, засели в одном доме и оттуда чрез окно расстреливали мусульман, которых заманивали подбрасыванием разных вещей. Через несколько дней я бежал из Шемахи, оставив там свой утварь и домашнюю обстановку. Все добро частью сгорело, частью расхищено армянами. В Шемахе я понес убытка всего на семьдесят пять тысяч рублей. Более показать не имею. Читано. Неграмотен.

Переводил: Дунья-Мали Мехти оглы

Члены комиссии: А.Новацкий, Михайлов (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 105, лл. 65-65 об.

Документ №  69.            

Протокол допроса

1918 года 6-го ноября дня, гор. Шемаха.

Член Чрезвычайной Следственной Комиссии при Азербайджанском Правительстве Новацкий допрашивал нижепоименованного в качестве свидетеля с соблюдением _ ст. Уст.Уг.Суд., который показал:

Ага-Эфенди Эфендиев, жит. гор. Шемахи, мусульманин, 27 л., грамотный.

Был я в г. Шемахи накануне второго его разгрома. Не помню теперь точно, но в числах 26-27 марта бывший в Шемахе Исмаил Хан Зиатханов с отрядом мусульман оповестил все население города, что надо немедленно выселиться из города, кто куда желает, т.к. на город наступают армяне. Это навело на население такую панику, что все, забыв о вещах и о домах своих стали убежать из города.

Я лично никого не имел из родственников тогда в городе, вся моя родня и жена с детьми были в сел. Ахсу, так что одному не тяжело было выбраться из города. Прибыв в Ахсу, я забрал всех своих и поехал в Геокчай.

Свидетелем разгрома г. Шемахи я не был, но имущественно именно пострадал – подожгли у меня дом одноэтажный, каменный, вещей домашних ограблено у меня на сумму 30.000 р. Дом мною был выстроен сравнительно недавно, года 2 тому назад, за 20.000 р. приблизительно. Более показать ничего не имею.

Подпись: Ага-Эфенди Эфендиев (подпись).

Член Комиссии: А.Новацкий (подпись).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 105, лл. 86-89.

Документ №  70.            

Протокол допроса 

1918 года, октября 28 дня. гор. Шемаха.

Член Чрезвычайной Следственной Комиссии при Азербайджанском Правительстве Новацкий, допрашивал нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением ст. Уст.Уг.Суд., который показал:

Зовут меня Мамед-Шах Аллахвердизаде оглы, 22 л., жит. г. Шемахи, грамотен.

Я живу в отделении «Сарыторпаг». 18 марта армяне и молокане после несколько часов обстрела города пушками, ворвались в отделение «Пиран-Ширван» и стали поджигать дома. Говорят, что они расстреливали убегавших от пожара мужчин, женщин и детей. Я из дома не выходил. На другой день отобрали оружие, но продолжали мучить людей: убивали, сжигали, грабили. Так продолжалось до прихода Исмаил Хана с войском. Армяне и молокане бежали. Через два дня Исмаил Хан ушел, и мы ушли с ним. Когда вернулся, нашел город уничтоженным пожаром. Сгорел также мой дом и фабрика шелка. Имущество было расхищено. Я остался только в том, что имеется сейчас на мне. Понес всего убытка на сумму сто шестьдесят четыре тысячи рублей, по прежнему курсу рубля. Никого из нападавших и чинивших насилие, назвать не могу. Более показать не имею. Читано.

Подпись: Мамед-Шах Аллахвердизаде (арабскими буквами).

Переводил: А.Мовсумов (подпись).

Член Комиссии: А.Новацкий (подпись).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 106, л. 61.

Документ №  71.            

Протокол допроса 

1918 года, октября 31 дня. гор. Шемаха.

Член Чрезвычайной Следственной Комиссии при Азербайджанском Правительстве Новацкий, допрашивал нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением _ ст. Уст.Уг.Суд., который показал:

Зовут меня Самед бек Гаджибеков, 50 л., жит. г. Шемахи.

В марте месяце в Шемахе были получены сведения, что из Баку идет большой отряд войска с пушками в Шемаху. Навстречу отряду в сел. Гозлу-чай была послана делегация для выяснения положения. Делегация вернулась и доложила, что отряд пройдет мимо Шемахи, но отказался сдать оружие в местный гарнизон. Молодые мусульмане заняли подступы к городу Шемахе, чтобы не пропустить отряд в город и потребовать, чтобы они сдали оружие в местный гарнизон. 15 марта, утром, когда отряд проходил мимо Шемахи, возле селения Мейсары произошла перестрелка между ними и мусульманами. Кто вызвал перестрелку, не знаю. В этот же день был заключен мир. На другой день по случаю мира были торжества. Вдруг 18 марта, на рассвете, армяне с юга, а молокане с востока окружили Шемаху и начали обстреливать ее из пушек и ружей. К вечеру они ворвались в отделение в отделение «Пиран-Ширван», стали поджигать дома. Говорят, что расстреливали также людей, но я лично не видел, потому что не выходил из дома. Ночью мусульмане объявили армянам чрез парламентеров Джафар-Кулия Ахунда и Сазонова, что сдаются. Стрельба как будто на время прекратилась. На другой день армяне и молокане отобрали у мусульман все оружие. Но и тогда продолжали грабить и убивать, а также поджигать дома. Я лично видел, как 19 марта армяне выносили вещи из дома Гаджи Исмаила, а потом подожгли его дом. Таких случаев было много. Я не видел, чтобы молокане грабили и убивали в Шемахе. Со мною был такой случай. Когда я шел в уездное управление по вызову Комиссара, меня остановил армянин и хотел убить, молоканин, увидевший это, не допустил убить меня. Бесчинства армян продолжались до 21 марта. Тогда уже были получены сведения, что Исмаил Хан идет на выручку Шемахи. Вскоре пришел Исмаил Хан. Армяне и молокане ушли. Но Исмаил Хан оставался здесь всего два дня. Он вдруг собрался и ушел. Его уговаривали остаться хотя бы один день, одну ночь, чтобы шемахинцы могли собрать кое-что из своего имущества, но он ответил отказом, объявив, что армяне и молокане наступают. Многие ушли с ним, ушел и я, побросав все свое имущество. Спасали только жизнь, бежали, как кто стоял. Я оставил все свое движимое имущество: обстановку, постель, платье, белье, посуду, золото, и даже деньги. Когда вернулся в Шемаху, то нашел дом сожженным со всеми пристройками, а имущество расхищенным. Понес я всего убытка на сумму сто тысяч рублей по прежнему курсу рубля. Кроме того в моем имении при сел. Джагирли сожжен мой дом с постройками. Там я понес убытка на три тысячи рублей. Из армян и молокан, напавших на Шемаху, совершавших насилие над мусульманами никого назвать не могу. Более показать не имею. Читано.

Подпись: Самед бек Гаджибеков.

Переводил: А.Мовсумов (подпись).

Член Комиссии: А.Новацкий (подпись).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 106, лл. 62-64.

Документ №  72.            

Протокол допроса

1918 года октября 1 дня, сел. Кюрдамир.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском Правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 301 ст. Уст.Уг.Суд., который показал:

Зовут меня Абдул Гусейн Кани оглы, 37 лет, ж. г. Шемахи, врем. прож. в Кюрдамире, мусульманин, грамотен.

Я был в Шемахе, когда на нее напали армяне. Когда начался обстрел города из пушек и ружей, я сейчас же бежал, что происходило в Шемахе, не видел. Я оставил в Шемахе 70 ковров по 30 тысяч рублей и мануфактурного товара на 10 тысяч руб., всего на сорок тысяч рублей. Армяне похитили ковры и товары. Похитителей не знаю по имени и фамилиям. Более показать не имею. Читано.

Подпись: Абдул Гусейн Кани оглы (арабскими буквами).

Переводил: Дунья-Мали Мехти оглы (подпись).

Члены комиссии: А.Новацкий, Михайлов (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 105, л.66.

Документ №  73.            

Протокол допроса

1918 года октября 4 дня, гор. Шемаха

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском Правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 301 ст. Уст.Уг.Суд., который показал:

Рустам-бек Мамедов, 55 л., ж. гор. Шемахи, мусульманин, грамотен.

Я все время находился в гор. Шемахе и выехал из города только вместе с мусульманскими войсками. Хотя важные и серьезные события разыгрались в Шемахе в марте месяце сего года, но в виду всего пережитого мною я нахожусь в таком состоянии, что не в состоянии передать, что именно и когда происходило. Когда я покинул Шемаху, то оставил здесь свой дом со всеми постройками и всей обстановкой, именно: заграничную мебель, 4 зеркало, люстры, 4 египетские вазы, 4 шелковых занавески, постель, белье, носильное платье, библиотеку из старинных книг, походную палатку со всеми принадлежностями. Когда я вернулся в Шемаху, то дом со всеми постройками нашел сгоревшим. Вещи тоже частью сгорели, частью были расхищены. Убытка понес я всего 650 тысяч (шестьсот пятьдесят тысяч) рублей. Мой дом был подожжен армянами и молоканами. Из расхищенных вещей я опознал среди разных вещей, доставленных в Шемаху из разных сел. Мальгам, один стул, который находится сейчас в Шемахе у Васиф бека. У меня есть имение в Шемахинском уезде. Астраханские молокане подожгли это имение, сожгли дом, амбар, конюшню, ульи, и мяли весь покос, причинив мне убытка 50 тыс. (пятьдесят тысяч) рублей. Имение называется «Гыч (гыш) кошки». Из похищенных вещей я нашел одну модную посуду «сарпич» в амбаре Захария Тюленева, видел такие же посуды у Николая Васильевича Сергеева и у Степана Прокопьевича Котова серебряный ножик с буквами «Д.М.». Все они из сел. Астраханки. Более показать не имею. Читано.

Подпись: Рустам-бек Мамедов.

Член Комиссии: Новацкий (подпись).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 105, л.70-70 об.

Документ №  74.            

Протокол допроса 

1918 года, октября 24 дня. гор. Шемаха.

Член Чрезвычайной Следственной Комиссии при Азербайджанском Правительстве Новацкий, допрашивал нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением ст. Уст.Уг.Суд., который показал:

Зовут меня Мамед бек Меликбеков, 25 л., жит. с. Текля Гаджи-Мамед-Гусейн Шемахинского уезда, грамотен.

Заявляю, что в гор. Шемахе в собственном доме жил мой отец Халаф -бек с матерью Сааб Ханум и мачехой Хейрансой, а дядя Мамед Гусейн бек находился у них в гостях. Они жили в армянской части города. Когда армяне и молокане заняли Шемаху, армянин Ага-бек Хачанов взял их к себе. Потом повел к соседу Алескер беку Алиеву. В этот же пришли туда маразинские молокане, фамилии этих молокан у меня записаны, и я их представляю. Они вызвали на улицу отца под предлогом, что его требует офицер. На улице они набросились на него и стали его мучить. Они отрубили ему левую руку, правую ногу, вырвали усы. От этих ран он на месте умер. Когда дядя увидел, как мучили отца, он выстрелил в окно, но молокане пристрелили его. Мать и мачеху отвела на нижний базар одна армянка. Все это я знаю со слов матери. Затем молокане похитили железную кассу с золотом, серебром и драгоценностями, расхитили также все движимое имущество: ковры, постель, платье, посуду. Дом сожгли. Убытка я понес здесь на триста тысяч рублей. Список фамилий убийц моего отца дал мне хилмилинец Павел Суворов. Между убийцами был один, который подозревал в убийстве жителя сел. Маразы моего брата Исраил бека. Все они маразинцы. Более показать не имею. Читано.

Подпись: Мамед бек Меликбеков.

Член Комиссии: А.Новацкий (подпись).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 106, л. 53.

Документ №  75.            

Протокол допроса

1918 года октября 7 дня, гор. Шемаха.

Член Чрезвычайной Следственной Комиссии при Азербайджанском Правительстве Новацкий допрашивал нижепоименованного в качестве свидетеля с соблюдением _ Уст.Уг.Суд., который показал:

Зовут меня Джалил бек Джебраилбеков, 57 л., мусульманин, грамотен.

18 марта сего года, утром, армяне и молокане начали бомбардировать г.Шемаху из пушек и обстреливать из ружей. Пополудни они уже ворвались в город и стали поджигать дома, убивать жителей, мужчин, женщин и детей, и занимались грабежами и вымогательствами. Я находился у брата своего Рустам-бека Джебраилбекова, который имел дом в квартале «Пиран-Ширван» и видел, как пять человек армян поднялись на крышу соседнего дома Шихиева и подожгли его. Затем они подожгли дом брата. Брат и его семейство успели спастись. Дом их со всей обстановкой сгорел в несколько часов. Полагаю, что брат понес убытка от поджога его дома не меньше 60 тысяч руб. по прежнему курсу рубля. Из тех армян, поджегших дом Шихиева, брата, а затем и другие дома, я хорошо узнал армян шемахинцев парикмахера Ованеса и Самвела Долиева и молоканина Карабанова, бывшего присяжного Казначейства. На другой день ко мне явились несколько человек армян и молокан и хотели поджечь мой дом. Но получив сто рублей, ушли. На третий день явились другие и опять получили сто рублей за угрозу поджечь дом. Приходили еще раз, но у меня денег уже не было. В конце концов, чрез четыре дня подожгли мой дом, который сгорел со всей обстановкой. Потерпел я убытка около ста тысяч рублей, вместе с племянниками Джамо беком и Керим беком Джебраилбековыми и Ашраф-беком. Вымогателей не узнал и поджигателей моего дома не знаю. Более показать не имею. Читано. Чрез несколько дней уехал из Шемахи.

Подпись: Джалил бек Джебраилбеков.

Член Комиссии: А.Новацкий (подпись).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 105, л.82-82 об.

Документ №  76.            

Протокол допроса 

1918 года, октября 21 дня. гор. Шемаха.

Член Чрезвычайной Следственной Комиссии при Азербайджанском Правительстве Новацкий, допрашивал нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением ст. Уст.Уг.Суд., который показал:

Зовут меня Мешади Ага-Рагим Кербалай Гани оглы, 50 л., ж. гор. Шемахи, неграмотен.

Я находился в г. Шемахе во время обоих нападений на нас армян и молокан. Что происходило в городе при первом занятии его армянами и молоканами не знаю, лично ничего не видел, потому что был так болен, что не мог подняться. Говорили, что после занятия города молокане и армяне поджигали дома и убивали жителей. Вскоре пришли мусульманские войска, и армяне ушли. Мусульманские войска пошли вслед за армянами в сел. Гозлу-чай, но в тот же день вернулись, и Исмаил Хан объявил, чтобы все уходили из Шемахи, так как он с войсками оставит город. Многие ушли с ним. Я отправил свою жену с семьей в Петропавловку, а сам остался в Шемахе. После ухода Исмаил Хана армяне не появлялись в течение шести дней. На шестой день стали доходить до Шемахи слухи, что армяне сожгли усадьбы Азад бека Коджаманбекова и Кербалай Юсуфа Мамедова. В то же время мы увидели массы наступавших с востока войска армян и молокан. Они поставили пушки на горе Сарылых-Даг и начали обстреливать город. Ночью вошли в город и заняли дом Лалаева, где поставили пушки и пулеметы. На другой день, чуть свет, много армян ворвались в мусульманскую часть города, начали поджигать дома, убивать жителей, мужчин, женщин и детей, в особенности старых и больных, потому, что только такие остались в городе. Надо заметить, что никто никого сопротивления не оказывал. Преимущественно это были армяне не Шемахинские. Тогда же был убит Ахунд Джафар-Кули. Полагаю, что убийцы не знали его, ибо я не могу допустить, чтобы армяне знавшие его, могли его убить. Он был сторонником мирной жизни с армянами и в своих проповедях призывал к братской жизни с армянами. Во дворе дома Джафар-Кулия я видел много черепов и костей. Жену и сестру Джафар-Кулия армяне увезли в г. Баку. Я оставался дома, и когда находился во дворе ко мне пришла старуха и сообщила, что армяне убили моих двоюродных братьев, Мешади Асада Мешади Ирза оглы, Мешади Мухтара Мешади Манаф оглы и Гаджи Ахмеда Гаджи Гасан оглы. Я испугался и спрятался в тендире (азиатская печка для выпечки хлеба). Вскоре увидел, что в мой дом пришли с моей тещей Мешади Секна Гаджи Ирза кызы и забрали чувал, в котором были упакованы золотые вещи: браслеты, головные уборы из червона, цепь, серебряные вещи: ложки, ножи и вилки, а также дамские костюмы и шелковые материи и другие вещи. Армяне тещи не трогали, она только на днях умерла от болезни. Когда стемнело, я вышел и бежал в Петропавловку. Я видел, что Шемаха горела. Армяне убили очень много шемахинцев. Когда я окончательно вернулся в Шемаху, то нашел город в развалинах, все уничтожено пожаром, сгорел также мой дом и две лавки с товаром. Я не могу назвать никого из одногорожан, которые были очевидцами второго занятия Шемахи армянами. Кто не успел бежать, был убит. Я понес убытков всего на сумму пятьдесят тысяч рублей по прежнему курсу рубля. Более показать не имею. Читано. Неграмотен.

Переводил: подпись.

Член Комиссии: А.Новацкий (подпись).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 106, лл. 39-40.

Документ №  77.            

Протокол допроса 

1918 года, октября 22 дня. гор. Шемаха.

Член Чрезвычайной Следственной Комиссии при Азербайджанском Правительстве Новацкий, допрашивал нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением ст. Уст.Уг.Суд., который показал:

Зовут меня Мешади Мехти Гаджи Мовсум оглы, 45 л., ж.г. Шемахи, грамотен.

Я живу на краю города, в Новой части, где у меня был дом двухэтажный. Спустя недолго после праздника «Новруз-Байрам»[xxx] (18 марта) армяне и молокане окружили Шемаху и начали бомбардировать ее из пушек и обстреливать из ружей. Под вечер в нашу часть стали врываться мейсаринские армяне и поджигать крайние дома. Я, мои родственники и несколько сельчан стали стрелять в них и сдерживали их наступление до позднего вечера. В то же время армяне и молокане ворвались в Нижнюю, мусульманскую часть города и подожгли там много домов, убили массу людей, мужчин, женщин и детей. Они засели в Лалаевском доме и оттуда расстреливали всех, кто показался на улице, врывались также в дома и убивали жильцов, похитив их ценные вещи. Ночью мусульмане просили мира и сдались. На другой день армяне и молокане отобрали у всех мусульман оружие. После обезоружения мусульман они продолжали убивать их и грабить. Так продолжалось несколько дней. Были получены сведения, что на выручку Шемахи идет Исмаил Хан с войском. Армяне и молокане бежали из Шемахи в Гозлу-чай (Хильмили). Бесчинства прекратились. Шемахинцы стали со всех сторон возвращаться в город. Исмаил Хан пришел и пошел преследовать армян в Гозлу-чае. Но сейчас же вернулся и объявил нам, чтобы мы бежали, так как наступают армяне. Масса население бежала, бежал и я. Но пока армяне не показывались в Шемахе. Я вернулся домой через четыре дня, но как раз армяне и молокане окружили Шемаху с востока и начали обстреливать ее из пушек и наступать. Я бросил все свое имущество на произвол судьбы, не успел захватить даже ценных вещей, и бежал с семьей. Когда окончательно вернулся в Шемаху, то на месте города нашел развалины, весь город был сожжен. Сгорел также мой дом, пропали две коровы, все ценные вещи, вся домашняя обстановка, постель, посуда так, что я остался нищим. Знаю, что Шемаху разрушили и убивали мусульман армяне Шемахинского уезда и чужие, но никого из них назвать не могу. Всего убытка я понес на сумму более двадцати три тысяч рублей. Более показать не имею. Читано.

Подпись: Мешади Мехди Гаджи Мовсум оглы (арабскими буквами)

Член Комиссии: А.Новацкий (подпись).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 106, лл. 41-42.

Документ №  78.            

Протокол допроса 

1918 года, октября 22 дня. гор. Шемаха.

Член Чрезвычайной Следственной Комиссии при Азербайджанском Правительстве Новацкий, допрашивал нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением ст. Уст.Уг.Суд., который показал:

Зовут меня Мешади Солтан Бадалов, 45 л., жит. гор. Шемахи, грамотен.

Я живу в Шемахе, в отделении «Сарыторпаг», где имею двухэтажный дом. О событиях, предшествовавших 18 марта 1918 г. мне почти ничего неизвестно. Одно только знаю, что задолго до 18 марта армяне запасались всякого рода оружием. 18 марта в воскресенье на рассвете армяне с юга и с запада, а молокане с востока окружили Шемаху и обстреливали ее из пушек и ружей. Шемахинские мусульмане начали сначала защищаться, отстреливаться из ружей, но не могли устоять против пушек и превосходивших их численностью армян и молокан и пополудни отступили. Перестрелки же продолжались до вечера. Армяне и молокане ворвались в отделение «Пиран-Ширван» и начали поджигать дома. Другие же засели в доме Лалаева и оттуда расстреливали всех, кто показался на улице, убили много мужчин, женщин и детей. Вечером мусульмане решили сдаться. Армяне согласились прекратить насилие после выдачи им мусульманами всего оружия. На другой день оружие было выдано. Однако армяне и молокане продолжали убивать жителей и грабить их. Они на фургонах вывозили награбленное имущество в армянское селение Матрасы, Керкенч, Сагиян и другие, они даже открыли новую ближайшую дорогу из Шемахи по косогору. Так продолжалось четыре дня. Пришел в Шемаху Исмаил Хан с войском. Армяне ночью бежали в Гозлу-чай. Чрез два дня Исмаил Хан пошел за ними. Но в этот же день вернулся и объявил шемахинцам, чтобы они сейчас же спасались, так как армяне наступают. Он не давал и двух часов времени. Многие, в их числе и я покинули Шемаху вместе с ними. Я уехал в сел. Кельва. Армяне долго не наступали. Только 2 апреля показались отряды войск с востока и начался обстрел города. В течение этих четырех дней я приезжал в Шемаху и 2 апреля был, но оставался только до 4 час. пополудни, а наступление происходило ночью. Я оставил все движимое имущество в Шемахе, не исключая и драгоценностей, потому, во первых, что некуда было вывести, а во вторых, надеялись, что вернемся скоро. Армяне второй раз сожгли Шемаху и сожгли и разрушили ее до основания. Мой дом сгорел совсем, и все движимое имущество пропало, сгорело ли оно или же похищено, не знаю. Понес я убытка всего на сто тысяч рублей. Из виновников всех насилий по слухам могу назвать только чухур-юртца Бориса Половинкина с сыновьями и братьями Яковым, Семеном и др. Он действовал здесь активно и руководил всеми молоканами. Я имел сведения, что две мои коровы находятся в Гозлу-чае, хотя не проверил этого. Более показать не имею. Читано.

Подпись: Солтан Бадалов.

Член Комиссии: А.Новацкий (подпись).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 106, лл. 42 об.-43.

Документ №  79.            

Протокол допроса 

1918 года, октября 24 дня. гор. Шемаха.

Член Чрезвычайной Следственной Комиссии при Азербайджанском Правительстве Новацкий, допрашивал нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением ст. Уст.Уг.Суд., который показал:

Зовут меня Ага Али Гейдар оглы, 45 л., жит. гор. Шемахи, грамотен.

Кто виноват, я не знаю. В марта месяца в верхней части города произошла перестрелка, из за чего, не знаю. Заключили мир, Все успокоились. Вдруг на другой день армяне и молокане стали бомбардировать город из пушек. Ворвались в отделение «Пиран-Ширван», поджигали дома, убегавших из горевших домов женщин и детей расстреливали. На другой день мусульмане выдали армянам все оружие. Армяне продолжали убивать мусульман и грабить их. Я не видел, чтобы молокане убивали и громили. Со мною был такой случай. Армяне взяли у меня часы с цепочкой, молоканин, видевший это, отобрал у него часы и вернул их мне. Другой раз армянин открыто похитил у меня из кармана 45 руб. Когда пришел Исмаил Хан из Гянджи с войском, армяне и молокане ушли из города. Исмаил Хан чрез два дня объявил всем, что надо бежать, и сам оставил Шемаху. Я ушел вместе с ними. Когда вернулся в Шемаху, после изгнания из нее армян турками, то нашел ее в развалинах. Мой дом сгорел дотла, вся обстановка, постель, белье, носильное платье, посуда, золотые вещи, 18 ковров (4 больших и 14 маленьких) и прочее, пропали, были ли эти вещи похищены, или сожжены, не знаю. Убытка понес я на сумму не меньше тридцати тысяч рублей по прежнему курсу рубля. Из виновников указанных мною насилий никого назвать не могу. Более показать не имею. Читано.

Подпись: Ага Али Гейдар оглы.

Член Комиссии: А.Новацкий (подпись).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 106, л. 51.

Документ №  80.            

Протокол допроса 

1918 года, октября 24 дня. гор. Шемаха.

Член Чрезвычайной Следственной Комиссии при Азербайджанском Правительстве Новацкий, допрашивал нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением ст. Уст.Уг.Суд., который показал:

Зовут меня Али-Гейдар Гаджи Ага оглы, 38 л., жит. г. Шемахи, грамотен.

Армяне запасались оружием. Шемахинские армяне Михаил Арзуманов, Аршак Тараев, Джангир Тараев, Гавриил Караогланов, Гюльбандов, Агриев и другие устраивали тайные совещания в армянской школе. 18 марта, на рассвете, армяне и молокане окружили Шемаху и бомбардировали ее из пушек. По полудни ворвались в отделение «Пиран-Ширван», сжигали дома, убивали мужчин, женщин и детей, убили очень много людей. Вечером я бежал в с. Геогляр, а оттуда в с. Кюрдамир. Когда в Шемаху пришли мусульманские войска, я тоже вернулся. Но чрез два дня должен был опять бежать, так быстро, что не успел захватить с собой даже денег. Когда вернулся в Шемаху после взятия турками, то нашел весь город в развалинах. У меня есть дом на Пиран-Ширванской улице. Он не сгорел, но совершенно разгромлен, все поломано, побито. Пропала также моя обстановка, платье, белье, шелковая постель, ковры, посуда, восемьсот сорок восемь серебряных рублей и три тысячи пять сот рублей кредитными билетами. Понес я всего убытка на пятнадцать тысяч рублей. Я видел как дома поджигали Шемахинцы Владимир Долиев, Мамикон Долиев, Бабаджан Магакелов и еще четыре человека, которых не знаю. Более показать не имею. Читано.

Подпись: Али Гейдар Гаджи Ага оглы.

Член Комиссии: А.Новацкий (подпись).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 106, л. 52.

Документ №  81.            

Протокол допроса 

1918 года, октября 26 дня. гор. Шемаха.

Член Чрезвычайной Следственной Комиссии при Азербайджанском Правительстве Новацкий, допрашивал нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением ст. Уст.Уг.Суд., который показал:

Зовут меня Мешади Юсуф Кербалай Мамед-Заид оглы, 55 л., жит. г. Шемахи, неграмотен.

Спустя неделю после праздника «Новруз-Байрама» (в марте 18 числа), армяне и молокане окружили со всех сторон Шемаху и обстреливали. Сначала мусульмане защищались, но под вечер выкинули белый флаг. Армяне и молокане ворвались в мусульманскую часть города, начали поджигать дома и убивать всех, кто показался на улице. Они убили очень много людей, мужчин, женщин и детей. Рассматривали из-за углов и из дома Лалаева. Молокане убивали наравне с армянами. Я лично видел массы трупов на улицах. На другой день армяне и молокане отобрали у мусульман все оружие, но убийства не прекратились. Я лично видел, как четыре армянина из сел. Матрасы, по именам и фамилиям коих не знаю, вывели в сад за город фаэтонщика Кербалай Мамед Гусейна, его сына Али Гасана и его племянника Новруза и расстреляли их. Я уже не видел, но слышал, что армяне забирали многих мусульман в дом Лалаева и там всех расстреляли. Я никого из армян и молокан по имени и фамилии назвать не могу. Армяне и молокане были из Шемахинского уезда, были также армяне других уездов. При втором разгроме Шемахи я не был, потому что бежал вместе с мусульманскими войсками. При втором разгроме Шемахи был сожжен мой дом в отделении «Сарыторпаг». Пропала вся обстановка, постель, платье, ковры, посуда и прочее. Похитили это имущество, или уничтожено пожаром, не знаю. Понес я убытка более чем на тридцать тысяч рублей. Более показать не имею. Читано. Неграмотен.

Переводил: А.Мовсумов (подпись).

Член Комиссии: А.Новацкий (подпись).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 106, л. 54.

Документ №  82.            

Протокол допроса 

1918 года, октября 26 дня. гор. Шемаха.

Член Чрезвычайной Следственной Комиссии при Азербайджанском Правительстве Новацкий, допрашивал нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением ст. Уст.Уг.Суд., который показал:

Зовут меня Гаджи Ага Баба Самед оглы, 60 л., жит. г. Шемахи, неграмотен.

Я живу в новой части города. Первый раз армяне напали на нашу часть кагора, когда шли в количестве 2 тысячи человек в сел. Матрасы. Они тогда уже подожгли на нашей окраине несколько мусульманских домов. Хотели поджечь и мой дом. Мои сыновья открыли по ним перестрелку, в которой был ранен мой сын Абдул Агат в указательный палец правой руки. В этот же перестрелка прекратилась. Чрез два или три дня армяне с юга и с запада, а молокане с востока окружили Шемаху и бомбардировали ее из пушек. Мусульмане отстреливались, но недолго. Армяне и молокане ворвались в мусульманскую часть города и начали поджигать дома. Из-за углов они убивали убегавших из горевших домов и вообще всех, кто показался на улице. Они убили очень много мужчин, женщин и детей. Врывались также в дома и убивали жильцов и грабили их. Молокане действовали за одно с армянами. У меня в этот же день похитили 51 барана, 4 коровы, 3 осла, 4 лошади, 2 быка. До этого нападения уже они сожгли мой дом и расхитили всю обстановку, ковры, постель, посуду. Мусульмане сдались и выдали все оружие. Уже после сдачи оружия они продолжали совершать всякие насилия над мусульманами: убивали, грабили, вымогали деньги. На другой день после нападения на Шемаху я встретил матрасинского резника Карапета с ружьем в Шемахе. Так как он постоянно покупал у меня баранов, то я обратился к нему с просьбой оказать содействие к возвращении мне похищенного скота. Он крикнул на меня и направил на меня ружье. Фамилии Карапета не знаю. Других армян и молокан не знаю. Понес я всего убытка на сто тысяч рублей по прежнему курсу рубля. О втором разгроме Шемахи ничего сказать не могу, потому, что ушел из Шемахи вместе с войсками Исмаил Хана. Более показать не имею. Читано. Неграмотен.

Переводил: А.Мовсумов (подпись).

Член Комиссии: А.Новацкий (подпись).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 106, л. 55.

Документ №  83.            

Протокол допроса  

1918 года, октября 27 дня. гор. Шемаха.

Член Чрезвычайной Следственной Комиссии при Азербайджанском Правительстве Новацкий, допрашивал нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением ст. Уст.Уг.Суд., который показал:

Зовут меня Гусейн-Баба Мешади Абдул-Али оглы, 40 л., жит. г. Шемахи, грамотен.

В марте месяце я находился в г. Шемахе. 18 марта, около 5 час. утра, раздались пушечные выстрелы. Оказалось, что армяне с запада и юга, а молокане с востока и с севера окружили город и обстреливали его. К полудню население окраин бежало в мусульманскую часть …. Около 2 час. пополудни армяне и молокане ворвались в «Пиран-Ширван», начали поджигать дома, убегавших из горевших домов мужчин, женщин и детей расстреливали из-за углов и с Лалаевского двора. Врывались также в дома и вырезывали целые семьи. Я лично видел массу трупов на улицах города. В пять часов я бежал из города с семьей. По дороге, как мы бежали, был убит мой племянник Зейвар Джафар-Кули оглы. Я успел захватить только 4 булки хлеба и чай, сахар. Бежал я в Петропавловку. Когда услышал, что в Шемаху пришли мусульманские войска, я поехал туда, но когда приехал, то мусульманских войск уже не было, они ушли обратно. Я хотел продать кое-какие вещи и часть взять с собой. Оставался я в Шемахе одну ночь. На другой день наступали на Шемаху с востока и с севера-востока большие силы и войска, и начали обстрел города. Я опять бежал. По дороге бросил даже пальто и калоши. Все мое имущество осталось в Шемахе. Когда окончательно вернулся в Шемаху, то на месте прежнего города нашел развалины. Мой двухэтажный дом сгорел. Пропала вся обстановка, 200 ковров, постель, платье, белье, посуда, одним словом, все. Был я богатым человеком, а в настоящее время я нищий. Потерпел я убытка на сумму более восьмидесяти тысяч рублей по прежнему курсу рубля. Я никого из армян и молокан не опознал, знаю только, что руководил нападением и организовал поджоги и убийства Степан Лалаев. Более показать не имею. Читано.

Подпись: Гусейн Баба Мешади Абдул оглы (арабскими буквами).

Член Комиссии: А.Новацкий (подпись).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 106, л. 56.

Документ №  84.            

Протокол допроса 

1918 года, октября 27 дня. гор. Шемаха.

Член Чрезвычайной Следственной Комиссии при Азербайджанском Правительстве Новацкий, допрашивал нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением ст. Уст.Уг.Суд., который показал:

Зовут меня Мешади Али Гаджи Гусейн оглы, 50 л., жит. г. Шемахи, грамотен.

О насилиях, совершенных в Шемахе над мусульманским населением ничего показать не могу, потому что отсутствовал. У меня в Шемахе с отделении «Ахчи» есть дом, который был разрушен во время землетрясения. Нижний этаж привел в порядок и жил в нем, верхний же этаж был разрушен. Во время разгрома Шемахи мой дом не сгорел, но был разгромлен: окна, двери, балконы поломаны и похищены: все мое движимое имущество, как-то: обстановка, белье, платье, посуда, ковры расхищены. Понес я всего убытка на пятнадцать тысяч рублей по прежнему курсу рубля. Читано.

Подпись: Мешади Али Гаджи Гусейн оглы (арабскими буквами).

Переводил: А.Мовсумов (подпись).

Член Комиссии: А.Новацкий (подпись).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 106, л. 57.

Документ №  85.            

Протокол допроса 

1918 года, октября 27 дня. гор. Шемаха.

Член Чрезвычайной Следственной Комиссии при Азербайджанском Правительстве Новацкий, допрашивал нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением ст. Уст.Уг.Суд., который показал:

Зовут меня Гаджи Али Гасан Гусейн оглы, 65 л., жит. г. Шемахи, неграмотен.

Когда 18 марта армяне и молокане начали бомбардировать Шемаху, я спрятался и не выходил до ночи. Когда ночью вышел, то видел, что «Пиран-Ширван» горел. Я опять спрятался и вышел из убежища только тогда, когда пришли мусульманские войска. Что происходило в городе, не знаю. Слышал, что убили Гаджи Абдула и его сына. Ушел из Шемахи с мусульманскими войсками. Когда вернулся потом, то нашел мой дом с пристройками в развалинах. Он был уничтожен пожаром. Сгорели также мои три лавки. Движимое имущество и товар пропали, как-то: вся обстановка, посуда, белье, платье, постель, около 50-60 ковров, чай, сахар, табака, шелковый товар и прочее. Понес я убытка на пятьдесят тысяч рублей по прежнему курсу рубля. Более показать не имею. Читано. Неграмотный.

Переводил: А.Мовсумов (подпись).

Член Комиссии: А.Новацкий (подпись).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 106, л. 58.

Документ №  86.            

Протокол допроса 

1918 года, октября 28 дня. гор. Шемаха.

Член Чрезвычайной Следственной Комиссии при Азербайджанском Правительстве Новацкий, допрашивал нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением ст. Уст.Уг.Суд., который показал:

Зовут меня Ахмед Аслан оглы, 20 л., жит. г. Шемахи, неграмотен.

Я живу в новой части гор. Шемахи. 18 марта армяне и молокане начали обстрел города из пушек, ворвались в новую часть города и в отделение «Пиран-Ширван», начали поджигать дома, убегавших из горевших домов женщин и детей расстреливали из-за угла, врывались в дома и убивали жильцов. На другой день отобрали у шемахинцев все оружие, но и тогда продолжали убивать жителей и грабить, награбленное увозили на арбах и фургонах. Вымогали деньги под угрозой убийства и поджога дома. Такие бесчинства и зверства армян и молокан продолжались до прихода Исмаил Хана. Но Исмаил хан остался в Шемахе с войском не долго, и ушел с войском и нам объявил, чтобы мы бежали, так как армяне и молокане наступали на Шемаху. Масса шемахинцев ушла с ним, ушел и я в Агдаш. Там узнал, что армяне и молокане не пришли в Шемаху и на пятый день вернулся. Пробыл здесь два дня, на третий день армяне и молокане стали наступать на Шемаху. Тогда многие бежали, и я бежал. Все мое имущество осталось здесь. Один мой дом сожгли, другой землянку разгромили. Движимое имущество: обстановка, постель, платье, посуда и 50 пуд. пшеницы были похищены. Понес я убытка всего на двадцать (20) тысяч рублей. Никого из армян и молокан не опознал и никого из нападавших назвать не могу. Более показать не имею. Читано. Неграмотен.

Переводил: А.Мовсумов (подпись).

Член Комиссии: А.Новацкий (подпись).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 106, л. 59.

Документ №  87.            

Протокол допроса 

1918 года, октября 28 дня. гор. Шемаха.

Член Чрезвычайной Следственной Комиссии при Азербайджанском Правительстве Новацкий, допрашивал нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением ст. Уст.Уг.Суд., который показал:

Зовут меня Мешади Мухтар Молла Рагим оглы, 55 л., жит. гор. Шемахи, неграмотен.

Я живу в Шемахе в отделении «Имамлы». После прибытия из Баку большого количества армянских войск, армяне и молокане окружили Шемаху и начали обстреливать ее. Потом ворвались в отделение «Пиран-Ширван», начали поджигать дома и расстреливать из-за углов убегавших из горевших домов женщин, детей и мужчин. На другой день мы сдали им все оружие. Они начали производить обыски, при этом убивали, грабили и вымогали денег. Награбленное увозили. Убили очень много народа. Так продолжалось до прихода Исмаил Хана с войском. Но чрез два дня Исмаил Хан нам объявил, что сам уходит с войском и нам советует уйти, потому что на Шемаху, по его словам, наступали армяне и молокане. Масса народа ушла, ушел и я. Когда вернулся обратно после изгнания армян турками, то нашел свой дом сожженным, сожжены были также мои две лавки, все движимое имущество и всей бакалейный товар были расхищены. Пропали также две коровы, тридцать козлов, 22 улей пчел. Потерпел я всего убытка на двадцать тысяч рублей по прежнему курсу рубля. Из армян и молокан, нападавших на Шемаху, учинивших поджоги и убийства, никого назвать не могу. Более показать не имею. Читано. Неграмотен.

Переводил: А.Мовсумов (подпись).

Член Комиссии: А.Новацкий (подпись).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 106, л. 60.

Документ №  88.            

Протокол допроса 

1919 года, Июля 2 дня. гор.Баку.

Председатель Чрезвычайной Следственной Комиссии при Азербайджанском Правительстве Новацкий, допрашивал нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст.Уг.Суд., и он показал:

Мамед Гусейн бек Шафиев, жит. г. Шемахи, 50 лет, живу по Белогородскому шоссе , д. Даниелянца

Во время мартовских событий и разгрома гор. Шемахи армянскими и др. бандами я находился в городе Баку. В Шемахе подожжен дом мой, находящийся в 1 части города, в отделении Друда-..ля, состоявший из двух флигелей, чем причинен убыток по старой оценке тысяч 50 руб. Теперь не восстановить его на полмиллиона рублей. Кроме этого, разграблены вещи имущество сестры моей и мои на сумму свыше двухсот тысяч рубля. Таким образом, причинен мне убытков до 700 тысяч руб. по новой оценке. Преступление совершено, по отзыву очевидцев и моих родственников, армянами, но кем именно, сказать не сумею. Прошу мое заявление иметь в виду и дать удовлетворение, если будут из какого либо источника удовлетворять потребовнию. Добавить не имею.

Подпись: Мамед Гусейн Шафиев.

Председатель Чрезвычайной Следственной Комиссии: Алек.б. Хасмамедов (подпись)

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 106, л. 83.

Документ №  89.            

Протокол

1918 года сентября 27 дня, 28 дня. Кюрдамир.

Азербайджанская Чрезвычайная Следственная Комиссия допрашивала нижепоименованных, которые показали:

1.     Я, Гаджи Гусейн Саламов, 48 лет, житель Шемахи, грамотен,

явился в Комиссию проездом через Кюрдамир в Баку, чтобы заявить Комиссии о размере понесенных убытков вследствие разгрома армянами города Шемахи, где у меня была своя недвижимость и свое торговое оптовое мануфактурное дело.

Я лично потерял от того, что сгорел мой собственный дом с полной богатой обстановкой, и часть общего с пятью братьями караван-сарая, состоящая из 50 лавок с товарами, всего на полутора миллиона рублей.

Мой старший брат Гаджи Джабар Саламов потерял от гибели его дома с обстановкой и лавок с товарами до 55 лавок – тоже повторяю, больше миллиона рублей.

Когда мы бежали, в Шемахе остался наш брат Бекир Саламов; он был калека, но и его армяне не пожалели – мы нашли его убитым; его имущество, дом с богатой обстановкой сожжено армянами и стоило не менее двухсот тысяч рублей.

Это все дело армян. Когда состоялся первоначальный мир с армянами при участии епископа Баграта, то после это всем к нам приходили армяне и требовали от нас 30 тысяч рублей, угрожая в противном случае уничтожать наше имущество под корен. Мы все братья разновременно уплатив эту сумму и обещав еще 50 тысяч рубля, если имущество останется цело. Между этими армянами были: Шемахинец Тумас, фамилии не знаю, Морадянц, имени не знаю, из Сальян, мадрасинец жестяных дел мастер – имени и фамилию не знаю, Никитов – имени не знаю, сын Джангира и парикмахер Ованес. – Собственно это было не сейчас после мира, а после того, как мы сдались, начали нас, мусульман, обыскивать, часть из наших убивать, а мы все остались целыми потому, что уплатили денег, пообещав уплатить еще. Показание читано.

Подпись: Г.Гусейн Саламов.

2.     Я, Абдул Рагим Саламов, 30 лет, житель Шемахи, грамотен.

У меня с отцом Гаджи Гейдаром, с братьями Керим Саламовым, Мамед-али Саламовым и Абуль-Азим Саламовым от разгрома Шемахи убытки – от гибели товара мануфактурного (шелковиц. и бумажного), шелко-коврового, махорочно-табака, чая, сахара, а ровно дома, магазина, часть лавок караван-сарая, сдачи в аренду табачной фабрики, домашней обстановки полностью, наличных денег и документов на отправленный товар и на товар, который мы должны были поставлять на предъявителя, а также от гибели наших торговых книг и других денег, хранившихся у нас – всего на сумму до четырех сотов миллионов рублей по прежней стоимости.

Подпись: Абдул Рагим Саламов.

Член Комиссии: В.Гудвил (подпись).

3. Я, Гаджи Гусейн Саламов, прошу записать в протокол мое заявление об убытках, которые понес мой племянник, отсутствовавший Гамид Саламов и К, именно потерял от: дом с полной обстановкой, товар мануфактурный, махорочно-табачный, спички зажигательные, чай, до 20 лавок на суму до полутора миллиона рублей по старым оценкам. Все это погибло от рук армян, нападавших на Шемаху. Показание прочитано.

Подпись: Г.Гусейн Саламов.

Член Комиссии: В.Гудвил (подпись).

4. Я, Гаджи Мамед Ага Мирзоев, член торговли под фирмой «Гаджи Дадаш Али Мирзоев», житель Шемахи - потерял от рук армян магазин с товарами, три дома с обстановкой новой, пять лавок с чаем и проч. товаром, с фруктовой кислотой (лавашами) на сумму до полутора миллионов рублей по старой цене. Показание прочитано.

Подпись: Гаджи Мамед Ага Мирзоев (арабскими буквами).

Член Комиссии: В.Гудвил (подпись).

5.     Я, Садык бек Агаларов, 49 лет, житель Шемахи, магометанин, грамотен.

У меня погибло- расхищено нападавшими армянами обстановка дома и ковры для продажи всего на сумму до трехсот тысяч рублей. Показание прочитано.

Подпись: С.Агаларов.

Член комиссии: В.Гудвил (подпись).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 105, лл. 42-43.

Документ №  90.            

Протокол

1918 года октября 1-го дня.

Мы, члены Чрезвычайной Следственной Комиссии при Азербайджанском Правительстве Н.М.Михайлов и А.Ф.Новацкий составили настоящий протокол о том, что явившиеся в Комиссию нижепоименованные жители г. Шемахи заявили, что они потерпели от погрома армянами гор. Шемахи, причем никого из погромщиков не видели, т.к. заблаговременно ушли из города, а убытки каждого из них заключаются в следующем:

1). Амир Исмаил оглы – сгорел дом, одноэтажный, каменный, о 3-х комнатах; ограблены из 2-х лавок товару - на 1000 р.; домашних вещей с коврами, паласами и др.- на 15.000 р.; баранов- на 2000 р.; 1 корова, 1 лошадь и 3 осла- на 1500 р., всего кроме сгоревшего дома на 19.500 р. Неграмотен.

2). Машади Газанфар Кербалай Гейдар оглы – сгорел дом одноэтажный, с каменный подвалом, о 2-х комнатах; домашних вещей и утвари - на 10.000 р.- Неграмотен.

3). Сулейман Юсиф оглы – сгорел дом одноэтажный, каменный, о 4-х комнатах, вещей домашних – обстановки, утвари, и проч. - на 18.000 р.

Неграмотен.

Член Комиссии: Михайлов (подпись).

4). Ага-Гасан Гаджи Гасан оглы – товаров на 10.000 р., домашних вещей- обстановки, утвари и проч. – 30.000 р., сгорел дом в сел. Ахад, одноэтажный кирпичный, о 3-х комнатах; всего кроме дома на 40.000 р.

Подпись: Ага Гасан.

5). Ага Али Мешади Солтан оглы Ахмедов – сгорели 2 дома – двухэтажных, каменных, один о 3-х комнатах, другой о 2-х комнатах, 2 лавки, каменных – товаров – ковров, мануфактура, чаю, проч. – на 20.000 р., домашних вещей – на 10.000 р., голов 10 крупного скота – 5000 р., баранов 100 шт. – 8000 р., всего на 46.000 р.

Подпись: Ага Али Ахмедов.

6). Азрат-Кули Алиш оглы – сгорел дом – двухэтажный, каменный, о 5 комнатах; домашних вещей на 10.000 р.; чаю 150 фунтов – 6750 р.; ячменя 25 пудов – 1000 р., шерсти – на 8000 р.; баранов – 2500 р., всего на 28.250 р. Неграмотен.

7). Мунсуф Керим оглы – домашних вещей на 20.000 р.; товары из лавки на 20.000 р., всего – 40.000 р. – Неграмотен.

8). Рагим Керим оглы – ковров -65 шт. -30.000 р., домашних вещей на 30.000 р.; лавки с товарами на 6000 р., махорки на 10.000 р.- чаю на 40.000 р. (100 ф.), всего на 80.000 р. – Неграмотен.

Подпись: И.Шах.

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 105, лл.60-61.

Документ №  91.            

Заявление

Чрезвычайной Следственной Комиссии

Подано в Агдаше 22 декабря 1918 года Шемахинским беженцем Султан Гамидом Меджидзаде (об убытках в Шемахе).

Заявление написано на азербайджанском языке, арабскими буквами.

В документе приводится опись дома, вещам (драгоценности, ковры, домашняя обстановка, постель, платье, посуда и др.) и домашнего скота, сожженных, разграбленных и похищенных во время разгрома г. Шемахи в марте 1918 г. армянскими бандами.

Общая сумма убытков: 300.000 рублей.

15 декабря 1918 г.

Подпись: Султан Гамид Меджидзаде (арабскими буквами).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 106, л. 84.

Документ №  92.            

Заявление

Чрезвычайной Следственной Комиссии

Подано в Агдаше 22 декабря 1918 года Шемахинским беженцем Ага Салимом Гаджи Абдул Халык оглы (об убытках его в Шемахе).

Заявление написано на азербайджанском языке, арабскими буквами.

В документе приводится опись дома, вещам (драгоценности, ковры, домашняя обстановка, постель, платье, посуда и др.) и домашнего скота, сожженных, разграбленных и похищенных во время разгрома г. Шемахи в марте 1918 г. армянскими бандами.

Общая сумма убытков: 250.000 рублей.

15 декабря 1918 г.

Подпись: Ага Салим Гаджи Абдул Халык оглы (арабскими буквами).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 106, л. 85.

Документ №  93.            

Протокол допроса 

1918 года 2 ноября. Город Баку

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Ахмед Мешади Солтан оглы Халилов, 36 лет. Шемахинец.

В первых числах марта с.г. мусульмане г. Шемахи обратились к армянам с просьбой прекратить совершенно вражду и проходящих и проезжих в Шемахинском уезде не убивать и не грабить. Армяне согласились установить дружеские отношения с мусульманами. На следующий же день в пять часов утра, неожиданно для мусульман, армяне окружили город Шемаху, поставили пушки с двух сторон и стали обстреливать. Накануне мусульмане спокойно легли и не заметили, как армяне ночью из Шемахи верхней армянской части перебрались в сел. Мадресе. Мусульмане не успели оказать сопротивление, и армяне вошли в город, подожгли более двухсот мусульманских домов, убили более тысячи мусульман, а остальных ограбили. Молокане просили армян не убивать мусульман, и только благодаря молоканам, часть мусульман не была убита. Из большинства домов армяне вынесли вещи, сколько могли, и отобрали ружья. Через два дня мы узнали, что гянджинцы в сел. Медресе ведут бой с армянами. Армяне в Медресе принуждены были бежать в молоканское сел. Гозлу-чай. В Гозлу-чай гянджинцы направились и предложили армянам помириться, но армяне не согласились и гянджинцы вернулись в Шемаху. Из Шемахи ушли гянджинцы, и мы, боясь армян, последовали за ними в Кюрдамир, где были 4 дня, и за сим вернулись обратно в Шемаху около трех тысяч мусульман, узнав, что армяне в Шемаху не приходят. После их прихода в Шемаху через два-три дня армяне окружили в 3 часа дня Шемаху и истребили всех до одного мусульман. Шемаху окружили армяне вместе с молоканами, которые тоже выступили против мусульман. Все мусульманские селения и деревни армяне вместе с молоканами разгромили, и большинство жителей перебили с насилиями и жестокостями. Не многим удалось в Шемахинском уезде мусульманам спастись. Всего, кажется, в Шемахинском уезде разгромили и подожгли армяне и молокане около 350 селений мусульманских. В Шемахе я пострадал на 1.200.099 руб. Прочитано.

Подпись: Ахмед Халилов (арабскими буквами).

Члены комиссии: М.Х.Текинский, А.Клуге (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 1-1 об.

Документ №  94.            

Протокол допроса

1918 года ноября 12 дня, гор. Баку

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Зейнал Абдин Атакишиев, 60 лет, живу в гор. Шемахе.

Раньше мусульмане и армяне жили в Шемахинском уезде дружно; Затем мусульмане стали замечать, что армяне начали вооружаться и подвозить через Кюрдамир оружия. Тогда мусульмане стали обыскивать армян, идущих из Кюрдамира, причем часто отбирали у них оружия. В 6 верстах от Шемахи расположено армянское селение Матрасы, в которой живут самые беспокойные армяне: всякие смуты обыкновенно исходят из Матрасов. Матрасинцы настолько ненавидят мусульман, что когда армянский епископ Баграт пытался помирить армян с мусульманами, они, жители сел. Матрасы потеряли всякое доверие к нему. Когда он приехал в Матрасы, то его впустили в селение лишь после того, как он позволил завязать ему глаза, чтобы по дороге не видеть вырытых матрасинцами укреплений. Больше всех в Шемахе свирепствовал Степан Лалаев со своим отрядом в 1500 человек. Во время обстрела Шемахи все мусульманские женщины, старики и дети искали убежище в мечетях, в которых накопилось много народа. Солдаты Лалаева расстреливали находившихся в мечетях залпами и поджигали мечети, не позволяя никому выходить из них. Лалаев говорил, что надо вырезать всех мусульман, оставив для памяти только несколько человек на выставку. Шемахинскими пожарами руководил кроме Лалаева еще и Сандрик (Александр) Агриев.

У меня сгорел громадный дом, в котором помещалось 17 лавок, моя квартира состояла из 14 комнат. У меня были собраны редкие ковры и шелковые шали и материи. Теперь таких вещей уже нигде и нет. Причиненный мне убыток я объявляю в 40.000 руб. по старой оценке, по новой же оценке мой убыток превышает 1.000.000 рублей. У меня пропала редкая коллекция разных старинных монет, которую я собирал всю жизнь; кроме этого разграблена коллекция старинных вещей, посуды, тканей, была старинная катанская посуда, которая также пропала. У меня было много бриллиантовых колец, которых я очень любил так, что на руках носил всегда бриллиантов на несколько тысяч: 1000-1500 руб.; эти бриллианты тоже сожгли. Даже такие враги, как Лалаев и Агриев должны подтвердить, что у меня было много бриллиантов.

Подпись:З.А.Атакишиев.
      Член Комиссии: А.Клуге (подпись).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, лл. 2-3.

Документ №  95.            

Протокол допроса

1918 года ноября 16 дня, гор. Баку

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Султан Мустафабеков, 48 лет, живу в Баку на Меркурьевской ул., в д. № 4

Я жил в Шемахе, где имел собственный дом. Еще в ноябре-декабре 1917 года армяне Шемахинского уезда начали получать большие подкрепления солдатами, бомбами, пулеметами и даже орудиями. Нам армяне говорили, что в их селениях остановились воинские части, возвращающиеся из фронта к себе домой. Между тем эти части не проходили дальше, а все оставались в Шемахинском уезде. Приблизительно числа 13 марта 1918 года в Шемахе началась перестрелка между армянами и мусульманами. 15 марта состоялось перемирие, после которого армяне стали нас уверять, что больше не будут воевать с нами. Между тем в воскресенье 18 марта, рано утром армянские войска совершенно неожиданно начали бомбардировать город. Часов к 4 дня солдаты (армяне) ворвались в город и начали жечь мусульманские дома и расстреливать мусульман. Это продолжалось дня 3-4. Затем разнесся слух о том, что на Шемаху идут войска из Гянджи. Тогда армянские солдаты разбежались. За это время было убито до 1000 человек мусульман. Дней через восемь из Баку прибыл в Шемаху большой отряд армян во главе со Степаном Лалаевым и Амировым, которые совершенно уничтожили весь город и перебили приблизительно до 8000 мусульман; были убиты главным образом женщины, дети и старики, потому, что более сильные мусульмане все убежали из города.

Армяне сожгли у меня 8 домов, разграбили мои магазины, забрав много мануфактурного товара, ковров, табака, махорку, всю домашнюю обстановку и другие вещи. Всего мне причинено убытка миллиона на два рубля. Прошу вознаградить меня, так как в настоящее время у меня нет ни денег, ни вещей, ни квартиры. Прочитано.

Подпись: Султан Мухтаров.

Член Комиссии: А.Клуге (подпись).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 4-4 об.

Документ №  96.            

Протокол допроса

1918 года декабря 5 дня, гор. Баку

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Абдуль-Ахад Касимов, 34 лет, жив. В Баку, Бондарная улица, д. № 21

В городе Шемахе Бак. Губернии армянскими солдатами в марте месяце 1918 года убиты мой отец Гаджи Абдуль Касимов, 68 лет, мать Гамар Ханум Касимова, 60 лет, брат Теймур-бек Касимов, 36 лет, и разграблено все имущество, а дом и магазин сожжены после грабежа. Убыток причинен в сумме 1.700.000 руб., определенный местной комиссией.

Подпись: А.Касимов.

Члены комиссии: Александрович, А.Клуге (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 5.

Документ №  97.            

Протокол допроса

1918 года декабря 6 дня, гор. Баку

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Абдуль Ахад Искендеров, 38 лет, жив. в Баку, Николаевская улица, гост. Тавриз (временно), а постоянно в селении Петропавловске Джеватского уезда.

В марте месяце 1918 года я жил в Шемахе. Числа 15 марта между мусульманами и армянами и молоканами состоялось примирение с участием духовенства. По городу прошла процессия с музыкой по мусульманской и армянской части. Шемахинский армянский епископ Баграт сказал, что «я отдам свою голову на отрез, если с армянской стороны будет какое-либо выступление против мусульман». Примирение было скреплено на бумаге представителями трех наций. До 18 марта было спокойно, а 18 марта утром в 5 часов началась стрельба с трех сторон по мусульманской части города из пушек, пулеметов и ружей.

Мусульмане были захвачены врасплох. В верхней части города армяне врывались в мусульманскую часть и подожгли дома, убивали мусульман, расстреливали, и за этот день погибло в Шемахе около 300-400 мусульман. К вечеру доктор Сазонов отвез письмо мусульманского духовенства в армянскую часть о том, мусульмане сдаются. По их требованию на следующий день было сдано оружие. После сдачи оружия армяне начали постепенно с верхней части города разгромить мусульманские дома, убивать жителей и сжигать постройки.

В течение пяти дней это продолжалось, и погибло около 2 тысячи мусульман, и было сожжено около 150 домов мусульман. Мертвых и раненных я видел лично в лазаретах мусульман, устроенной в нижней части города в здании школы. Затем армяне очистили мусульманскую часть города и ушли в армянскую часть, когда узнали, что к Шемахе приближается Исмаил Хан. Семья моя 18 марта вечером ушла пешком в селение Геогляр, а я был все дни в городе, и затем до прибытия Исмаил Хана ушел из города к своей семье в то же селение, оставив в доме караульщика, моего соседа. На 2-й день по прибытии в Шемаху Исмаил Хана я с семьей вернулся в Шемаху и прибыли там 2-3 дня. А затем мы снова бежали из города ввиду ухода оттуда Исмаил Хана. Числа 7 апреля армяне вновь ворвались в Шемаху и вырезали население 8 тысяч мусульман и уничтожили все имущество, разграбив предварительно движимое имущество.

У меня в Шемахе погибли товары, находившиеся в амбаре в собственном доме, уничтожен один двухэтажный дом и 1 магазин и 1 лавка и домашняя обстановка, всего на сумму 1.243.000 рублей по теперешней стоимости. Я представляю при сем опись и прошу приобщить ее к делу. Прошу о возмещении убытков в сумму 1.243.000 руб. Читано.

Подпись: Абд.А.Искендеров.

Члены комиссии: Александрович, А.Клуге (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, лл. 6-7.

Документ №  98.            

Протокол допроса

1918 года декабря 6 дня, гор. Баку

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Мешади Селим Зейналов, 39 лет, жив. в Баку, по Персидской ул., д. № 45

18 марта 1918 года наш город Шемаха был окружен армянами и молоканами и по городу они открыли ружейную и артиллерийскую стрельбу. Мы не могли защищаться и сдались к вечеру этого же дня и на следующий день выдали армянам свое немногочисленное оружие. После этого в город вошли, в мусульманскую часть молокане и армяне. Армянские солдаты входили в дома в поисках будто бы оружия и грабили мусульман. При этом они часто убивали мусульман и сжигали дома. Армянами командовал учитель Артамонов, а начальником матрасинского отряда был армянин, фамилии которого я не знаю.

18 марта армяне убили 300-400 мусульман, а с 19 марта в течение пяти дней армяне убивали мусульман ежедневно и подожгли среднюю часть города. За эти пять дней они убили около двух тысяч мусульман, и если бы они не узнали, что в Шемаху идет Исмаил Хан из Елизаветпола, то они тогда же перебили бы всех мусульман в Шемахе и уничтожили бы весь город. Я все время был в Шемахе. Я заплатил 5 тысяч рублей, чтобы меня не трогали. Деньги эти я дал Тумасу Надирову, армянину, моему бывшему приказчику, который меня осведомлял о том, что происходит в городе и в окрестностях. И от него я узнал, что к Шемахе идет Исмаил Хан. Тогда же я перешел из верхней части города, армянской, в нижнюю часть города, мусульманскую, и затем ночью уехал из города с семьей в селение Геог-ляр. Исмаил Хан занимал Шемаху до 1 апреля, а затем ушел оттуда и через пять дней в Шемаху вновь вошли армяне, предварительно уничтожив по дороге все селения: Чираглы, Баят, Мараза и все другие;

Прежде вступления в Шемаху армяне прислали в город двух шпионов, переодетых лезгинами, с подложным письмом якобы от имени кубинского отряда мусульман о том, что он уничтожил армянских разбойников и идет в Шемаху. Поэтому Шемахинские мусульмане не обеспокоились от доносившейся стрельбы и, поверив подложному письму, остались в городе. Через три часа после прибытия шпионов армяне уже окружили город Шемаху и начали стрелять по городу и по бегущим мусульманам по дорогам в сторону Кюрдамира. Ворвавшись в город, армяне уничтожили все мусульманское население, разгромили все имущество и затем сожгли весь город. Было вырезано не меньше 8 тысяч мусульман, всех, женщин, детей и мужчин.

У меня в Шемахе разграблены товары, бывшие в доме и амбарах, стоившие теперь 517.000 рублей, сожжены два дома, стоящие теперь 125.000 рублей, разграблена домашняя обстановка, стоящая 50.000 руб., а всего я разграблен на 817.000 руб. Представляю при сем опись погибшего имущества и прошу приобщить ее к делу. Прошу о возмещении мне убытков в сумме 817.000 рублей.

Подпись: Мешади Салим Зейналов.

Члены комиссии: Александрович, А.Клуге (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, лл.8-9.

Документ №  99.            

Протокол допроса

1918 года декабря 7 дня, гор. Баку

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Джафар Кули Алиев, 33 лет, жит. в с. Петропавловка Бак. Губернии.

В городе Шемахе во время мартовских погромов мусульман со стороны армян я оставил все свое имущество и спасался бегством. Как известно, вся Шемаха уничтожена, и вместе с тем погибло все мое имущество, общая стоимость которого 61.624 р. 80 к. по старой оценке. Я представляю при сем опись своего имущество и прошу приобщить ее к делу. Теперешняя стоимость моих вещей 308.124 рублей о возмещении каковой сумму я и прошу.

Подпись: Дж.К. Алиев

Члены комиссии: Александрович, А.Клуге (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л.10.

Документ №  100.        

Протокол допроса

1918 года декабря 8 дня, гор. Баку

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованную в качестве потерпевшей с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., которая показала:

Секна ханум Алиева, дочь Искендера Алиева, 19 лет, Шемахинская жительница, проживаю теперь в Баку, по Верхнее Тазапирской ул. в д. № 17.

В воскресенье 21 марта с.г. армяне и молокане начали с 8 часов утра бомбардировать город Шемахи. От снаряд начали загораться дома. Мусульмане, видя повсеместные пожары домов, 9 часов вечера подняли белые флаги и армяне и молокане 22 дня вошли в город. Армяне насильно вытаскивали из домов мусульман и мусульманок. Мужчин убивали на улицах, а молодых женщин уводили в дом Лалаева, там заставляли их пить вино, подпаивали женщин, раздевали их, с раздетыми женщинами танцевали, насиловали их и после этого бросали с балкона на улицу, где жертвы насилий убивались от падения. Где только было возможно, молокане отстаивали мусульман и благодаря молоканам мусульмане не все были убиты. 26 марта с раннего утра армяне и молокане очистили город Шемаху ввиду прихода Гянджинских мусульман. Гянджинцы вошли в город 26 марта в 2 часа дня. 30 марта Гянджинские мусульмане дали сражение армянам и молоканам около селения Козлы и в тот же день мусульмане отступили. При отступлении мусульман из города Шемахи мусульманское население принуждено было оставить город и последовать вместе с мусульманским отрядом. Я также с отцом, матерью, сестрами маленькими и маленьким братом, оставили город и последовали за мусульманским отрядом. Отца дом, квартиру и магазин армяне совершенно разграбили и здания магазина подожгли. Также подожгли дом. Моя мать представит список разграбленным вещам моего отца, который умер. В городе Шемахе душой всех насилий над женщинами был Степан Лалаев. Женщин армяне приводили в дом Степана Лалаева по его приказанию и под музыку насиловали женщин. После того как Лалаев со своим отрядом убивал мусульман, то начинал производить подсчет. Степан Лалаев подсчитал 3000 трупов мусульман и сказал, что эти три тысячи мусульман за убитого отца, а когда подсчитал другие три тысячи, то заявил, что эти трупы за смерть матери его.

Убыток должен быть более 1.000.000 рублей. Также пострадало все мусульманское население Шемахи. Зверства было очень много. Солдаты-армяне под руководством Степана Лалаева убивали мусульман мучительной смертью. Так, по приказанию Степы Лалаева армянские солдаты связывали друг к другу мусульман, загоняли их в одно помещение, обсыпали соломой и обливали керосином, за сим поджигали. У женщин вырезывали груди и их разрывали на части; детей подымали на штыки, втыкали на заостренные палки и обливали керосином, поджигали их, устраивая, таким образом, факелы. Насиловали даже малолетних девиц и армянские солдаты, и армяне почти всех профессий, не исключая интеллигенции, которая главным образом были руководителями. Главными руководителями зверств были Степан Лалаев, Мирза Михаил Арзуманов, Гюльбандов- начальник почты, Татевос Амиров и др., коих я теперь забыла. Прочитано.

Подпись: С.Алиева

Члены комиссии: Александрович, А.Клуге (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, лл. 11-12.

Документ №  101.        

Протокол допроса

1918 года декабря 8 дня, гор. Баку

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Салим бек Атамалибеков, 27 лет, живу в городе Баку на Каменной ул., д. № 213

В марте сего года армянами Шемахи был сожжен мой дом, в который сгорели все мои вещи, описанные в прилагаемом прошении, стоимостью в 76.100 руб. по старой цене. По новым ценам сгоревшие вещи стоят не менее 235.000 руб. Читано.

Подпись: Атамалибеков.

Член комиссии: А.Клуге (подпись).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 13

Документ №  102.        

Протокол допроса 

1918 года декабря 8 дня, гор. Баку

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Ахмед Мирзоев, 18 лет, живу в Баку на Верхней Воронцовской ул., в д. № 61

В марте сего года армянскими солдатами были сожжены в Шемахе принадлежащие моему отцу Гаджи Дадашу Ага Мирзоеву три дома и четыре магазина, в которых сгорели перечисленные в прилагаемом прошении домашние вещи и мануфактурные и бакалейные товары, стоившие 2.620.000 рублей по новой оценке. Прочитано.

Подпись: Ахмед Мирза Алимирзоев.

Член комиссии: А.Клуге (подпись).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 13 -13 об.

Документ №  103.        

Протокол допроса

1918 года декабря 8 дня, гор. Баку

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Абдул Гамид Саламов, 19 лет, живу в гор. Баку, на Водовозной ул., в д. № 15

В марте сего года в Шемахе армянами были сожжены принадлежавшие мне дом и 25 лавок, причем сгорели перечисленные в прилагаемом прошении мануфактурные и бакалейные товары, домашние вещи, чеки и наличные деньги. Всего мне причинен убыток в 5.410.000 рублей. Прочитано.

Подпись: Абдул Гамид Саламов.

Член комиссии: А.Клуге (подпись).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л.13 об.

Документ №  104.        

Протокол допроса 

1918 года декабря 8 дня, гор. Баку

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Ахмед бек Юзбашибек оглы, 37 лет, живу в Баку, на Каменистой ул., в д. № 203

Во время мартовских событий армянские солдаты в Шемахе сожгли мой собственный дом, причем были частью разграблены и частью сожжены перечисленные в прилагаемом прошении домашние вещи. Всего мне причинен убыток в 90.000 руб. по старым ценам, не менее 360.000 руб. по новой оценке. Прочитано.

Подпись: Ахмед бек Юзбашибеков.

Член комиссии: А.Клуге (подпись).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 14

Документ №  105.        

Протокол допроса

1918 года декабря 8 дня, гор. Баку

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Абдул Азиз Гаджи Мамед оглы, 17 лет, живу в Баку на Меркурьевской улице в д. № 14

В марте сего года армянские солдаты сожгли мой дом, причем пропало все мое имущество, стоившее всего 70460 рублей по новым ценам. (Сюда включена и стоимость дома). Список пропавших вещей при сем представляю. Прочитано.

Подпись: Абдул Азиз Алиев.

Член комиссии: А.Клуге (подпись).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 14

Документ №  106.        

Протокол допроса 

1918 года декабря 8 дня, гор. Баку

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Ага Мовсум Бабаев, 35 лет, живу в Баку на Николаевской ул., в д. № …

В конце марта, во время нападения на Шемаху армян и молокан, в наш дом явились армянские солдаты, среди которых заметил 2-3 молокан, и стали грабить наше имущество. Мы все, за исключением моей матери, старухи 84 л. успели спрятаться по соседству, откуда слышали произведенные в нашем дворе выстрелы. Часов в 10 вечера мы отважились вернуться к себе в дом и застали там мать, убитую, а имущество- разграбленным. У матери была одна пулевая рана на лбу и несколько штыковых ран на спине. По словам соседей, мать была убита за то, что не указала где находятся ее сыновья, в том числе и я. В ту же ночь мы пешком ушли из Шемахи. На улицах, повсюду были разбросаны ковры, разные материи и другие вещи. По дороге я прошел мимо одного детского трупа, двух мужских и трех женских трупов, лежавших в разных местах. Все мое похищенное и сожженное имущество перечислено в прилагаемом прошении, оно стоит 5.185.000 руб. по новой оценке. Прочитано.

Подпись: Ага Мовсум Бабаев.

Член комиссии: А.Клуге (подпись).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л.15.

Документ №  107.        

Протокол допроса

1918 года декабря 8 дня, гор. Баку

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Кафур Абдурахман оглы, 48 лет, житель города Шемахи, временно проживаю в Геокчае.

Во второй половине марта с.г. армяне и молокане взяли город Шемаху. Армянские солдаты убивали все мусульман, мужчин, женщин и детей. Молодых женщин армяне уводили в дом Степана Лалаева, и в доме Лалаева вместе со Степаном Лалаевым подпаивали насильно мусульманок, раздевали их, и насиловали под музыку. Всеми этими оргиями руководил сам Степа Лалаев, который лично также насиловал и убивал. Из всех женщин спасли свою жизнь только семь мусульманок, которых Степа Лалаев и его люди не успели убить, благодаря приходу турок. Моего брата Мамеда, 66 лет, армяне убили в доме, а дом сожгли армянские солдаты.

Мой дом армяне совершенно разграбили и сожгли. Список разграбленным вещам при семь представляю и прошу приобщить к делу. Убыток армяне мне нанесли 55.350 рублей. Я сам успел бежать из Шемахи, о всех зверствах Степы Лалаева и армянских солдат мне трудно рассказывать.

Прочитано.

Подпись: Кафур Абдурахман оглы (арабскими буквами).

Члены комиссии: Мамед Хан Текинский, А.Клуге (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 15-15 об.

Документ №  108.        

Протокол допроса

1918 года декабря 8 дня, гор. Баку

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Баба Гаджи Молла Кани оглы Зейналов, 27 лет, жив. в Баку, Милютинская улица, д. № 4

Вся семья моего отца – Гаджи Молла Кани Зейналова, 80 летнего старика, состоявшая из родителей, троих сыновей, меня Исмаила, 37 лет, умершего уже, и Али Кули, 25 лет, находилась в Шемахе во время мартовских событий. 8 апреля я убежал из Шемахи по дороге в Кюрдамир, спасаясь от армянских разбойников, которые вновь подошли к Шемахе и начали резню мусульман, грабить, поджигать и бомбардировать город и дорогу, ведущую из Шемахи в Кюрдамир, которая была усеяна трупами женщин, детей и стариков, которые не успевали убежать из города от снарядов, которыми армяне и молокане расстреливали беженцев. Я возвратился в Шемаху в тот же день, когда турки взяли Шемаху, и картина разрушения, которую я увидел, была потрясающая. Все мои родные были убиты армянами. Наш дом, лавки мои и амбары разграблены армянами и сожжены дотла.

Отец мой, Гаджи Молла Гани был убит. Я видел в Шемахе разные землетрясения, которые разрушали наш город. Но разрушение, произведенное в городе армянами, превзошли все виденные мною землетрясения в Шемахе. От 15 тысяч мусульман едва ли осталось 5 тысяч, а все остальные погибли. Было вырезано и замучено почти все мусульманское население, а имущество их совершенно разграблено. У нас погибло все имущество, движимое и дома, опись которого я представляю и прошу приобщить ее к делу. Общая стоимость погибшего имущества по старой цене 5.346.000 руб., а теперь наше имущество стоит 12.370.000 руб., о возмещении каковой суммы я и ходатайствую.

Подпись: Баба Гаджи Молла Кани оглы Зейналов.

Члены Комиссии: Александрович, А.Клуге (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 16-16 об.

Документ №  109.        

Протокол допроса 

1918 года декабря 8 дня, гор. Баку

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Баба Гаджи Молла Кани оглы Зейналов, 27 лет, жив. В Баку, Милютинская улица, д. № 4

Муж сестры моей – Уруфат Ханум Бабаевой – Ага Гусейн Гаджи Али Акпер оглы Бабаев во время мартовских событий в городе Баку в 1918 году был расстрелян армянами на Парапете, после того как армяне ворвались к нему в дом его собственный по Николаевской улице и разграбили квартиру, а его вели якобы в плен вместе с другими мусульманами, в числе 8 человек, которые все также были расстреляны на Парапете.

В Шемахе, и в Баку у покойного мужа сестры моей было разграблено имущество, общая стоимость которого по прежним ценам 686.000 руб., а теперь оно стоит 5.500.000 руб. Я представляю опись погибшего имущества и прошу ее приобщить к делу. Я прошу о возмещении убытков сестры моей – Уруфат Бабаевой в сумме 5.500.000 руб. Сестра моя больна и не может явиться лично.

Подпись: Баба Гаджи Молла Кани оглы Зейналов

Члены Комиссии: Александрович, А.Клуге (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 16-16 об.

Документ №  110.        

Протокол допроса

1918 года декабря 8 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Абдул Усейн сын Мамед Таги Алиева, 42 лет, жив. врем. в Баку, Верхнее-Тазапирская ул. д. № 17

Во время мартовского погрома 1918 г. в гор. Шемахе был убит армянами отец мой - Мамед Таги Алиев, 65 лет, член 1-ой Государственной Думы, а имущество разграблено и сожжено армянами. Я представляю опись и оценку нашего имущества и прошу приобщить ее к делу. Нынешняя стоимость разграбленного имущества 732.600 руб.. каковую сумму я прошу возместить мне. Прочитано.

Подпись: Абдуль Гусейн Мамед Таги оглы Алиев.

Члены Комиссии: Александрович, А.Клуге (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 18.

Документ №  111.        

Протокол допроса

1918 года декабря 8 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Ханлар Гаджи Мухтар оглы Гасанов, 36 лет, вр. живу в г. Баку, Водовозная ул. д. № 15. постоянно в Шемахе.

Во время мартовского погрома мусульман в Шемахе в 1918 г. Я и мои родные были в Шемахе, где мы всегда жили и имели свое имущество. Мы два раза вынуждены были спасаться бегством от армянских банд из Шемахи и в последний раз мы ушли в то время, когда в Шемахе был Исмаил Хан. Я возвратился в Шемаху лишь в июле месяце, после занятия города турками. Весь город разрушен и разграблен и сожжен, и мы потеряли все наше состояние, опись и оценку которого я представляю и прошу приобщить к делу. Наше имущество стоит теперь 8.740.000 руб., каковую сумму я прошу возместить. Прочитано.

Подпись: Ханлар Гасанов.

Член комиссии: А.Клуге (подпись).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 19

Документ №  112.        

Протокол допроса

1918 года декабря 8 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Ахмед Гаджи Абдул Касум оглы Касумов (Касымов), 45 лет, Шемахинский житель, ныне проживаю в Баку, по Персидской ул. № 71

А марте месяце после Новруз Байрама, числа не помню, в городе Шемаха армяне убили моего отца, Гаджи Абул Касума, мать Гамар Гаджи Абдулла кызы и двух моих детей Рашида и Беюк Ханум. Кроме того армяне ограбили мой дом и мой магазин на сумму 1.200.000 рублей. Список вещам при сем представляю и прошу приобщить к делу. После ограбления армяне подожгли дом и магазин со складом. Я успел бежать. Весь город Шемаху армяне совершенно разграбили и сожгли. Прочитано.

Подпись: Ахмед Касумов.

Члены Комиссии: Мамед Хан Текинский, А.Клуге (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 20

Документ №  113.        

Протокол допроса

1918 года декабря 9 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Джафар Гаджи Мамед оглы Зейналов, 16 лет, жив. в Баку, Меркурьевская ул., д. № 6, кв.1

Во время мартовского погрома в Шемахе армяне разграбили мое имущество. Представляю опись и оценку имущества в сумме 4.915.000 руб.; прошу приобщить к делу. Прошу о возмещении моих убытков в сумме 4.915.000 руб. Прочитано.

Подпись: Джафар Зейналов.

Члены комиссии: Александрович, А. Клуге (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 21.

Документ №  114.        

Протокол допроса

1918 года декабря 9 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Мамед Ибрагим Алиев, 52 лет, жит. В Баку, Братский переулок, д. № 6, кв. 2

Во время мартовских событий в Шемахе армяне убили моих – отца Меш. Алекпер Алиева и мать – Меш. Гульниса Хануму, сожгли мой дом и ограбили все имущество, опись и оценку коего в сумме 159.000 рублей я прошу приобщить к делу. Когда я вернулся в Шемаху после взятия города турками. Я никого из покойных родителей не нашел вовсе, даже останков их. Весь город уничтожен. Я прошу возместить мне убытки в сумме 159.000 рублей. Прочитано.

Подпись: Мамед Ибрагим Алиев (арабскими буквами).

Члены Комиссии: Александрович, А.Клуге (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 22.

Документ №  115.        

Протокол допроса

1918 года декабря 9 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Абиль Касум Абдурахман оглы, 58 лет, живу в Геокчае.

Во время мартовских событий армяне сожгли в Шемахе мой двухэтажный каменный дом и разграбили все мои вещи, перечисленные в прилагаемом списке. В общем мне причинен убыток в 144.800 руб. по старой оценке и в 600.000 руб. по новым ценам.

Когда мы бежали из дома, мой старший брат Мамед, 68 лет, не пошел с нами. По возвращении домой мы его так и не нашли; он исчез бесследно. Во время бегства мы с женою должны были оставить на дороге двух живых детей – 2 ил 3 лет, так как не в силах были нести их. Что с ними стало мы не знаем. Прочитано.

Подпись: А.Касим Абдурахман оглы (арабскими буквами).

Член Комиссии: А.Клуге (подпись).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 23.

Документ №  116.        

Протокол допроса

1918 года декабря 9 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Абдулла Гаджи оглы Абдуллаев, 53 года, Шемахинец, проживаю в Баку, по Персидской ул дом № 171

21 марта с.г. армяне и молокане стали город Шемаху обстреливать из пушек. В тот же день я с семьей бежал из города, захватив с собой только деньги и драгоценности. Армянские солдаты убили моего брата Зиатдина, ограбили мой дом и мой магазин на пятьсот тысяч рублей. При семь представляю список разграбленным вещам из магазина, который прошу приобщить к делу. Прочитано.

Подпись: Абдулла Абдуллаев (арабскими буквами).

Члены Комиссии: Мамед Хан Текинский, А.Клуге (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 24.

Документ №  117.        

Протокол допроса

1918 года декабря 10 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Джавад Магеррамов, 25 лет, живу в Баку на Церковной улице в д. № 39

Во время мартовских событий армянами были разграблены два дома и магазина моего отца Ага Салима Кербалай Гейдар оглы, причем погибло много вещей и товаров. Общий убыток равен 625.000 руб., а по теперешним ценам 2.000.000 руб. В тоже время был разграблен и сожжен дом и магазин моего двоюродного брата Мешади Ага Алия Мешади Джафар оглы, которому причинен убыток в 17.100 руб., а по новым ценам в 800.000 руб.; список разграбленным вещам отца и двоюродного брата при сем представляю. Тогда же были сожжены и разграблены дом и магазин моего дальнего родственника Гаджи Баба Гаджи Алекпер оглы, которому причинен убыток в 19.100 руб., а по новым ценам в 900.000 руб. Список пропавших у него вещей представляю.

В марте армянами были убиты мой дядя Мешади Сафтар Магеррам оглы, его сыновья Абюль, Сафтар и Сархан, моя тетка Фатьма, жена Мешади Сафтара, брат Ага Салим-Иса и маленькая сестра и брат Гаджи Бабы – Гаджи Иса. Прочитано.

Подпись: Джавад Магеррамов.

Член Комиссии: А.Клуге (подпись).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 25-25 об.

Документ №  118.        

Протокол допроса

1918 года декабря 10 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Гаджи Мурад Абдуль Кадыр оглы Оруджалиев, 25 лет, жив. в г. Баку, Нижнее-Чемберекентская ул. д. № 25

Во время мартовского погрома 1918 года в гор. Шемахе мат моя – Фатьма Ханума Ахмедбекова, 50 лет, находилась в Шемахе и должна была спастись бегством от армян сначала в сел. Арабсарван, а оттуда в Геокчай, а затем в Баку. В Шемахе армяне разграбили ее имущество и сожгли дом. Я представляю опись и оценку ее имущества и прошу приобщить к делу. Общая стоимость ее имущества по старым ценам 31.160 руб., а ныне ее имущество стоит 178.860 рублей. Каковую сумму я прошу возместить. Мать моя больна и не может явиться для допроса. Прочитано.

Подпись: Г. Мурад Оруджалиев.

Члены Комиссии: Александрович, А.Клуге (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 26.

Документ №  119.        

Протокол допроса

1918 года декабря 11 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Мешади Алескер Кербалай Ага оглы, 45 лет, Шемахинец, временно проживаю в Баку, по Тазапирской ул. № 11, неграмотен.

В последних числах марта с.г., числа не помню, армяне и молокане вошли в город Шемаху. Армяне стали громить город, поджигать дома, убивать мужчин, женщин и детей. Армяне вырезывали груди женщин, детей подымали на штыки. Молодых женщин уводили в дом Степана Лалаева и там армяне их насиловали и затем убивали. Мой дом армяне и молокане разграбили, а самый дом подожгли. Я успел бежать со своей семьей, оставив все свое имущество в Шемахе. В доме у меня были следующие вещи, коих армяне и молокане разграбили. Ковры и паласы на 6000 рублей, домашняя обстановка, посуды и домашняя принадлежность на 5000 рублей, пшеница, мука, масло, кишмиш на 4000 рублей, драгоценности на 10.000 рублей. Дом мой оцениваю в 20.000 рублей. Других вещей я не указываю и буду доволен, если мне вернуть указанные суммы. Список разграбленным вещам при сем представляю и прошу приобщить к делу. Прочитано. Неграмотен.

Члены Комиссии: Мамед Хан Текинский, А.Клуге (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 27.

Документ №  120.        

Протокол допроса

1918 года декабря 11 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Мешади Микаил Чирах оглы, 25 лет, Шемахинец, временно проживаю по Сальянской ул., дом № 26

В конце марта месяца армяне и молокане ворвались в город Шемаху и стали армяне убивать мужчин, женщин и детей. Убивали все мусульман, кого только встречали. Я со своей семьей успел бежать, оставив в городе все свое имущество. Армяне и молокане подожгли мой дом, стоящий 30.000 рублей и разграбили вещи, список коим при сем представляю и прошу приобщить к делу. Всего мне нанесли убыток 52.000 рублей. Прочитано.

Подпись: Мешади Микаил Чирах оглы (арабскими буквами).

Члены Комиссии: Мамед Хан Текинский, А.Клуге (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 27 об.

Документ №  121.        

Протокол допроса

1918 года декабря 11 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Али Гасан Кербалай Ага оглы, 39 лет, Шемахинец, временно проживаю по В.Тазапирской ул., дом № 3, в Баку.

В конце марта с.г. армяне и молокане взяли город Шемахи и подожгли мой дом, стоящий 40.000 рублей, предварительно разграбив дом. Всего мне нанесли армяне и молокане убыток на 91.000 рублей. Список разграбленным вещам при сем представляю и прошу приобщить к делу. Прочитано.

Подпись: Али Гасан Кербалай Ага оглы (арабскими буквами).

Члены Комиссии: Мамед Хан Текинский, А.Клуге (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 28.

Документ №  122.        

Протокол допроса

1918 года декабря 11 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Ахмед Солтан Эфендиев Кадырбеков, 26 лет, живу в Баку, на Сураханской ул., в туп.17, в доме № 1

В марте сего года армянами был убит в Шемахе мой отец Алекпер бек Кадырбеков. В это же время был разграблен и сожжен дом отца. При этом погибли все наши вещи, перечисленные в прилагаемом списке и стоившие по старой цене 68.900 руб., а по новым ценам 130.000 руб. У убитого отца взяли наличными деньгами 13.570 руб. Прочитано.

Подпись: А.С.Эфендиев-Кадырбеков.

Член Комиссии: А.Клуге (подпись).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 29.

Документ №  123.        

Протокол допроса

1918 года декабря 11 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Зюльгадар Джаванширов, 14 лет, живу на Балаханской улице, в доме № 14

Во время мартовских событий в нашем доме в селении Маразы Шемахинского уезда явились во главе своих солдат Степан Лалаев и Амиров и разграбили все наши деньги, перечисленные в прилагаемом списке, составленного от имени моей матери Салтанат Ханум Джеваншировой. Денег похищено на 186.400 руб. Уходя из дома Лалаев и Амиров увели с собой моего отца Ханлар Ага Джеваншира и моих братьев Сулейман Хана, Мустафа Хана и Абульбарат Хана, которые до сего времени не возвращались домой. Прочитано.

Подпись: З.Джеванширов.

Член Комиссии: А.Клуге (подпись).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 29 об.

Документ №  124.        

Протокол допроса

1918 года декабря 11 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Ага Бала Ага Али оглы, 18 лет, живу в Баку на Персидской ул. в д. № 142

Во время учиненных в Шемахе в марте сего года погромов, армянами были убиты мой отец Ага Али Алескер оглы, братья Исраил и Ага Юсуф и сестра Исаханум, и разграблены и сожжены наш дом и бакалейная лавка. Список пропавших вещей при сем представляю. В общем, нам причинен убыток в 200.000 руб. Прочитано.

Подпись: Ага Бала Ага Али оглы (арабскими буквами).

Член Комиссии: А.Клуге (подпись).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 29 об.-30

Документ №  125.        

Протокол допроса

1918 года декабря 11 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Мешади Махмуд Мешади Кадыр оглы, 50 лет, живу в Баку на Сураханской ул., 1 тупик, в д. № 86

Во время мартовских событий армяне разграбили и сожгли в Шемахе моих два дома и 5 лавок, причем у меня пропали вещи, перечисленные в прилагаемом списке и стоившие 43.230 руб. Теперь эти вещи стоят 60.000 руб. Прочитано.

Подпись: Мешади Махмуд Кадыр оглы

Член Комиссии: А.Клуге (подпись).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 30.

Документ №  126.        

Протокол допроса

1918 года декабря 11 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Кербалай Мамед Солтан оглы, 55 лет, живу в Баку на Тазапирской ул. в д. № 11

В марте армяне разграбили мой дом и забрали вещи, перечисленные в прилагаемом прошении и стоившие 75.340 рублей. По новым ценам пропавшие вещи стоили около 100.000 руб. Прочитано.

Неграмотен.

Член Комиссии: А.Клуге (подпись).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 30.

Документ №  127.        

Протокол допроса

1918 года декабря 12 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Алекпер Эфендиев, 46 лет, живу в Баку на Сураханской ул., в тупике 17, в д. № 1

Во время мартовских событий армянами были разграблены и потом сожжены в Шемахе мой дом и 6 лавок; при этом мне причинен убыток в 197.800 руб. Прочитано.

Подпись: А.Эфендиев

Член Комиссии: А.Клуге (подпись).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 31.

Документ №  128.        

Протокол допроса

1918 года декабря 12 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Султан Мурад Алиев, 23 года, живу в Баку на Воронцовской ул., в д. № 21, в кв. Вейсовой.

В Шемахе в марте сего года армяне и молокане разграбили и сожгли мой дом и мою лавку, причем погибли товары и вещи, перечисленные в прилагаемом прошении. Мне причинен убыток в один миллион семьсот четыре тысяч рублей (1.704.000 руб.). В это же время были убиты мой двоюродный брат Мамед Таги Алиев и две тетки Фарух и Сулья, 90 и 80 лет от роду. Среди грабителей я увидел жит. из Матрасы Алаверди Хачанова, Мурадянца и Тумаса Надирянца. Прочитано.

Подпись: Султан Мурад Алиев

Член Комиссии: А.Клуге (подпись).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 31 об.

Документ №  129.        

Протокол допроса

1918 года декабря 13 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Али Овсат Манаф оглы, 23 года, жит. в Баку, по Нижнее-Тазапирской ул., в д. № 3 в туп. 11-ый, временно, а постоянно в Шемахе.

Во время мартовского погрома в Шемахе в 1918 году армяне разграбили мой дом, магазин, а затем постройки сожгли. Я и семья моя спаслись бегством. Мы до сих пор не можем жить в Шемахе, так как там ничего не возможно пока восстановить. Я представляю подробную опись и оценку уничтоженного армянами имущества моего в Шемахе на общую сумму 528.775 руб. и прошу ее приобщить к делу. Прочитано.

Подпись: Али Овсат Манаф оглы (арабскими буквами).

Члены Комиссии: Александрович, А.Клуге (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 32.

Документ №  130.        

Протокол допроса

1918 года декабря 14 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Ага Баба Молла Али Рза оглы, 32 лет, жит. в Баку, Нижнее-Тазапирская ул. д. № 97

Летом с.г. армянские войска прибыли на ст. Кюрдамир и убили там моего брата – Сабира, 23 лет, и разграбили лавку на общую сумму 8580 рублей по старой цене, а в настоящее время мои товары стоят 35.000 руб., и я прошу возместить мне убытки в этой сумме. Прочитано.

Подпись: Ага Баба Молла Али Рза. (арабскими буквами).

Члены Комиссии: Александрович, А.Клуге (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 33.

Документ №  131.        

Протокол допроса

1918 года декабря 14 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Ага Багир Джафар оглы Мирзоев, 38 лет, Шемахинец, временно проживаю в Баку, по Заведенской ул., дом № 12

В средних числах марта с.г., числа я не помню, я узнал, что армяне и молокане наступают на Шемаху. В 12 часов ночи я со своей семьей бежал из дома, оставив в Шемахе все свое имущество. Армяне и молокане разграбили мой дом, подожгли дом двухэтажный и лавку. Дом мой стоил 75.000 рублей, а лавка 25.000 рублей. Список разграбленным вещам при сем представляю и прошу приобщить к делу. Я с семьей вышли так поспешно, что не успел захватить денег и драгоценностей из дома. Вещи, означенные в списке я оценил по старой оценке. Всего убыток мой составляет 284.450 руб. Прочитано.

Подпись: Ага Багир Джафар оглы Мирзоев.

Члены Комиссии: Мамед Хан Текинский, А.Клуге (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 34.

Документ №  132.        

Протокол допроса

1918 года декабря 14 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Габиб Худабахиш оглы, 48 лет, жит. в сел. Лагич Шемахинского уезда Бак. губ.

Во время нашествия армян на Шемаху в марте с.г. я бежал из Шемахи и бросил там свой медный товар, 508 пудов, в доме Саламова. Армяне разграбили мой товар, стоивший тогда мне 50.910 руб. и за перевозку из Баку 3902 р., а всего 54.212 руб. Теперь мой товар стоит 80.000 руб. Я прошу возместить убытки мои в сумме 80.000 руб. Прочитано.

Подпись: Габиб Худабахиш оглы (арабскими буквами).

Члены Комиссии: Александрович, А.Клуге (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 35.

Документ №  133.        

Протокол допроса

1918 года декабря 16 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Мамед бек Атамалибеков, 29 лет, живу в Баку, служу в Казенной палате.

Во время мартовских событий в Шемахе был убит мой зять Али Абас бек Ибрагимбеков, после которого остались трое малолетних детей. В это же время армянами разграблен и сожжен дом покойного, причем погибли вещи, причисленные в прилагаемом прошении, стоившие по старым ценам 172.000 руб., а по новым ценам 550.000 руб. Прочитано.

Подпись: М. Атамалибеков.

Член Комиссии: А.Клуге (подпись).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 36.

Документ №  134.        

Протокол допроса

1918 года декабря 17 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Теймур Мешади Рза оглы Исмаилов, 35 лет, Шемахинец, проживаю временно в Баку, по Базарной ул., дом № 12

В последних числах марта месяца с.г., числа я не помню, армяне и молокане взяли город Шемаху и я со своей семьей бежал спешно из города, оставив все свое имущество. Армяне и молокане разграбили мой дом и мой магазин на сумму 329.111 руб. Список разграбленным вещам при сем представляю. Прочитано.

Подпись: Т.Исмаилов.

Члены Комиссии: Мамед Хан Текинский, А.Клуге (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 37.

Документ №  135.        

Протокол допроса

1918 года декабря 19 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Мешади Ибад Али Усейн оглы, 43 лет, жит. сел. Лаиджан, проживаю в Баку, по Персидской ул., тупик 6, дом № 1.

В марте месяце с.г. после заключения мира с большевиками и армянами, это было, кажется 24 марта, я сложил перечисленные в прилагаемом описи вещи на повадки и повел с семьей в селение Коби. Из Коби я перевез в селение Чайлы, а из Чайлы вещи навьючил на 9 верблюдов и направил в Лаиджан. По дороге около селения Набур нас стали обстреливать армяне и молокане. Я набросал вещи с верблюдами и вместе с семьей и жителями селения Набур бежал. Армяне и молокане захватили все мои вещи.

По Воронцовской площади я имел магазин мебельный. В марте месяце после моего отъезда из Баку армяне и большевики унесли вещи, означенные также в прилагаемом описи. Всего мой убыток равняется означенный в описи. Прочитано.

Подпись: Ибад Али Усейн оглы (арабскими буквами).

Члены Комиссии: М.Х.Текинский, А.Клуге (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 38.

Документ №  136.        

Протокол допроса

1918 года декабря 19 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Гаджи Абдуразах Гаджи Абас оглы, 53 лет, жив. в Баку, Базарная ул., д. № 27 ( постоянно в сел. Лагич Шемах. уезда)

Во время поступления армян по Шемахинскому уезду я вез товары со станции Кюрдамир в сел. Лагич и по дороге в сел. Падар должен был бросить все и спасаться бегством. Кроме того армяне убили моих племянников и ограбили их. Всего армяне ограбили у меня на общую сумму 13.725 руб., а у племянников обоих 10.000 рублей, всего на 23.725 р. Представляю описи ограбленного имущества и прошу приобщить к делу. Прочитано.

Подпись: Гаджи Абдуразах Гаджи Абас оглы. Неграмотен.

Члены Комиссии: Александрович, А.Клуге (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 39.

Документ №  137.        

Протокол допроса

1918 года декабря 19 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Мамед Эмин Молла Мустафа оглы Эфендиев, 21 года, жив. в Баку, ул. Гимназическая, 61.

Во время мартовского погрома в г. Шемахе армяне убили дядю моего, 80 лет – Молла Закария и уничтожили все строения и дом в два этажа, причинив мне убытка на 800.000 рублей. Представляю опись моего имущества, разрушенного армянами, и прошу приобщить его к делу. Прочитано.

Подпись: М.Э.Эфендиев.

Члены Комиссии: Александрович, А.Клуге (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 39 об.

Документ №  138.        

Протокол допроса

1918 года декабря 14 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Теймур Бек Гаджи Али Абас Бек оглы Мамедов, 48 лет, жив. в Баку, Меркурьевская ул., д. № 14

В Шемахе в марте с.г. армяне разграбили и сожгли мой дом, постоялый двор, баню и 3 лавки, обстановку дома, 50 штук ковров, всего на сумму 190.000 руб. Я представляю опись моего имущества и прошу приобщить к делу. Прошу о возмещении моих убытков в сумме 190.000 рублей. Прочитано.

Подпись: Т. Мамедов.

Члены Комиссии: Александрович, А.Клуге (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 39 об.-40.

Документ №  139.        

Протокол допроса

1918 года декабря 19 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Ага Джафар Гаджи Неймат оглы, 30 лет, жив. в г. Геокчае, в доме Ахмеда Г. Мирза Мамед оглы.

Во время мартовского погрома в г. Шемахе армяне ограбили меня и моих компаньонов на общую сумму 4.000.000 рублей. Список имущества я представляю и прошу приобщить его к делу. Прошу о возмещении убытков в 1\3 доле общих наших убытков в 4.000.000 рублей.

Подпись: Ага Джафар Гаджи Неймат оглы.

Члены Комиссии: Александрович, А.Клуге (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 41.

Документ №  140.        

Протокол допроса

1918 года декабря 19 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Абдул Халык Керим оглы, 46 лет, жив. в Геокчай, Бак. губ.

Во время мартовского погрома в Шемахе армяне разграбили все мое имущество на общую сумму 4.000.000, совместно с Ага Джафаром Гаджи Неймат оглы и братом моим Гаджи Бабой. Я ссылаюсь на список имущества, представленного Ага Джафаром, и прошу о возмещении меня и брата моего за убытки в размере 4.000.000 руб. за 2\3 доли суммы. Прочитано.

Подпись: Абдуль Халык Керим оглы (арабскими буквами).

Члены Комиссии: Александрович, А.Клуге (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 41 об.

Документ №  141.        

Протокол допроса

1918 года декабря 20 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Мешади Кафар Гаджи Керим оглы Керимов, 49 лет, жив. в Баку, Верхнее-Тазапирская ул. д. № 39, по Орловской ул.

В марте месяце с.г. в Шемахе армяне перебили одиннадцать человек моих родственников в нашем доме, в том числе 4 женщины, мать моя – Кёсар, 80 лет, невестка – Назлы, 50 лет, сестра невестки- Фаррух, 30 лет, и племянница моя – Шейда, 9 лет., и 7 мужчин – брат Джаббар, 60 лет, сын его –Мардан, 25 лет, второй сын его – Самед, 15 лет, второго брата сын –Ага Керим, 20 лет, Рагим, 17 лет, сторож наш – Джавад, 12 лет, и наконец, мой сын – Гаджи Ага, 8 лет, и сын мой одного года – Садых.

Имущество мое армяне разграбили и сожгли, причинив нам убыток в общей сумме по старой цене 1.700.000 руб., а по теперешней цене – 2.970.000 рублей; Список имущества я прилагаю и прошу приобщить к делу. В эти дни в Шемахе руководил зверствами армян Степка Лалаев и Михаил Арзуманов. Прочитано.

Подпись: Мешади Кафар Керим оглы (арабскими буквами).

Члены Комиссии: Александрович, А.Клуге (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 42-42 об.

Документ №  142.        

Протокол допроса

1918 года декабря 20 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Мешади Гусейн Ирза оглы, 40 лет, жив. в Баку, Нижнее Нагорная ул., д. № 116.

В марте месяце с.г. в Шемахе армяне под командой Степы Лалаева убили моего брата- Гейбата, 30 лет, его жену- Бегум, 20 лет, и сестру жены брата – Бикя ханум, 3 лет от роду. Дом же наш и имущество сожжены и разграблены армянами на общую сумму по существующей цене 135.000 руб. Список имущества я представляю и прошу приобщить к делу. Прочитано.

Подпись: Мешади Гусейн Ирза оглы. Неграмотен.

Члены Комиссии: Александрович, А.Клуге (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 42 об.

Документ №  143.        

Протокол допроса

1918 года декабря 20 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Гаджи Баба Гаджи Гейдар оглы, 35 лет, жит. в Баку, Нижнее Нагорная ул., д. 116.

В марте месяце с.г. в гор. Шемахе армяне под командой Степы Лалаева убили моего отца- Гаджи Гейдара, 60 лет, мою мать – Тейфа, 60 лет, брата – Абдуль Гусейна – 20 лет, двух сестер – Мешади Ханум, 18 лет, Гюльсум, 15 лет, трех тёток моих – Секна Ханум, 45 лет, Ситара Ханум, 35 лет, Рухсара Ханум, 25 лет. Был убит ими и сын мой – Гаджи Ага, 4 лет и две дочери - Кафья, 6 лет, Месума, 8 лет.

Армяне разграбили все наше имущество и сожгли все на общую сумму по нынешней цене 1.471.000 руб. Список моего имущества я прилагаю и прошу приобщить к делу. Прочитано.

Подпись: Г.Баба Г.Гейдар оглы.

Члены Комиссии: Александрович, А.Клуге (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 43.

Документ №  144.        

Протокол допроса

1918 года декабря 20 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Ага Самед Гаджи Зейнал оглы Шефиев, 37 лет, жит. в Баку, Губернская ул. д. 56.

В марте с.г. в Шемахе армяне убили дядю – Мешади Гаджи, 70 лет, мать мою – Гюлли Бегум, 60 лет, сына моего–Беюк Ага, 8 лет, и тетку мою – Умми Гаджи Керимову, 65 лет.

Армяне разграбили наше имущество и сожгли его, причинив убытков на общую сумму 137.000 руб., по старой цене, а теперь наше имущество стоит 850.000 руб. Прошу приобщить к делу список имущества. Прочитано.

Подпись: Самед Шафиев (арабскими буквами).

Члены Комиссии: Александрович, А.Клуге (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 43-43 об.

Документ №  145.        

Протокол допроса

1918 года декабря 14 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Али Иса Гаджи Мехти Кули оглы, 46 лет, жит. в Баку, Базарная ул. каравансарай Гаджи Бахиша.

В марте с.г. в Шемахе армяне убили мою мать - Мешади Гёхер, 65 лет, двух сестер – Зивер, 25 лет, Беюкханум, 22 лет, племянника – Абаскули, 17 лет, и других родственников, всего 40 человек.

Армяне разграбили мое имущество на 208.000 руб., список коих прошу приобщить к делу. Прочитано.

Али Иса Гаджи Мехти Кули оглы. Неграмотен.

Члены Комиссии: Александрович, А.Клуге (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 43 об.

Документ №  146.        

Протокол допроса

1918 года декабря 21 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Ага Халил бек Солтан Мамед бек оглы Халилбеков, 20 лет, живу в Баку, на Кладбищенской ул., в туп. 1, в д. 3

В марте армяне разграбили в Шемахе мой дом и забрали вещи, перечисленные в прилагаемом прошении. Вещи стоят 47.090 руб. Прочитано.

Подпись: А.Х.б.Халилбеков.

Член Комиссии: А.Клуге (подпись).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 44.

Документ №  147.        

Протокол допроса

1918 года декабря 21 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Гаджи Мурад Гадиров, 27 лет, живу в Шемахе.

В марте армяне разграбили дом моего отца Идаята и забрали вещи, перечисленные в прилагаемом прошении, стоившие 952.600 руб.

При этом они убили моего брата Кязима и ранили выстрелом из ружья моего отца. Прочитано.

Подпись: Гаджи Мурад Гадиров (арабскими буквами).

Член Комиссии: А.Клуге (подпись).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 44-44 об.

Документ №  148.        

Протокол допроса

1918 года декабря 21 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Насрулла бек Гаджи Алекпер бек оглы Алиев, 50 лет, живу в гор. Баку, на Кладбищенской ул. в д. № 39

В Шемахе в марте месяце армяне разграбили мою квартиру и забрали вещи, принадлежавшие мне и моему брату Алескер беку. Похищенные вещи перечислены в прилагаемом списке; они стоили 179.105 рублей.

Меня и моего брата спас армянский епископ Баграт. После заключения мира я на улицах видел много обезображенных трупов; видел женщин с отрезанными грудями, без нос. Видел много трупов стариков, детей, даже грудных младенцев. В Шемахе свирепствовал Степан Лалаев со своими солдатами. Мне многие говорили, что по приказанию Лалаева красивых женщин уводили к нему на квартиру, где они их насиловали. Прочитано.

Подпись: Насрулла Алиев.

Член Комиссии: А.Клуге (подпись).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 45 об.

Документ №  149.        

Протокол допроса

1918 года декабря 21 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Мовсум Мамедов, 18 лет, живу в Шемахе.

В марте сего года армянами была разграблена квартира моей матери Сурат Мамедовой, причем были похищены вещи, перечисленные в прилагаемом прошении, стоившие 95.000 руб. Прочитано.

Подпись: М.Мамедов.

Член Комиссии: А.Клуге (подпись).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 45.

Документ №  150.        

Протокол допроса

1918 года декабря 21 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Мешади Кадыр Гаджи Мамед оглы, 45 лет, живу в Баку, по Крайне Кривой ул., д. 60

Во время мартовских дней в гор. Шемахи армяне уничтожили и ограбили мое имущество на общую сумму 211.000 руб. по старой цене. В настоящее время мое имущество стоит 1.055.000 руб. Прошу приобщить к делу список имущества моего, разграбленного армянами. Прошу о возмещении моих убытков в сумме 1.055.000 руб. Прочитано.

Подпись: Мешади Гадир Гаджи Мамед оглы Раджабов.

Члены Комиссии: Александрович, А.Клуге (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 46.

Документ №  151.        

Протокол допроса

1918 года декабря 22 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Гаджи Мир Исмаил Мир Керим оглы Мир Гашимов, 48 лет, жит. в Баку, Каменистая ул., д. 95\93

В марте месяце с.г. в Шемахе армянами уничтожено наше имущество на общую сумму 334.450 рублей. Список моего имущества я прошу приобщить к делу. Прочитано.

Подпись: Мир Исмаил Мир Гашимов (арабскими буквами).

Члены Комиссии: Александрович, А.Клуге (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 47.

Документ №  152.        

Протокол допроса

1918 года декабря 23 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Али Мамед Мустафаев, 32 года, живу в Баку, в 1 русско-татарской школе.

В марте, во время нападения армян на Шемаху, была убита моя тетка Беким – 80 лет, причем армяне разграбили мою квартиру. При этом погибли вещи, перечисленные в прилагаемом списке, стоимостью по новым ценам 129.300 руб. Прочитано.

Подпись: Мустафаев.

Член Комиссии: А.Клуге (подпись).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 48.

Документ №  153.        

Протокол допроса

1918 года декабря 23 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Агалар Мешади Абас Кули оглы, 22 года, живу в Баку, на Верхне-Тазапирской ул., в д. № 79

В марте сего года армянами был разгромлен и сожжен в Шемахе наш дом с 5-ю лавками, причем погибло имущество и товары на 2.550.000 рублей. Список погибших вещей представляю. Прочитано.

Подпись: Агалар Абас оглы.

Член Комиссии: А.Клуге (подпись).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 48 об.

Документ №  154.        

Протокол допроса

1918 года декабря 23 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Искендер Искендеров, 35 лет, живу в Баку, в Кривом переулке, в д. № 3

В марте сего года в Шемахе были сожжены армянами мой каменный дом и 2 каменных торговых помещений, причем сгорело разное имущество; всего мне причинен убыток в 495.250 руб. Моя семья бежала во время наступления армян на Шемаху; при этом от пережитых в пути лишений умерли моя сестра Гаджи Бика Алиева, ее сын Мовсум, мальчик лет 10, и мой зять Ахмед Ага Алиев. Прочитано.

Подпись: Искендер Искендеров.

Член Комиссии: А.Клуге (подпись).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 48 об.

Документ №  155.        

Протокол допроса

1918 года декабря 23 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Мамед Али Садых Заде, 33 года, живу в Баку на Орловской ул. в д. № 56

Во время мартовских событий армяне сожгли в Шемахе мой дом и мою лавку и при этом разграбили вещи, перечисленные в прилагаемом прошении. Всего мне причинен убыток в 97.800 руб. В это же время были убиты моя жена Сария, мой брат Мамед Гусейн, мой шурин Али Иса и брат последнего Амрулла. Прочитано.

Подпись: М.А.Садыхзаде.

Член Комиссии: А.Клуге (подпись).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 49.

Документ №  156.        

Протокол допроса

1918 года декабря 23 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Гаджи Мурсал Мешади Мехти оглы, 56 лет, живу в Баку на Орловской ул. в д. № 56

В марте сего года в Шемахе армяне разграбили и сожгли мой дом и имущество, перечисленное в прилагаемом прошении. Мой убыток равен 205.000 руб.

В это же время были убиты моя жена Мешади Гёхар и мой внук Ага Абдул, мальчик 13 лет. Прочитано.

Подпись: Гаджи Мурсал Мешади Мехти оглы (арабскими буквами).

Член Комиссии: А.Клуге (подпись).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 49.

Документ №  157.        

Протокол допроса

1918 года декабря 23 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Абдул Али Гаджи Абдулла оглы, 17 лет, жит. в Баку, Персидская ул., д. 171.

Во время мартовских событий с.г. в Шемахе армяне перебили всех почти моих родных, 6 человек, и разграбили и сожгли мое имущество на общую сумму 500.000 рублей. Список имущества приобщен к делу. Прочитано.

Подпись: Абдул Али Гаджи Абдул оглы.

Члены Комиссии: Александрович, А.Клуге (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 50.

Документ №  158.        

Протокол допроса

1918 года декабря 24 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Азиз Муртуза оглы Азизов, студент, 19 лет, жив. в Баку, Заведенская ул., д. 13, кв. 11.

Во время мартовских событий в Шемахе в с.г. армяне разграбили и сожгли мое имущество на общую суму 300.000 руб. Список имущества прошу приобщить к делу. Армянами убит дядя мой Гаджи Мир Аббас Гаджи Мир Мехти оглы, 45 лет. Прочитано.

Подпись: А.Азизов.

Член Комиссии: А.Клуге (подпись).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 50 об.

Документ №  159.        

Протокол допроса

1918 года декабря 25 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованную в качестве потерпевшей с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., которая показала:

Фатьма Ханума Гаджи Самед гызы, 35 лет, Шемахинская жительница. Неграмотная.

Во время мартовских событий в городе Шемаха армянами и молоканами был убит муж мой Самед Мустафа оглы, 60 лет, и разграблен мой дом, находящийся в Юхары Калинской части, а также была разграблена лудильная лавка. Все мое имущество, разграбленное армянами и молоканами, стоит 16.550 руб. Список разграбленным вещам при сем представляю и прошу приобщить к делу.

Члены Комиссии: Мамед Хан Текинский, А.Клуге (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 56.

Документ №  160.        

Протокол допроса

1918 года декабря 26 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Шемахинский житель Али Баба Керб. Абас Кули оглы, 35 лет, жив. постоянно в Шемахе, по Куртларкой ул., а в Баку временно Почтовая ул. № 35.

Во время мартовского погрома в г. Шемаха я находился там же в Шемахе. Армяне убили мою мать, убийцу я назвать по имени не могу, их было много. Еще убиты две жены моего дяди и он сам, Керб. Мамед Таги. Армянами руководил Степан Лалаев. Молокане и армяне предложили мусульманам сдаться. Мусульмане подняли белый флаг. Армяне и молокане отобрали оружие у мусульман. Я сам видел, как Степан Лалаев в нижней части города Шемахи руководил отрядом армянских солдат, собрал в мечети «Имам-Заде», «Джума-Мечеть», «Гаджи Мамед Рза-мечеть», «Юхары-Кала мечеть», «Каля-Базар», «Сары-Торпаг» и многие другие мечети мусульманских женщин, детей и мужчин и вместе с армянскими солдатами и местными армянам города и деревень стали убивать женщин и детей внутри мечетей, а мужчин во дворах мечетей. Лично своими глазами видел трупы в мечетях «Джума-мечеть», «Имам-Заде», «Гаджи Мамед-Рза», среди трупов я опознал Гаджи Абуш Аллахверен оглы, 60 лет, Мехти Гашим оглы, 40 лет, Али Кули Халил оглы, Гасан Муса оглы, 35 лет, Аспат Аллах Кули кызы, 40 лет, детей Гаджи Абуша, двух сыновей, 8 детей Али Кули, 3 детей Мехти, дети были в возрасте от 2 до 15 лет. Трупы я видел и опознал спустя три дня после убийств. В мусульманской части Шемахи армяне перебили всех мусульман, не успевших бежать за город. Я сам слышал, как Степан Лалаев во время убийств кричал: «Я мщу за отца и мать, убитых мусульманами в Баку в предыдущей резне». Армяне сожгли весь город. Мечети тоже сожжены. Уцелели лишь несколько армянских домов. Мое имущество погибло от грабежа и пожара на общую сумму 125.500 рублей. Список прошу приобщить к делу. Прочитано.

Подпись: Али Баба Керб. Абас Кули оглы (арабскими буквами).

Члены Комиссии: Александрович, Мамед Хан Текинский, А.Клуге (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 57-57 об.

Документ №  161.        

Протокол допроса

1918 года декабря 27 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Житель города Шемахи Ага Гусейн Гаджи Алескер оглы Назаров, 29 лет, грамотен, жит. в Баку, уг. Базарной и Азиатской, д. № 55, кв. Мунвеса.

Во время нападения армян на Шемаху 18 марта 1918 года я в это время находился в Баку и бежал из Баку от резни 20 марта в Шемаху чрез Кюрдамир, куда прибыл 23 марта. Через несколько дней в Шемахе, после ухода елизаветпольских войск, снова появились армяне и бомбардировали город. Я бежал в 3 часа дня из Шемахи, числа не помню, и возвратился туда после взятия Шемахи турками. Армяне убили дядю моего, 75 лет, и кухарку 35 лет. По фамилии убийц я не знаю. По слухам армянами в Шемахе руководил Степан Лалаев. Армяне уничтожили наше имущество на общую сумму 655.000 руб. по старым ценам. В настоящее время наше имущество стоит 3.275.000 руб. Список имущества прошу приобщить к делу. Прочитано.

Подпись: Ага Гусейн Назаров.

Члены Комиссии: Александрович, А.Клуге (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 58-58 об.

Документ №  162.        

Протокол допроса

1918 года декабря 27 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Житель города Шемахи Ага Самед К. Мирза оглы, 32 лет, жит. в Баку, Базарная ул., д. 12.

Во время мартовского погрома с.г. в Шемахе был убит снарядом дядя Али Овсат, а все наши бежали из города, но все заболели и перемерли, всего 6 душ, остался только я один. В Шемахе армяне уничтожили все мое имущество на сумму 155.000 руб. по старой цене. Теперь мое имущество стоит 465.000 руб. Список вещей и имущества прошу приобщить к делу. Прочитано.

Подпись: Ага Самед К.Мирза оглы, Неграмотен.

Члены Комиссии: Александрович, А.Клуге (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 58 об.

Документ №  163.        

Протокол допроса

1918 года декабря 28 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Житель гор. Шемахи Али Юсиф Керб. Таги оглы, 28 лет, грамотен, жит. в Баку, Чадровая ул., д. 63.

В марте с.г. в Шемахе армяне убили двух братьев моих – двоюродных, Али Расул и Али Мовсум. Дядя мой умер во время бегства. Армяне разрушили и сожгли дом мой и разграбили все имущество на общую сумму 163.500 руб. Список коего прошу приобщить к делу. Прочитано.

Подпись: Али Юсиф Кербалай Таги оглы (арабскими буквами).

Члены Комиссии: Александрович, А.Клуге (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 59.

Документ №  164.        

Протокол допроса

1918 года декабря 28 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Кербалай Мухтар Гаджи Баба оглы, 48 лет, неграмотен, жив. в г. Баку, Базарная ул. Каравансарай «Захар».

Во время мартовского погрома с.г. в Шемахе армяне уничтожили мое имущество на общую сумму 54.000 руб. список коего прошу приобщить к делу. Прочитано.

Подпись: Керб. Мухтар Гаджи Баба оглы. Неграмотен.

Члены Комиссии: Александрович, А.Клуге (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 59 об.

Документ №  165.        

Протокол допроса

1918 года декабря 28 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Абдул Рагим Гаджи Али Гейдар оглы Саламов, 29 лет, грамотен, жит. в г. Баку, на углу Орловской и Водовозной улиц, дом. № 121

В марте с .г. в Шемахе армяне разграбили имущество наше на общую сумму 3.496.000 руб. по старой цене. В настоящее время наше имущество стоит 10.610.000 рублей. Список разграбленного имущества прошу приобщить к делу. Торговые книги и документы – дубликаты накладных на очищенный хлопок – все это сгорело или ограблено армянами. Прочитано.

Подпись: Абдул Рагим Саламов.

Члены Комиссии: Александрович, А.Клуге (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 59 об.

Документ №  166.        

Протокол допроса

1918 года декабря 28 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Таги Керб. Мелик оглы, 70 лет, грамотен, жит. Баку, Чадровая ул., № 65.

В марте с.г. в Шемахе армяне и молокане разграбили мое имущество на общую сумму 120.000 р., список коего прошу приобщить к делу. Прочитано.

Подпись: Кербалай Таги Мелик оглы (арабскими буквами).

Члены Комиссии: Александрович, А.Клуге (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 60.

Документ №  167.        

Протокол допроса

1918 года декабря 29 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Житель города Шемахи Али Кули Мамед оглы, 26 лет, жив. временно в Баку по Нижнее-Тазапирской ул., д. № 78.

Во время мартовского погрома с.г. в г. Шемахе армяне убили мою бабушку Мешади Уми Лейли, 60 лет, и разграбили все мое имущество, а дом сожгли и причинили мне всего убытку на общую сумму 43.100 руб. Список разграбленного прошу приобщить к делу. Прочитано.

Подпись: Али Кули Мамед оглы. Неграмотен.

Члены Комиссии: Александрович, А.Клуге (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 61.

Документ №  168.        

Протокол допроса

1919 года, января 4 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Казанфар Мешади Сафтар оглы, 23 лет, постоянный житель города Шемахи, временно жив. в Баку, Верхнее Приютская ул. д. 2, туп. 10, грамотен.

В Шемахе в марте сего года неизвестными мне по именам армянами во время разгрома города Шемахи, были убиты моя мать, Ургия, 39 лет, сестра – Салти, 13 лет, брат – Зейнал Абдин -25 лет, и племянник – Абилфаз, 2-летний ребенок. Я сам тоже был в Шемахе. Я был очевидцем убийств моих родных. Я сидел в подвале и слышал крики родных, убиваемых армянами. Я пробыл сутки в подвале и ночью вышел оттуда и бежал в Ах-Су и Кюрдамир, а затем в Гянджу. Все имущество наше погибло на общую сумму 75.000 руб. по теперешней стоимости. Прошу приобщить к делу мое заявление. Прочитано.

Подпись: Казанфар Мешади Сафдар оглы.

Члены Комиссии: Александрович, А.Клуге (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 62.

Документ №  169.        

Протокол допроса

1919 года, января 4 дня, г. Баку.

Председатель Чрезвычайной Следственной Комиссии при Азербайджанском правительстве допрашивал нижепоименованного в качестве свидетеля с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Машади Баги Молла Аббас Али оглы, житель г. Шемахи, 55 лет, неграмотен.

Я находился в гор. Баку. Дело было в марте 1918 года. Я ехал в Шемаху; одновременно из Баку выехали 70 солдат-армян, командир их был русский. Ехали они на 10 фургонах, нагруженных всякого рода военными снарядами. Жена одного мадрасинца – армянка, ехавшая тоже на тех фургонах, в м. Джанги сообщила мне, что отряд этот направляется в Шемаху не с доброй целью, что за ним следует из Баку еще больший отряд, и советовала мне с бывшими при мне мусульманами убежать. Однако, мы доехали до Шемахи. Спустя 20 дней после того прибыли еще силы, и тогда вдруг они совместно с молоканами соседних селений сделали нападение на Шемаху, стали убивать население и его грабить. Шемаха несколько раз разрушена от землетрясения, но никогда она так не пострадала, как в этот раз от армян и молокан. Из армян я узнал многих, но по именам сумею назвать Степана Лалаева и Караогланова; первый из них сопровождал скандальный эшелон в 70 человек, а во время нападения на город стрелял от крыши своего дома. Он многих убил. Несколько из этих убийств я сам видел; слышал также своими ушами крик его о том, что он должен еще убивать, ибо за кровь отца своего он еще не отомстил. Караогланов прибегал к такой хитрости; выносил посуду за ворота и подкарауливал и кто подходит, чтобы взять эту посуду, того убивал.

Армяне подожгли мой дом и лавку и разграбили все вещи, на сумму 12.000 руб. Сгоревшие дома и лавка стоили около 50.000 руб., а всего убытка причинено мне до 62.000 руб. Показание прочитано. Добавить не имею. По неграмотности и личной просьбе Мешади Баги Молла Аббас Али оглы расписался:

Подпись: за Мешади Баги Молла Аббас оглы Казанфар Сафдар оглу.

Председатель Комиссии: Алекпер б. Хасмамедов (подпись).

Член Комиссии: А.Клуге (подпись).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, лл. 63-64.

Документ №  170.        

Протокол допроса

1919 года, января 8 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Мешади Кулам Акимов, 28 лет, живу в Баку на Меркурьевской ул., в д. № 14

В марте 1918 года армяне, при разгроме Шемахи разграбили и сожгли мои два дома, хутор с большим садом и разное имущество, перечисленные в прилагаемом прошении. Всего мне причинен убытков в 520.000 р. В это же время были убиты мой старший брат Ага Гусейн, сестра, ее муж, четыре дочери и сын сестры.

Подпись: Акимов.

Член Комиссии: А.Клуге (подпись).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 65.

Документ №  171.        

Протокол допроса

1919 года, января 8 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Расул Велиханов, 39 лет, живу в Баку по Персидской ул., в д. № 48

Во время событий, имевших место в марте 1918 года, армянами в Шемахе был разграблен и сожжен мой дом, причем мне был причинен убыток в 120.000 руб. В это же время в Баку были разграблены также армянами мои товары, перечисленные в прилагаемом прошении и хранившиеся в магазинах: 1) Гаджи Мир Исмаил Мир Гашимова и 2) Ага Муссы Гаджи Мехти оглы. При этом мне причинен убыток в 67.000 руб. по ценам прошлого года. В Шемахе кроме того был убит мой отец, старик лет 80. Прочитано.

Подпись: Расул Велиханов.

Члены Комиссии: А.Клуге, М.Х.Текинский (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 65 об.

Документ №  172.        

Протокол допроса

1919 года, января 10 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Юсуф Гаджи Баги оглы, 32 лет, жит. Баку, Гимназическая ул., д. 119.

Во время мартовского погрома 1918 г. в г. Шемахе армяне разграбили мое имущество на общую сумму 112.000 руб., список коих прошу приобщить к делу. Прочитано.

Подпись: Юсуф Баги оглы.

Члены Комиссии: Александрович, Мамед Хан Текинский, А.Клуге (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 66.

Документ №  173.        

Протокол допроса

1919 года, января 10 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Абдул Керим Абдул Рагим оглы Рагимов, 32 лет, жит. в г. Агдаш Гянджинской губ., а временно в Баку.

Во время мартовского погрома 1918 года в Шемахе армяне причинили имущественный вред и убытки отцу моему – Абдул Рагиму, который теперь болен и не может явиться, в общей сумме 56.000 руб. Список вещей прошу приобщить к делу. Прочитано.

Подпись: Абдул Керим Абдул Рагим оглы (арабскими буквами).

Члены Комиссии: Александрович, Мамед Хан Текинский, А.Клуге (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 67.

Документ №  174.        

Протокол допроса

1919 года, января 10 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Али Баба Гаджи Алекпер оглы, 36 лет, жит. в г. Агдаш Гянджинской губ., а временно в Баку.

Во время мартовского погрома 1918 г. в Шемахе армяне расхитили мое имущество на общую сумму 373.000 руб., список коего прошу приобщить к делу. Прочитано.

Подпись: Али Баба Гаджи Алекпер оглы (арабскими буквами).

Члены Комиссии: Александрович, Мамед Хан Текинский, А.Клуге (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 67 об.

Документ №  175.        

Протокол допроса

1919 года, января 11 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Али Совбат Зейнал оглы, 44 года, жит. временно в Баку, а постоянно в Шемахе, отд. Имам-Кули.

Во время мартовских погромов в г. Шемахе армяне причинили мне убытка на общую сумму 16.500 руб. Список вещей и имущества прошу приобщить к делу. Прочитано. Али Совбат Зейнал оглы. Неграмотен.

Члены Комиссии: Александрович, Мамед Хан Текинский, А.Клуге (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 68.

Документ №  176.        

Протокол допроса

1919 года, января 11 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Ибрагим Халил Керб. Алекпер оглы, 57 лет, жит. временно в Баку, Старо-Почтовая ул., туп. 7, д. 2, а постоянно в Шемахе, отд. Кала-Базар.

Во время мартовских погромов 1918 года в г. Шемахе армяне разграбили мое имущество на общую сумму 452.000 рублей. Список вещей прошу приобщить к делу. Прочитано.

Подпись: Ибрагим Халил Кербалай Алекпер оглы (арабскими буквами).

Члены Комиссии: Александрович, Мамед Хан Текинский, А.Клуге (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 68 об.

Документ №  177.        

Протокол допроса

1919 года, января 11 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Агалар бек Ага Керим бек оглы Гусейнбеков, 30 лет, жит. в Баку, Сураханская ул., д. 113.

Во время мартовских погромов 1918 г. в Шемахе армяне разграбили мое имущество на общую сумму по нынешней стоимости 806.000 руб. Список моего имущества прошу приобщить к делу. Кроме того я представляю список имущества сестры моей Суби Ханум, на общую сумму 605.000 руб., разграбленного армянами. Она в отъезде и не может сама явиться. Прочитано.

Подпись: Агалар бек Гусейнбеков.

Члены Комиссии: Александрович, Мамед Хан Текинский, А.Клуге (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 69.

Документ №  178.        

Протокол допроса

1919 года, января 11 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Мешади Али Таптух Мешади Мехти Кули оглы, 36 лет, временно живущий в г. Баку, Н.Нагорная ул., д. Али Паши.

Во время мартовского погрома 1918 года в Шемахе армяне разграбили мое имущество на общую сумму 115.500 рублей. Прочитано.

Подпись: Мешади Али Тапдыг Мешади Мехти Кули оглы (арабскими буквами).

Члены Комиссии: Александрович, Мамед Хан Текинский, А.Клуге (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 69 об.

Документ №  179.        

Протокол допроса

1919 года, января 11 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Абас Кули Велиханов, 28 лет, живу в Баку на Персидской ул., в д. № 48.

Во время мартовских событий армяне сожгли в Шемахе наш дом и разграбили наше имущество, перечисленные в прилагаемом списке. При этом был убит мой 70-летний отец Гаджи Мамед Ибрагим.

Всего мне причинен убыток в 200.000 руб. Прочитано.

Подпись: А. Велиханов.

Члены Комиссии: Мамед Хан Текинский, А.Клуге (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 70.

Документ №  180.        

Протокол допроса

1919 года, января 10 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Магомед Баги Заде оглы, 24 года, живу в Агдаше.

Во время погромов, учиненных армянами в Шемахе в марте 1918 года у меня пропал шелк на 90.000 руб. Об этом я подаю прошение, которое прошу приобщить к делу.

В это же время убили моего отца, старика лет 60, и 2 сестер, 2 и 5 лет. Прочитано. Кроме шелка у меня пропали и другие вещи, так что общий мой убыток равен 157.000 руб. Прочитано.

Подпись: Магомед Баги заде (арабскими буквами).

Члены Комиссии: Александрович, Мамед Хан Текинский, А.Клуге (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 70 об.

Документ №  181.        

Протокол допроса

1919 года, января 11 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Асадулла Мирза Абдул Гани оглы, 45 лет, живу в Баку, на фабрике Тагиева[xxxi].

В марте 1918 года армяне разграбили мою квартиру и забрали вещи, перечисленные в представляемом прошении. Всего мне причинен убыток около 150.000 руб. Прочитано. Неграмотен.

Члены Комиссии: Александрович, Мамед Хан Текинский, А.Клуге (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 70 об.

Документ №  182.        

Протокол допроса

1919 года, января 12 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Нурулла Молла Абдулла оглы Ахундов, 29 лет, жив. в гор. Баку, Старо-Почтовая улица, туп. 9, д. 3.

Во время мартовских событий 1918 года в Шемахе и в Баку армяне причинили мне убытки на общую сумму 1.338.000 руб. Список имущества прошу приобщить к делу. Прочитано.

Подпись: Нурулла Ахундов (арабскими буквами).

Члены Комиссии: Александрович, Мамед Хан Текинский, А.Клуге (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 71.

Документ №  183.        

Протокол допроса

1919 года, января 12 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Идаят Насрулла Бек оглы, 20 лет, жит. в г. Баку, по Старо-Почтовой ул., т. 9, д. 3.

Во время мартовских событий в гор. Шемахе и в гор. Баку армяне причинили мне убытки в обоих городах, разграбили имущество на общую сумму 460.000 рублей. Список моего имущества прошу приобщить к делу.

Подпись: Идаят Насрулла бек оглы (арабскими буквами).

Члены Комиссии: Александрович, Мамед Хан Текинский, А.Клуге (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 71 об.

Документ №  184.        

Протокол допроса

1919 года, января 12 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Кербалай Абдул Гусейн Гаджи Али оглы, 58 лет, жит. Баку, В.Тазапирская ул., д. 149.

Во время мартовских событий 1918 года в гор. Шемахе армяне разграбили мое имущество на общую сумму около 100.000 руб. Список имущества представляю и прошу приобщить к делу. Прочитано.

Подпись: Абдул Гусейн.

Члены Комиссии: Александрович, Мамед Хан Текинский, А.Клуге (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 71 об.

Документ №  185.        

Протокол допроса

1919 года, января 12 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Ага Али Али Гейдар оглы, 45 лет, житель Шемахи, жив. в Баку, Базарная ул., Каравансарай «Захар», № 21.

Во время мартовских событий 1918 г. в Шемахе армяне разграбили мое имущество на общую сумму 190.000 руб. Список имущества прощу приобщить к делу. Кроме того я представляю три заявления: 1) жены моей-Масьмы Ханум Гаджи Баги кызы о разгроме в Шемахе армянами ее имущества на сумму 260.000 руб.; 2) то же сестры моей - Мешеди Нисы на 115.000 руб.; 3) то же сестры моей- Секине Ханум на 130.000 руб., которые не могут лично явиться и доверили мне представление их заявлений. Всего же мы все потерпели убытка на 695.000 руб. Я прошу все заявления приобщить к делу. Прочитано.

Подпись: Ага Али Гейдар Али оглы.

Члены Комиссии: Александрович, Мамед Хан Текинский, А.Клуге (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 72.

Документ №  186.        

Протокол допроса

1919 года, января 12 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Али Баба Абдул Баги оглы Искендеров, 32 лет, Шемахинец, живущий в Баку, Базарная ул., д. 21, Каравансарай «Захар».

Во время мартовских погромов в г. Шемахе в 1918 году армяне уничтожили и разграбили мое имущество на общую сумму 715.000 руб., список коего прошу приобщить к делу. Прочитано.

Подпись: Алибаба Искендеров.

Члены Комиссии: Александрович, Мамед Хан Текинский, А.Клуге (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 72 об.

Документ №  187.        

Протокол допроса

1919 года, января 12 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Мамед Али Мехти бек оглы, 50 лет, Шемахинец, жив. в Баку, по Н.Нагорной ул., д. № 66.

Во время мартовских погромов в гор. Шемахе армяне разграбили и уничтожили мое имущество на общую сумму 77.000 руб., список коего прошу приобщить к делу. Прочитано. Неграмотен.

Члены Комиссии: Александрович, Мамед Хан Текинский, А.Клуге (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 72 об.

Документ №  188.        

Протокол допроса

1919 года, января 13 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Кербалай Сагаб Кули Гаджи Садых оглы, 32 года, живу в Баку, временно.

Во время мартовских событий армяне сожгли принадлежавший нам в Шемахе двухэтажный дом, причем пропали вещи, золото и мануфактурный товар, перечисленные в прилагаемом прошении. Всего мне причинен убыток в 173.000 руб.

Подпись: Молла Сагаб Кули Гаджи Садых оглы (арабскими буквами).

Члены Комиссии: А.Клуге, Мамед Хан Текинский (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 73.

Документ №  189.        

Протокол допроса

1919 года, января 13 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Мешади Габиб Мешади Абдулла оглы, 55 лет, живу в Баку.

В марте 1918 года армяне сожгли в Шемахе мой дом, разграбив предварительно наиболее ценные вещи, перечисленные в прилагаемом прошении. Мне причинен убыток в 62.000 руб. В это же время были убиты мои два сына, 10 и 13 лет, и моя жена. Прочитано. Неграмотен.

Члены Комиссии: Мамед Хан Текинский, А.Клуге (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 73 об.

Документ №  190.        

Протокол допроса

1919 года, января 13 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Мамед Али Бедалов, 23 года, живу в Баку, по Заведенской ул., в д. № 2

Во время мартовских событий армяне в Шемахе убили моего отца Абаса Бедал оглы, мать Бикя Саби кызы, трех братьев и двух сестер и разграбили все наше имущество, перечисленное в поданном прошении. В это время они сожгли наши два дня. Всего мне причинен убыток в 25.000 руб. Прочитано.

Подпись: Мамед Али.

Члены Комиссии: Мамед Хан Текинский, А.Клуге (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 73 об.

Документ №  191.        

Протокол допроса

1919 года, января 13 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Гюль Гусейн Абас оглы, 35 лет, живу в Баку, на Заведенской ул., в д. № 2

Во время мартовских событий армяне в Шемахе разграбили и сожгли мой дом. При этом они убили мою жену, двух сыновей, дочь, сестру, жену брата и забрали вещи, перечисленные в поданном прошении и стоившие 36.000 руб.

Прочитано. Неграмотен.

Члены Комиссии: А.Клуге, Мамед Хан Текинский (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 74.

Документ №  192.        

Протокол допроса

1919 года, января 13 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Мовсум Кербалай Джафар Кули оглы Алиев, 45 лет, живу в Баку, на Персидской ул., в туп. № 1, в доме № 4.

В марте 1918 года в Шемахе армяне разграбили и сожгли мой дом, причем убили мою жену, сына и сестру. Мне причинен убыток в 134.000 руб. Список пропавших вещей представляю и прошу приобщить к делу. Прочитано.

Подпись: Мовсум Кербалай Джафар Кули оглы Алиев (арабскими буквами).

Члены Комиссии: А.Клуге, Мамед Хан Текинский (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 74.

Документ №  193.        

Протокол допроса

1919 года, января 13 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Билал Кербалай Мамед оглы, 18 лет, живу в Баку, на Гимназической ул., в д. № 4

Во время мартовских событий армянские солдаты убили в Шемахе мою мать Бягим Мешади Ирза кызы и разграбили все наше имущество, перечисленные в прилагаемом прошении, стоившие 16.000 руб. Прочитано.

Подпись: Билал Кербалай Мамед оглы. (арабскими буквами).

Члены Комиссии: А.Клуге, Мамед Хан Текинский (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 74 об.

Документ №  194.        

Протокол допроса

1919 года, января 13 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Хейрулла Ахундов, 25 лет, живу в Баку, на Ст. Почтовой ул., в доме № 3, в 9 тупике.

Во время мартовских событий армяне ограбили в Шемахе мою квартиру и лавку, а в Баку – мануфактурный магазин, помещавшийся на Базарной ул. в доме № 11. При этом пропали товары и вещи, перечисленные в прилагаемом прошении, стоившие 1.090.000 руб. Прочитано.

Подпись: Хейрулла Ахундзаде (арабскими буквами).

Члены Комиссии: А.Клуге, Мамед Хан Текинский (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 74 об.

Документ №  195.        

Протокол допроса

1919 года, января 13 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Газанфар Султанов, 27 лет, живу в Баку, на Кубинской ул., в доме № 25.

В марте 1918 года армяне разграбили и сожгли в Шемахе мой дом, причем погибли вещи, перечисленные в прилагаемом прошении. Мне причинен убыток в 110.000 руб. Прочитано.

Подпись: Г.Султанов.

Члены Комиссии: А.Клуге, Мамед Хан Текинский (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 75.

Документ №  196.        

Протокол допроса

1919 года, января 13 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Сирадж Мехтиев, 36 лет, живу в Баку, на Ст. Почтовой ул., в д. № 80.

Во время мартовских событий армяне в Шемахе разграбили мой дом, который потом сожгли. При этом погибли разные вещи и товары, перечисленные в прилагаемом прошении. В это же время в Баку был сожжен мой мануфактурный магазин, помещавшийся на Губернской ул., под гостиницей «Исламие». Всего мне причинен убыток в 3.210.000 руб. Почитано.

Подпись: Сирадж Мехтиев.

Члены Комиссии: А.Клуге, Мамед Хан Текинский (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 75.

Документ №  197.        

Протокол допроса

1919 года, января 13 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Али Овсад Мамедов, 31 года, живу в сел. Гаджиман Шемахинского уезда.

Во время мартовских событий армянские солдаты разграбили мой дом и растаскали вещи, перечисленные в прилагаемом прошении. Всего мне причинен убыток в 200.000 рублей по новым ценам. Дом находился в сел. Гаджиман, а имущество разграблено частью в этом же селении, частью в Шемахе. Прочитано.

Подпись: Али Овсат Мамедов.

Члены Комиссии: А.Клуге, Мамед Хан Текинский (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 75 об.

Документ №  198.        

Протокол допроса

1919 года, января 13 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Гаджи Молла Насыр Ахунд Молла Ахмед оглы, 65 лет, жит. Баку, В.Тазапирская ул., д. № 149.

Во время мартовских погромов 1918 года в г. Шемахе армяне разграбили и уничтожили мое имущество на общую сумму 200.000 руб., список коего прошу приобщить к делу. Прочитано.

Подпись: Гаджи Молла Насыр Ахунд Молла Ахмед оглы (арабскими буквами).

Члены Комиссии: Александрович, Мамед Хан Текинский, А.Клуге (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 76.

Документ №  199.        

Протокол допроса

1919 года, января 13 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованную в качестве потерпевшей с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., которая показала:

Секна Ханум Гаджи Молла Ахунд кызы, 30 лет, жив. в Баку, В.Тазапирской ул., д. 149

Во время мартовского погрома 1918 г. в Шемахе армяне убили моего мужа Мамед Таги и разграбили мое имущество на общую сумму 71.778 руб., список коего я прошу приобщить к делу.

Кроме того, армяне убили разведенного со мной мужа – Казанфара, после которого остался ребенок – девочка- Джейран, 10 лет, и разграбили имущество ее отца на общую сумму 75.000 руб., список коего я представляю за малолетнюю дочь свою Джейран и прошу приобщить ее к делу. Прочитано. Неграмотная.

Члены Комиссии: Александрович, Мамед Хан Текинский, А.Клуге (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 76 об.

Документ №  200.        

Протокол допроса

1919 года, января 14 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованную в качестве потерпевшей с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., которая показала:

Сакина Мешади Асадулла кызы, шемахинская жительница, 50 лет, живущая в Баку, Спасская ул., угол Гимназической, д. № 115

В г. Шемахе во время мартовских событий 1918 года армяне уничтожили и разграбили мое имущество на общую сумму 110.000 рублей, список моих убытков я прошу приобщить к делу. Прочитано.

Сакина Мешади Асадулла кызы. Неграмотная.

Члены Комиссии: Александрович, А.Клуге, Мамед Хан Текинский (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 77.

Документ №  201.        

Протокол допроса

1919 года, января 15 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Али Мовсум бек Мизандаров, 31 лет, живу в Геокчае.

Во время мартовских событий армяне в Шемахе разграбили мою лавку с коврами и мою квартиру, причем причинили мне убыток 374.000 руб. Список разграбленного при сем представляю. Прочитано.

Подпись: Али Мовсум бек Мизандаров.

Члены Комиссии: А.Клуге, Мамед Хан Текинский (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 78.

Документ №  202.        

Протокол допроса

1919 года, января 15 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Мамед Таги Измаилов, 27 лет, живу в гор. Нухе.

В марте 1918 года армяне в Шемахе разграбили мои бакалейную и мануфактурную лавки и мою квартиру, причинив мне убыток в 358.000 руб. Список разграбленных вещей при сем представляю. Прочитано.

Подпись: Мамед Таги Измаилов.

Члены Комиссии: А.Клуге, Мамед Хан Текинский (подписи).

Мамед Таги Измаилов показал дополнительно:

Моему отцу Гаджи Джафару Измаилову тоже в Шемахе армянами причинен убыток в 191.500 руб. Список разграбленного представляю. Прочитано.

Подпись: Мамед Таги Измаилов. Члены Комиссии: А.Клуге, Мамед Хан Текинский (подписи).   

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 78-78 об.

Документ №  203.        

Протокол допроса

1919 года, января 15 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Садраддин Гаджи Ибад бек оглы, 35 лет, живу в сел. Агдаш.

Во время мартовских событий армяне разграбили и сожгли в Шемахе мой дом и красильную фабрику. Причинен мне убыток в 349.000 руб. Список разграбленного представляю. По приказанию Степана Лалаева был зарезан мой отец Гаджи Ибад бек. Прочитано.

Подпись: Садраддин Гаджи Ибад бек оглы (арабскими буквами).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 78 об.-79

Документ №  204.        

Протокол допроса

1919 года, января 15 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Кербалай Кафур Мешади Азиз оглы, 28 лет, живу в Баку по Ниж.-Приютской ул., д. № 44.

В Шемахе армяне разграбили в марте 1918 года мой дом, причинив мне убытка в 270.700 руб. Список разграбленного представляю. Прочитано. Неграмотный.

Члены Комиссии: А.Клуге, Мамед Хан Текинский (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 79.

Документ №  205.        

Протокол допроса

1919 года, января 15 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Мешади Зейнал Мешади Мамед оглы, 40 лет, живу в Баку на Сураханской ул., в д. № 56.

Во время мартовских событий армяне разграбили в Шемахе мой дом причинили мне убыток в 240.600 руб. При сем представляю список разграбленного. Прочитано.

Подпись: Мешади Зейнал Мешади Мамед оглы (арабскими буквами).

Члены Комиссии: А.Клуге, Мамед Хан Текинский (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 79-79 об.

Документ №  206.        

Протокол допроса

1919 года, января 15 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Мамед Алекпер оглы Алиев, 46 лет, жив. в Баку, Мариинская ул., № 95.

Во время мартовских событий 1918 года в гор. Шемахе армяне сожгли и разграбили мое имущество на общую сумму 1.235.000 руб. Список моего имущества я представляю при сем, прошу приобщить к делу. Кроме того я представляю заявление тещи моей, которая больна и не может явиться лично – Меш. Салтанет Меш. Ага кызы, временно жив. в Баку, об убытках в марте мес. в г. Шемахе на общую сумму 100.500 р., и прошу ее заявление приобщить к делу. Прочитано.

Подпись: М.А.Алиев.

Члены Комиссии: Александрович, А.Клуге, Мамед Хан Текинский (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л.80

Документ №  207.        

Протокол допроса

1919 года, января 15 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Султан Мешади Алекпер оглы, 60 лет, Шемахинец, временно живущий в г. Баку, Чадровая ул., № 199.

Во время мартовских событий 1918 года в г. Шемахе армяне разграбили и уничтожили мое имущество а общую сумму 21.940 рублей. Список имущества прошу приобщить к делу. Прочитано.

Подпись: Султан Мешади Алекпер оглы. (арабскими буквами).

Члены Комиссии: А.Клуге, Мамед Хан Текинский (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 80 об.

Документ №  208.        

Протокол допроса

1919 года, января 16 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Мамед Али Мешади Ахмед Паша оглы, 28 лет, Шемахинец, временно жив. в Баку, Н.Нагорная ул. д. № 76

Во время мартовских событий 1918 года в Шемахе армян уничтожили и разгромили мое имущество на общую сумму 220.000 рублей, список которого прошу приобщить к делу. Кроме того я представляю заявление отца моего –Меш. Ахмед паша Абдуллаева, 60 лет, который болен и не может явиться лично, об убытках, причиненных ему тогда же в Ахсу, Шемахинского уезда, армянами на общую сумму 703.500 руб. Заявление отца прошу приобщить к делу. Прочитано.

Подпись: Мамед Али Мешади Ахмед Паша оглы (арабскими буквами).

Члены Комиссии: Александрович, А.Клуге, Мамед Хан Текинский (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 81.

Документ №  209.        

Протокол допроса

1919 года, января 16 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Али Гейдар Мустафа оглы Тагиев, 26 лет, Шемахинец, жив. постоянно в Шемахе, Верхняя часть города, квар. 4-й.

Во время мартовских событий в 1918 году в Шемахе армяне разграбили мое имущество на общую сумму, по старой цене 20.000 рублей, а по нынешней оценке на сумму 585.000 руб. Заявление мое прошу приобщить к делу. Прочитано.

Подпись: Али Гейдар Тагиев.

Члены Комиссии: А.Клуге, Мамед Хан Текинский (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 81 об.

Документ №  210.        

Протокол допроса

1919 года, января 16 дня, Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Али Ашраф Мешади Усейн оглы, 27 лет, живу в Баку на Каменистой ул., д. № 72.

Во время мартовских событий армяне разграбили и сожгли в Шемахе два моих дома и две лавка. При этом погибли вещи и продукты, обозначенные в прилагаемом прошении. В общем, мне причинен убыток в 129.700 руб. Прочитано.

Подпись: Али Ашраф Мешади Гусейн оглы.

Члены Комиссии: А.Клуге, Мамед Хан Текинский (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 82.

Документ №  211.        

Протокол допроса

1919 года, января 16 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Ага Баба Гаджи Ибад бек оглы, 27 лет, живу в мест. Агдаш.

В марте 1918 года отряд Степана Лалаева, состоявший из армян и молокан, явился в селение Ахсу Шемахинского уезда, и разграбил мануфактурный и бакалейный магазин и две амбара с пшеницей, ячменем и др. продуктами, принадлежавшие мне и моему брату Таджеддину. Всего нам причинен убыток в 313800 руб. Список разграбленного при сем представляю. Прочитано.

Подпись: Ага Баба Гаджи Ибад бек оглы.

Члены Комиссии: А.Клуге, Мамед Хан Текинский (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 82 об.

Документ №  212.        

Протокол допроса

1919 года, января 17 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Али Рза Керб. Усейн Кули оглы, 28 лет, Шемахинец, жив. в сел. Петропавловка Джавадского уезда, временно в Баку, Ст. Почтовая ул. д. № 35.

Во время мартовских погромов 1918 года в Шемахе армяне сожгли и разграбили мое имущество на общую сумму 176.000 руб. Опись имущества прошу приобщить к делу. Кроме того я представляю за свою больную сестру- Мунаввар Керб. Усейн Кули кызы, 45 лет, заявление ее об убытках, причиненных тогда же армянами на общую сумму 107.500 руб. и прошу приобщить к делу. Прочитано.

Подпись: Али Рза Кербалай Гусейн оглы (арабскими буквами).

Члены Комиссии: Александрович, А.Клуге, Мамед Хан Текинский (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 83.

Документ №  213.        

Протокол допроса

1919 года, января 18 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Мешади Ага Керим Мешади Абиш оглы, 35 лет, Шемахинец, живущий в г. Баку по Сураханской улице, в д. № 156

Во время мартовских событий в 1918 году в Шемахе армяне уничтожили и разграбили мое имущество на общую сумму 141.000 рублей, список коего прошу приобщить к делу. Прочитано.

Мешади Ага Керим Мешади Абиш оглы. Неграмотен.

Члены Комиссии: Александрович, А.Клуге, Мамед Хан Текинский (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 84.

Документ №  214.        

Протокол допроса

1919 года, января 18 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Ирза Гаджи Алекпер оглы, 60 лет, живу в Баку на Ст.-Почтовой ул., в д. № 5, в туп. № 7.

Во время мартовских событий в Шемахе армянами был разграблен и сожжен дом, принадлежавший мне и моему брату Али. При этом пропали вещи, перечисленные в прилагаемом прошении, стоившие всего 93.615 руб. Прочитано. Неграмотен.

Члены Комиссии: А.Клуге, Мамед Хан Текинский (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 85.

Документ №  215.        

Протокол допроса

1919 года, января 18 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Садых бек Агалар бек оглы, 49 лет, живу в сел. Кюрдамир.

В марте 1918 г. армяне в Шемахе разграбили мое имущество, стоившее 660.700 руб. Список разграбленных вещей при сем представляю. Прочитано.

Подпись: Садых бек Агалар бек оглы.

Члены Комиссии: А.Клуге, Мамед Хан Текинский (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 85-85 об.

Документ №  216.        

Протокол допроса

1919 года, января 20 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Мамед Али бек Наджафбеков, 60 лет, живу в Баку, на Николаевской ул. в д. № 23.

В марте 1918 года армяне напали на Шемаху и стали жечь мусульманскую часть города. При этом они сожгли мой дом, разграбив предварительно все мои вещи, перечисленные в подаваемом заявлении. Всего мне причинен убыток в 200.000 руб. У меня в семье убитых нет. Прочитано.

Подпись: М. Наджафов.

Члены Комиссии: А.Клуге, Мамед Хан Текинский (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 86.

Документ №  217.        

Протокол допроса

1919 года, января 20 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Ирза Кули Гаджи Ага оглы Азимов 29 лет, живу в мест. Агдаш Елисаветпольской губернии.

Во время мартовских событий армянами были сожжены и разграблены в Шемахе красильня, фабрика изготовления шелковых матерей и мыловаренный завод, принадлежащий мне и моему брату Мешади Меджиду. Всего нам причинен убыток в 1.084.000 руб. Список погибшего имущества при сем представляю. Прочитан.

Подпись: Ирза Кули Азимов.

Члены Комиссии: А.Клуге, Мамед Хан Текинский (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 86 об.

Документ №  218.        

Протокол допроса

1919 года, января 20 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Мешади Мамед Али Мешади Наджаф Кули оглы, 30 лет, живу в гор. Нухе.

В марте прошлого года армяне сожгли в Шемахе мой дом, разграбив предварительно все мое имущество, перечисленное в представляемом списке; стоимость погибшего имущества- 23.100 руб. Прочитано. Неграмотный.

Члены Комиссии: А.Клуге, Мамед Хан Текинский (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 86 об.

Документ №  219.        

Протокол допроса

1919 года, января 20 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованную в качестве потерпевшей с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., которая показала:

Мелек Ниса Мешади Гамид кызы, 50 лет, живу в Баку.

Во время мартовских событий армяне сожгли в Шемахе мой дом, разграбив имущество, перечисленное в представляемом прошении. Всего мне причинен убыток в 73.600 руб. Меня армяне взяли в плен и привезли в Баку, где меня освободили во время взятия Баку. Прочитано. Неграмотная. У моей сестры тоже сожгли имущество на 10.000 руб. Прочитано. Неграмотна.

Члены Комиссии: А.Клуге, Мамед Хан Текинский (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 87.

Документ №  220.        

Протокол допроса

1919 года, января 20 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованную в качестве потерпевшей с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., которая показала:

Хавер Теймур кызы, 18 лет, живу в Баку на Верхнее-Тазапирской ул. в д. № 15

В марте прошлого года армяне разграбили и сожгли мой дом, причем погибло имущество, перечисленное в прилагаемом списке и стоившие 46.900 руб. Прочитано. Неграмотна.

Члены Комиссии: А.Клуге, Мамед Хан Текинский (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 87.

Документ №  221.        

Протокол допроса

1919 года, января 20 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованную в качестве потерпевшей с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., которая показала:

Сакина Кули кызы, 35 лет, живу в Баку на Верх.-Тазапирской ул. в доме № 15.

Во время мартовских событий армяне сожгли в Шемахе мой дом, причем часть ценного имущества разграбили. Список пропавшего имущества при сем представляю. Всего мне причинен убыток в 43.700 руб. Меня армяне взяли в плен и привезли в Баку. Прочитано. Неграмотная.

Члены Комиссии: А.Клуге, Мамед Хан Текинский (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 87 об.

Документ №  222.        

Протокол допроса

1919 года, января 20 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Ирза Кули Мешади Асад оглы Джафаров, 28 лет, живу в Баку, на Каменистой ул. в д. № 95\93.

В марте прошлого 1918 года армяне разграбили и сожгли в Шемахе мой дом и имущество, перечисленные в представляемом прошении. Всего мне причинен убыток в 118.890 руб. В это же время на улице перед домом расстреляли моего отца Мешади Асада Кербалай Риза оглы. Прочитано.

Подпись: Р.Г. Джафаров.

Члены Комиссии: А.Клуге, Мамед Хан Текинский (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 87 об.

Документ №  223.        

Протокол допроса

1919 года, января 20 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Ага Халил Мешади Солтан оглы Халилов, 23 лет, житель гор. Шемахи, проживаю временно в Баку, по Церковной ул., дом № 35.

Во время мартовских событий армяне и молокане разграбили магазин мануфактурный, принадлежащий мне и мой дом, а засим дом и магазин подожгли. Всего убытку нанесли армяне и молокане мне на два миллиона сто тридцать тысяч рублей. Список разграбленным вещам при сем представляю и прошу приобщить к делу.

Подпись: Ага Халил Халилов.

Члены Комиссии: А.Клуге, Мамед Хан Текинский (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 88.

Документ №  224.        

Протокол допроса

1919 года, января 21 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Мешади Али Баба Мешади Абас Кули оглы, 31 год, живу в Баку, на Церковной ул., в д. № 15.

Во время мартовских событий армяне в Шемахе разграбили и сожгли мой дом, причем погибло имущество, перечисленное в представляемом прошении. Всего мне причинен убыток в 130.650 руб. Прочитано. Неграмотный.

Члены Комиссии: А.Клуге, Мамед Хан Текинский (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 89.

Документ №  225.        

Протокол допроса

1919 года, января 21 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Абдул Али Мешади Абас Кули оглы, 35 лет, живу в Баку на Церковной ул. в д. № 15.

В марте прошлого 1918 года армянские солдаты разграбили мою лавку, помещавшуюся на Гимназической улице в доме № 15. При этом был похищен товар, перечисленный в прилагаемом прошении, на сумму в 35.260 руб. Прочитано. Неграмотен.

Члены Комиссии: А.Клуге, Мамед Хан Текинский (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 89 об.

Документ №  226.        

Протокол допроса

1919 года, января 21 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Кербалай Гусейн Садых оглы, 50 лет, живу в Баку на Верх.Тазапирской ул., в д. № 25.

Во время мартовских событий армяне в Шемахе разграбили и сожгли мой дом. При этом погибли вещи, перечисленные в представляемом прошении, стоившие 73.600 руб. Прочитано. Неграмотен.

Члены Комиссии: А.Клуге, Мамед Хан Текинский (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 89 об.

Документ №  227.        

Протокол допроса

1919 года, января 22 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Али Аббас Аннаги оглы, 63 года, живу в Баку, на Церковной ул., в д. № 15

Во время прошлогодних мартовских событий армяне разграбили и сожгли мой дом. При этом пропали вещи, перечисленные в прилагаемом прошении стоимостью в 91.600 руб. Прочитано.

Подпись: Али Аббас Аннаги оглы (арабскими буквами).

Члены Комиссии: А.Клуге, Мамед Хан Текинский (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 90.

Документ №  228.        

Протокол допроса

1919 года, января 22 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Газанфар Мамед оглы, 36 лет, живу в Баку на Церковной ул. в д. № 15

В марте прошлого 1918 года армяне сожгли мой дом, захватив с собою мои домашние вещи, перечисленные в представляемом списке. Всего мне причинен убыток в 57.000 руб. Прочитано.

Подпись: Газанфар Мамед оглы (арабскими буквами).

Члены Комиссии: А.Клуге, Мамед Хан Текинский (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 90.

Документ №  229.        

Протокол допроса

1919 года, января 22 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Кербалай Ибрагим Кербалай Халил оглы, 35 лет, живу в Баку на Церковной ул. в д. № 15

Во время мартовских событий армянские солдаты в Шемахе разграбили и сожгли мой дом, причинив мне убыток в 54.800 руб. Список пропавших вещей при сем представляю и прошу приобщить его к делу.

Во время разгрома моего дома армяне убили мою жену и других родственников, так что от моей семьи, состоявшей из 12 человек, в настоящее время в живых остался один лишь я. Прочитано. Неграмотный.

Члены Комиссии: А.Клуге, Мамед Хан Текинский (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 90 об.

Документ №  230.        

Протокол допроса

1919 года, января 22 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Музаффар Мешади Исмаил оглы, живу в Баку, на Церковной улице в д. № 15.

В марте прошлого года в Шемахе армяне разграбили и уничтожили огнем все мое имущество, перечисленное в представляемом при сем прошении. Всего мне причинен убыток в 65.300 руб. Прочитано. Неграмотен.

Члены Комиссии: А.Клуге, Мамед Хан Текинский (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 91.

Документ №  231.        

Протокол допроса

1919 года, января 22 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Мамед Алескер оглы, 60 лет, живу в Баку на Церковной ул. в д. № 15.

Во время мартовских событий армянскими солдатами был разграблен и сожжен мой дом, причем погибло имущество, перечисленное в представляемом прошении, стоимостью в 68.300 руб. Прочитано. Неграмотный.

Члены Комиссии: А.Клуге, Мамед Хан Текинский (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 91.

Документ №  232.        

Протокол допроса

1919 года, января 22 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Лятиф Мехтиев, 43 года, живу в Баку на Ст. Почтовой ул. в д. № 80.

Во время мартовских событий армяне сожгли мой мануфактурный магазин, помещавшийся над гостиницей «Исламие». При этом сгорело мануфактуры на 2.550.000 руб.

В Шемахе в это же время армяне сожгли мой дом, разграбив предварительно все имущество, перечисленное в прилагаемом прошении. В Шемахе мне причинен убыток в 2.603.440 руб. Прочитано.

Подпись: Лятиф Мехтиев.

Члены Комиссии: А.Клуге, Мамед Хан Текинский (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 91-91 об.

Документ №  233.        

Протокол допроса

1919 года, января 22 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Гашум Гаджи Алекпер оглы Ахмедов, 29 лет, живу в Баку на Верховой ул., в д. № 95.

Во время мартовских событий в Шемахе армянами был сожжен и разграблен мой дом. При этом погибли вещи, перечисленные в представляемом прошении. Мне причинен убыток в 619.000 руб.

В это же время был убит мой брат Кязым, 19 лет. Прочитано.

Подпись: Гашум Гаджи Алекпер оглы (арабскими буквами).

Члены Комиссии: А.Клуге, Мамед Хан Текинский (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 92.

Документ №  234.        

Протокол допроса

1919 года, января 24 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Али Иса Мешади Кулам оглы, 18 лет, житель гор. Шемахи, временно проживаю в Баку, по Орловской ул. дом № 30.

20 или 21 марта 1918 г., я, отец, мать, четыре мои братья и три сестры бежали из города Шемахи после взятия Шемахи армянами и молоканами, и прибыли в Кюрдамир, где армяне и большевики убили отца моего Мешади Кулама Меш. Абдул Усейн оглы, 38 лет, а мы все успели бежать в Геокчай. После нашего бегства из Шемахи армяне и молокане сожгли наш дом, стоящий тридцать тысяч рублей и разграбили дом и магазин; список разграбленным вещам при сем представляю. Прочитано.

Подпись: Али Иса Мешади Гулам оглы.

Члены Комиссии: А.Клуге, Мамед Хан Текинский (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 93.

Документ №  235.        

Протокол допроса

1919 года, января 25 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Али Аббас Мешади Таги оглы, 35 лет, житель гор. Шемахи, временно проживаю по Персидской ул., тупик 1, дом № 5.

В марте месяце, кажется 20-21 числа 1918 года, числа точно не помню, армянские солдаты разграбили и сожгли мой дом о 4 комнатах, стоящий 25.000 р. Вещей разграбили армянские солдаты на сумму 75.000 р. Всего мне армяне причинили убыток на 100.000 рублей. Список разграбленным вещам при сем представляю и прошу приобщить к делу. Указанное мною событие происходило в гор. Шемаха, где армяне и молокане разграбили и сожгли мое имущество. Прочитано.

Подпись: Мешади Али Аббас Мешади Таги оглы (арабскими буквами).

Члены Комиссии: А.Клуге, Мамед Хан Текинский (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 94.

Документ №  236.        

Протокол допроса

1919 года, января 25 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованную в качестве потерпевшей с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., которая показала:

Сария Мешади Таги кызы, проживаю в Баку, по Персидской ул., тупик 1, дом № 5, 24 лет, неграмотная, жительница Шемахи.

Кажется 20 или 21 марта 1918 г., числа точно не помню, армянские солдаты разграбили и сожгли принадлежащий мне каменный дом в надворными постройками, стоящий 20.000 рублей и находящийся в гор. Шемахе, в отделении «Мейданлы». Вещей армянские солдаты разграбили на 80.000 рублей; список каковым вещам при сем представляю. Во время указанного события я успела из гор. Шемахи бежать. Прочитано. Неграмотная.

Члены Комиссии: Мамед Хан Текинский, А.Клуге (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 94 об.

Документ №  237.        

Протокол допроса

1919 года, января 25 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованную в качестве потерпевшей с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., которая показала:

Мина Мешади Ирза кызы, проживаю в Баку, по Персидской ул., тупик № 1, дом. № 5, 45 лет, Шемахинская жительница, неграмотная.

Кажется 20 или 21 марта 1918 г., числа точно не помню, армяне и молокане заняли гор Шемаху и стали убивать мирных мусульман и уничтожать их имущество, а все ценное грабить. Армяне убили мужа моего Гаджи Агали Кербалай Алекпер оглы. Армяне и молокане разграбили и сожгли принадлежащие мне 8 лавок со всем находящимся в них имуществом. Армяне и молокане сожгли и разграбили также мой каменный дом. Убыток мне армяне и молокане причинили на 500.000 рублей. Я успела бежать из Шемахи. Прочитано. Неграмотная.

Члены Комиссии: Мамед Хан Текинский, А.Клуге (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 94 об.

Документ №  238.        

Протокол допроса

1919 года, января 25 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованную в качестве потерпевшей с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., которая показала:

Мешади Бадам Гаджи Джафар кызы, 35 лет, жительница гор. Шемахи, временно проживаю в Баку, Тазапирская ул., тупик 13, дом № 91. Неграмотна.

Армяне и молокане во время мартовских событий, кажется 20 или 21 марта, точно я не помню, ворвались в мой дом, убили моего мужа Гаджи Мир Керим Мир Абу Талыб оглы и брата мужа Мир Али, а я с сыном успела бежать из города Шемахи. Армяне и молокане разграбили мой дом и мой магазин и за сим подожгли. Список разграбленным вещам домашним на 180.640 рублей при сем представляю. Всего убыток причинили армяне и молокане на 220.640 рублей. В магазине товару было на 40.000 руб. Прочитано. Неграмотная.

Члены Комиссии: Мамед Хан Текинский, А.Клуге (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 95.

Документ №  239.        

Протокол допроса

1919 года, января 25 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованную в качестве потерпевшей с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., которая показала:

Меляк Ниса Кербалай Гамид кызы, 50 лет, жительница Шемахи, временно проживаю в Баку.

Кажется 20 или 21 марта 1918 г. армяне и молокане вошли в город Шемаху и разграбили мой дом, убили моего мужа Теймура Ширали оглы, 55 лет, двух моих сыновей Али Аббаса, 15 лет, Гусейна, 10 лет, и дочь мою Мялек, 8 лет. Дом армяне подожгли. Список разграбленным вещам при сем представляю. Всего убыток мне армяне причинили 16.000 руб., на каковую сумму разграбили вещи. Прочитано. Неграмотная.

Члены Комиссии: Мамед Хан Текинский, А.Клуге (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 95 об.

Документ №  240.        

Протокол допроса

1919 года, января 25 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Али Солтан Гаджи Али Гасан оглы, 23 лет, Шемахинский житель, временно проживаю в Баку, по Азиатской ул., № 55.

Кажется 20 марта 1918 г., числа точно не помню, армяне и молокане заняли гор. Шемаху и стали убивать мусульман и грабить и жечь мусульманское имущество. Армяне и молокане убили моего отца Гаджи Али Гасана, 46 лет, тетку мою Секна Меш. Султан кызы, 75 лет, брата моего Мамеда 3 лет, мою жену Ханум Гейдар кызы, 18 лет. После вступления турок в гор. Шемаху я вернулся в Шемаху и там нашел трупы в своем доме.  Три моих дома армяне и молокане сожгли, а четвертый дом разрушили. Все мое движимое имущество разграбили и причинили армяне и молокане мне убыток на сумму 129.100 руб. Список вещам при сем представляю и прошу приобщить к делу.

Я успел бежать из Шемахи в Геокчай. Теперь временно проживаю в Баку. Прочитано.

Подпись: Али Солтан Гаджи Али Гасан оглы (арабскими буквами).

Члены Комиссии: Мамед Хан Текинский, А. Клуге (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 95 об.-96

Документ №  241.        

Протокол допроса

1919 года, января 26 дня, г. Баку.

Председатель Чрезвычайной Следственной Комиссии при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Ага Гусейн Гаджи Абдул Али оглы, ж.г. Шемахи, проживаю ныне в г. Баку, по Ново-Нагорной ул., дм. № 174, 31 лет, грамотен.

Во время Шемахинских событий я отсутствовал из города, но в присутствии моей родни армяне подожгли дом и лавки мои, предварительно разграбив вещи мои на сумму до 500.000 руб., вещи, упоминаемые в подаваемом при сем моем прошении. Из моей семьи убитых не было. Прочитано.

Председатель Комиссии: Алек.б. Хасмамедов (подпись).

Члены Комиссии: М.Х.Текинский, А.Клуге (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 97

Документ №  242.        

Протокол допроса

1919 года, января 26 дня, г. Баку.

Председатель Чрезвычайной Следственной Комиссии при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:   

      Мустафа Машади Мехти оглы, ж.г. Шемахи, проживаю ныне в Баку, 15 лет, неграмотен.

Во время событий в Шемахе в марте 1918 года я находился здесь, в Баку, а в Шемахе находилась моя сестра – Бике. Армяне расхитили тогда мои домашние вещи, а потом подожгли дом. Убытков причинен мне на 17 тысяч руб. Прошу принять мое письменное заявление. Неграмотен.

Председатель Комиссии: Алек.б. Хасмамедов (подпись).

Члены Комиссии: М.Х.Текинский, А.Клуге.

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 97 об.

Документ №  243.        

Протокол допроса

1919 года, января 26 дня, г. Баку.

Председатель Чрезвычайной Следственной Комиссии при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Ага Гусейн Машади Али Аббас оглы, ж.г. Шемахи, ныне проживаю в Баку, 28 лет, неграмотен.

Моя мачеха находилась во время мартовских событий в Шемахе, а я был здесь. Тогда армяне подожгли мой дом, предварительно захватив вещи. Мачеха бежала и никого из армян не узнала. Предлагаю письменное заявление, с указанием убытков моих на 16.500 руб. Прочитано.

Председатель Комиссии: Алек.б. Хасмамедов (подпись).

Члены Комиссии: М.Х.Текинский, А.Клуге (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 97 об.

Документ №  244.        

Протокол допроса

1919 года, января 26 дня, г. Баку.

Председатель Чрезвычайной Следственной Комиссии при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Сеид Гасан Сеидов, ж.г. Шемахи, проживаю ныне в Баку, 30 лет, грамотен.

Во время мартовских событий в Шемахе я находился в городе. Армяне напали на город, обстреливали его и потом делали отдельные нападения на дома жителей. В перестрелке убито 3 моих родственника. Я сам бежал. Армяне расхитили вещи, перечисленные в подаваемом заявлении, на 465.000 руб. Никого из грабителей не узнал. Прочитано.

Подпись: Сеид Гасан Сеидов (арабскими буквами).

Председатель Комиссии: Алек.б. Хасмамедов (подпись).

Члены Комиссии: М.Х.Текинский, А.Клуге (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 98

Документ №  245.        

Протокол допроса

1919 года, января 26 дня, г. Баку.

Председатель Чрезвычайной Следственной Комиссии при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Мешади Гумбат Нур-Али оглы, житель с. Лаич, проживаю в Балаханах, в доме Бенняр Алия Кербалай Мурад-Али оглы, 37 лет, неграмотен.

Я пострадал летом пред приходом в Баку турецко-азербайджанских войск. Армяне, державшие вместе с большевиками город Баку в своих руках, пред своим отступлением подвергли мусульманское население убийству и разграблению. В числе других пострадал и я. Расхищено у меня вещей на сумму 82.600 руб. Прошу принять от меня письменное заявление и опись похищенным вещам. Никого из армян я не узнал, ибо пред их появлением бежал. Прочитано. Неграмотен.

Председатель Чрезвычайной Следственной Комиссии: Алек.б. Хасмамедов (подпись).

Члены Комиссии: М.Х.Текинский, А.Клуге (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 98-98 об.

Документ №  246.        

Протокол допроса

1919 года, января 29 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Мешади Мехти Ага Рагим оглы, 45 лет, житель Шемахи, временно проживаю в Баку, по Базарной ул., в Караван-Сарае «Захар», Неграмотен.

В средних числах марта 1918 г., числа не помню, армяне и молокане заняли Шемаху, убили моего сына Мамед Али, 10 лет, сына моего Гулама, 8 лет, и дочь мою Сура. 6 лет, а также разграбили и подожгли мой дом, стоящий 100.000 руб. Из дома армяне и молокане похитили движимое имущество, указанное в представляемом прошении.

Во время этих событий я был в городе Баку, где в одно то же время армянские солдаты разграбили мою лавку на 40.000 рублей, находящуюся в караван-сарае «Захар». При сем представляю прошение и прошу приобщить к делу. Прочитано. Неграмотен.

Члены Комиссии: Мамед Хан Текинский, А.Клуге (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 99.

Документ №  247.        

Протокол допроса

1919 года, января 29 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Мешади Мухтар Мешади Керим оглы, 46 лет, житель Шемахи, временно проживаю в Баку, по Базарной ул., в караван-сарае «Захар», неграмотен.

Во время мартовских событий 1918 г., число я не помню, армяне и молокане заняли город Шемаху, сожгли мой дом, а все движимое имущество, находящееся в нем разграбили.

Армяне и молокане убили моего брата Мешади Авяз, 60 лет и его сына Гасана, 20 лет. Дом оцениваю в 150.000 рублей, а все разграбленное имущество движимое оцениваю в 178.000 рублей. Всего мне нанесли убыток 228.000 рублей. При сем подаю прошение и прошу приобщить к делу. Прочитано. Неграмотен.

Члены Комиссии: Мамед Хан Текинский, А.Клуге (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 99 об.

Документ №  248.        

Протокол допроса

1919 года, января 29 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованную в качестве потерпевшей с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., которая показала:

Забита Али Абас кызы, 23 года, живу в Баку, на Азиатской ул., в д. № 55.

В марте прошлого 1918 года армянские солдаты разграбили Шемаху. В это время они зажгли и мой дом, разграбив предварительно все мои домашние вещи и драгоценности. Список разграбленного при сем представляю. Мне причинен убыток в 335.050 рублей. Прочитано. Неграмотна.

Члены Комиссии: Мамед Хан Текинский, А.Клуге (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 100.

Документ №  249.        

Протокол допроса

1919 года, января 30 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Амираслан Гаджи Алекпер оглы, 20 лет, живу в Баку на Верхнее-Нагорной ул., в тупике № 9, в д. № 7.

Во время мартовских событий в прошлом году армяне в Шемахе разгромили дом, принадлежащий мне и моим братьям Ирза Кулию, Абас Кулию и Ага Набию. При этом пропали вещи, перечисленные в прилагаемом прошении. Всего мне причинен убыток в 112.540 рублей. Прочитано.

Подпись: Меш. Амираслан Гаджи Алекпер оглы (арабскими буквами).

Член Комиссии: А.Клуге (подпись).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 101.

Документ №  250.        

Протокол допроса

1919 года, января 30 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Казанфар Кадыров, 30 лет, живу в городе Шемахе.

Во время мартовских событий в прошлом году армяне в Шемахе разграбили и сожгли три дома, принадлежавшие мне и моим братьям Ага Кадыру и Солтан Ибрагиму. При этом пропали вещи, перечисленные в прошении, которое я сейчас представляю. Всего нам причинен убыток в 147.500 руб. Прочитано.

Подпись: Гаджи Казанфар Кадыров (арабскими буквами).

Член Комиссии: А.Клуге (подпись).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 101 об.

Документ №  251.        

Протокол допроса

1919 года, января 30 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Шахлар Исмаилов, 15 лет, живу в Баку, на Старо-Почтовой ул., в д. № 80.

Во время мартовских событий армяне в Шемахе сожгли два дома моей матери Амина Ханум Исмаиловой и причинили ей убыток в 50.000 руб. Она просит возместить ей убыток. При сем представляю прошение, написанное от имени матери. Прочитано.

Подпись: Шахлар Измаилов.

Член Комиссии: А.Клуге (подпись).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 102.

Документ №  252.        

Протокол допроса

1919 года, февраля 1 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Кербалай Мамед Али Гасан оглы, 45 лет, временно живу в Баку, в каравансарае Захара.

Во время мартовских событий армяне разграбили у меня в Шемахе дом, причем забрали все мое имущество, перечисленное в представляемом прошении. Всего мне причинен убыток в 300.052 руб. Прочитано.

Подпись: Гаджи Магомед Али Гасан оглы (подпись).

Кербалай Мамед Али Гасан оглы он показал дополнительно:

В марте армяне убили у меня двух братьев Гаджи Ахмеда и Гусейн Кулия и жену первого из них Ниса Бягим Халил кызы и ее сына Наджафа Гаджи Ахмед оглы. При Гаджи Ахмеде было 12.000 руб., которые армяне отобрали у него. Во время бегства из Шемахи умерла моя мать Кербалай Бадам Юсиф кызы, 70 лет, моя племянница Сона Гаджи Ахмед кызы и двое моих малолетних детей. Прочитано.

Член Комиссии: А.Клуге (подпись).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 10-103 об.

Документ №  253.        

Протокол допроса

1919 года, февраля 1 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Джабир Мешади Мамед Гасан оглы, 35 лет, живу в Петропавловке Джавадского уезда.

В марте прошлого года армяне разграбили мою лавку в Шемахе, причем пропала имущество, перечисленное в представляемом прошении. Всего мне причинен убыток в 80.000 руб. Убитых у меня в семье нет. Прочитано.

Подпись: Джабир Мешади Гасан оглы (арабскими буквами).

Член Комиссии: А.Клуге (подпись).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 103 об.

Документ №  254.        

Протокол допроса

1919 года, февраля 1 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Абдул Али Мешади Абас Кули оглы, 35 лет, живу в Баку на Церковной улице в д. № 15.

В Шемахе в марте прошлого года армяне разграбили мою квартиру и забрали вещи, которые перечислены в прилагаемом прошении. Мне причинен убыток в 151.40 руб. по новым ценам. Прочитано. Неграмотен.

Член Комиссии: А.Клуге (подпись).   ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 104.

Документ №  255.        

Протокол допроса

1919 года, февраля 1 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованную в качестве потерпевшей с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., которая показала:

Мина Кербалай Халил кызы, 30 л., жит. гор. Шемахи, проживаю в гор. Баку, Сураханская ул. д. № 50.

Я подаю заявление от имени больной двоюродной моей сестры Джохер Абдул кызы, 30 лет, проживающей в гор. Баку, по Сураханской ул., д. № 50. Во время мартовского погрома 1918 г. в гор. Шемаха армяне у двоюродной сестры Джохер подожгли дом стоимостью 7000 р. и разграбили имущество на сумму 9500 руб., а всего причинено убытку на 16.500 руб. Заявление прошу приобщить к делу. Прочитано. Неграмотная.   

Члены Комиссии: А. Гаджи-Ирзаев, А.Клуге (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 105.

Документ №  256.        

Протокол допроса

1919 года, февраля 1 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Мешади Багир Мешади Наджаф оглы Гасанов, 33 лет, жит. гор. Шемаха, проживаю в Баку, Нижнее-Нагорная ул., д. № 18.

Во время мартовского погрома 1918 г. в Шемахе армяне убили моего тестя Гаджи Каффара, свояка Кербалай Исмаила, жену, 4-х детей Гаджи Кафара и сына Кербалай Исмаила, подожгли в разных частях гор. Шемахи принадлежащие мне два дома и шесть лавок, стоимостью в общем 150.000 руб. (по старой оценке, а по новой 400.000 руб.); расхищено и разграблено армянами наличных денег: николаевскими деньгами 30.000 руб., золотых и бриллиантовых вещей на 79.000 руб. и других домашних вещей и разного имущества на 896.700 руб., а всего на общую сумму 1.155.700 руб. Список движимого и недвижимого имущества прошу приобщить к делу. Прочитано. Грамотен.

Подпись: Мешади Багир Гасанов (арабскими буквами).

Члены Комиссии: А. Гаджи-Ирзаев, А.Клуге (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 105 об.

Документ №  257.        

Протокол допроса

1919 года, февраля 2 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Ашраф Гаджи Ахад оглы Муталлибов, 46 лет, житель гор. Шемахи, проживаю в Петропавловке Джавадского уезда.

В марте месяце 1918 г. отряды Лалаева Степана и Амирова вошли в город Шемаха и стали по приказаниям их убивать невинных жителей, сжигать дома, осквернять и сжигать мечети, издеваться над женщинами, убивать детей и стариков. В числе пострадавших в то время находятся и мои родственники, жители Шемахи, Ага Гусейн Хакимов, Мамед Таги Алиев (юрист), Вагаб бек Рагимбеков и т.п. Я сам пострадал только материально: сгорели и разрушены у меня 4 дома, 14 лавок и 3 бани; ограбили движимое имущество, и всего причинено мне убытку по старой расценке на общую сумму 184.950 руб., а по новой расценке на 6.810.000 руб. Список ограбленным и уничтоженным моим имуществам прошу приобщить к делу. Прочитано. Грамотный.

Подпись: Ашраф Гаджи Ахад оглы Муталимов.

Члены Комиссии: А. Гаджи-Ирзаев, А.Клуге (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 106.

Документ №  258.        

Протокол допроса

1919 года, февраля 2 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Мешади Гейдар Султанов, 46 лет, жит. гор. Шемахи, ныне проживаю в гор. Нуха, Таза Караван-сарай.

В марте 1918 г. при приближении армянской банды, руководимой Степаном Лалаевым к городу Шемахе, зная беспощадное отношение последнего к мусульманам, я принужден был покинуть насиженное гнездо, бросить на произвол судьбы свое движимое и недвижимое имущество, чтобы искать спасение вместе с семьей на чужбине. Как передали мне последние партии беженцев из Шемахи, армяне ворвались в город и предали огню и мечу все, не щадя ни женщин, ни детей и стариков. Несчастье не миновало и меня: подожгли армяне 3 дома мои, находящиеся в разных частях города, ограбили, а также 11 лавок подожгли. Ограбили все драгоценности, деньги и массу домашних вещей. Подожженные и разрушенные дома и лавки оцениваю по новой расценке не менее 600.000 руб. Драгоценностей, наличных денег и разного движимого имущества ограблено всего на сумму 500.000 руб., а весь убыток, причиненный мне армянами, оцениваю в общей сумме 1.000.000 руб. Список награбленного имущества при заявлении моем прошу приобщить к делу. Прочитано. Грамотен.

Подпись: Мешади Гейдар Султанов (арабскими буквами).

Члены Комиссии: А. Гаджи-Ирзаев, А.Клуге (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 106 об.-107

Документ №  259.        

Протокол допроса

1919 года, февраля 3 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Кязым Молла Самад оглы, 30 лет, жит. Шемахи, проживаю в Агдаше.

Во время мартовских событий 1918 г. в гор. Шемаха армяне и молокане (русские) подожгли мой дом и ограбили имущество мое по старой оценке всего на сумму 85.000 руб., а по новой расценке дом и имущество оцениваю в 850.000 руб. Заявление мое вместе со списком прошу приобщить к делу. Во время бегства в марте из Шемахи, по дороге от испуга от разрыва сердца умерли два сына: Халид, 4 лет, и Надир, 5 лет. В Шемахе при входе в свой дом был пристрелен родной брат мой Баба Керим Молла Самад оглы. Прочитано. Грамотен.

Подпись: Кязым Молла Самад оглы (арабскими буквами).

Члены Комиссии: А. Гаджи-Ирзаев, А.Клуге (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 108.

Документ №  260.        

Протокол допроса

1919 года, февраля 3 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Молла Джавад Заде Гаджи Баба Молла Джаббар оглы, 22 лет, жит. Шемахи, проживаю в Баку, на фабрике Тагиева.

Я подаю заявление от имени отца моего Моллы Джаббар Молла Джавад Заде, который во время событий мартовских 1918 г. в Шемахе пострадал от армянских солдат, кои подожгли отцовский дом и разграбили имущество все в общей оценке на сумму 225.000 руб.

Как видно из прилагаемого при сем заявления армянами была убита сестра Молла Джаббара Кюльназ, беременная вместе с малолетней дочерью последней на руках ее.

Заявление с оценкой причиненным убыткам прошу приобщить к делу. Грамотен.

Подпись: Гаджи Баба Джавадов.

Члены Комиссии: А. Гаджи-Ирзаев, А.Клуге (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 108 об.

Документ №  261.        

Протокол допроса

1919 года, февраля 3 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Мешади Агад Самад оглы, 45 л., жит. Шемахи, проживаю тем же.

В марте 1918 г. при нашествии армян на город Шемаху последними подожжены и разрушены мой дом стоимостью по старой расценке 9000 руб. и разграблено разного имущества на 35.000 руб. по старой расценке, а всего причинено убытку на сумму 44.000 руб.

Во время этих событий армянами убиты: отец мой Самад Ага Мирза оглы мать моя Мина Гаджи Салман кызы и два брата Ахмед и Али Самад оглы. Сестры мои были взяты в плен и привезены в Баку, которых я нашел потом спустя 1 1\2 месяца. Сестер моих зовут Наринч и Сурейя Самад кызы. Прошение вместе со списком прошу приобщить к делу. Прочитано. Неграмотный.

Члены Комиссии: А. Гаджи-Ирзаев, А.Клуге (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 109.

Документ №  262.        

Протокол допроса

1919 года, февраля 4 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованную в качестве потерпевшей с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., которая показала:

Ханум Алманаф кызы, 36 л., жит. гор. Шемахи, проживаю в гор. Баку по 4 Тазапирскому переулку, в д. № 24.

Во время мартовских событий 1918 г. в гор. Шемаха армянами ограблено у меня разного имущества всего на сумму 9.530 руб. Прошение мое с описью вещей прошу приобщить к делу. Прочитано. Неграмотна.

Члены Комиссии: А. Гаджи-Ирзаев, А.Клуге (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 110.

Документ №  263.        

Протокол допроса

1919 года, февраля 4 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованную в качестве потерпевшей с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., которая показала:

Захра Гули кызы, 30 л., жит. гор. Шемахи, проживаю в гор. Баку, по 4 Тазапирскому пер., в д. № 24

Во время мартовских событий 1918 года в гор. Шемахе армянами подожжен и разрушен у меня дом, стоимостью …руб., и ограблено разного имущества на сумму 16.660 руб., а всего причинено убытку на сумму руб. Прошение мое прошу приобщить к делу. Прочитано. Неграмотная.

Члены Комиссии: А. Гаджи-Ирзаев, А.Клуге (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 110 об.

Документ №  264.        

Протокол допроса

1919 года, февраля 4 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованную в качестве потерпевшей с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., которая показала:

Черкез Баги кызы, 32 лет, жит. гор. Шемахи, проживаю в Баку, по Верхнее-Нагорной ул., в доме № 5

Во время мартовских событий 1918 г. в гор. Шемаха армянами подожжен мой дом стоимостью по старой оценке приблизительно в сумме 2500 руб. и ограблено разного имущества на сумму 16.920 руб., а всего причинено мне убытку 19.420 руб.

Кроме того, армянами убиты мой муж и старший сын, а я сама с тремя малолетними детьми были пленена и приведены в Баку, где отыскала своего родственника и приютилась у него.

Прошение прошу приобщить к делу. Прочитано. Неграмотная.

Члены Комиссии: А. Гаджи-Ирзаев, А.Клуге (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 110 об.

Документ №  265.        

Протокол допроса

1919 года, февраля 5 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Мешади Сафтар Гани оглы, 36 л., жит. гор. Шемахи, проживаю в Петропавловке Джавадского уезда Бакинской губ.

Я долгое время торговал в сел. Петропавловка и нажив порядочное состояние в 1917 г. поехал в родной город Шемаху, где открыл себе лавку. Видно, не суждено было мне пользоваться благами, добытыми путем долгой и упорной работы, хлопот и забот. В марте 1918 г. разыгрались события, жертвой которых стал и я. При приближении в марте армянских солдат к городу Шемаха, я принужден был покинуть родной город вместе с женой и ребенком и оставить все свое имущество на произвол судьбы. Не миновал погрома имущество и я. Армяне разграбили и лавку, и домашние вещи, а всего причинено мне убытка на сумму 25.000 рублей. Заявление мое прошу приобщить к делу. Прочитано. Грамотен.

Подпись: Мешади Сафтар Гани оглы (арабскими буквами).

Члены Комиссии: А. Гаджи-Ирзаев, А.Клуге (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 111

Документ №  266.        

Протокол допроса

1919 года, февраля 5 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Мешади Меджид Абас оглы, 35 лет, жит. гор. Шемахи, проживаю в Баку, по Сураханской ул., в доме № 50

В марте 1918 г. при приближении армян к Шемахе, все жители мусульмане, в том числе и я, зная зверское отношение к нам армян, в панике выбежали из города. Жена моя успела спастись также, но мать моя с малолетним ребенком попала в руки армян, которые и пристрелили их.

Оставшееся имущество мое – движимое и недвижимое, всего на сумму 132.800 руб., было разграблено и подожжено, как видно из прилагаемого при сем списка. Заявление мое прошу приобщить к делу. Прочитано. Грамотен.

Подпись: Мешади Меджид Абас оглы (арабскими буквами).

Члены Комиссии: А. Гаджи-Ирзаев, А.Клуге (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 111 об.

Документ №  267.        

Протокол допроса

1919 года, февраля 5 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Амир Аслан Гаджи Микаил оглы, 39 лет, жит. гор. Шемахи, проживаю в Кюрдамире, на Базарной ул. в доме Гадирова.

Во время погрома гор. Шемахи в марте 1918 г., когда армянами беспощадно предавались мечу и огню все, что им не попадалось на пути, я, щадя жизнь, взял свою семью и выбежал в панике из города. Оставленные на произвол судьбы два дома (один из них принадлежит моему брату Мамед Садыху, убитому в Кюрдамире армянскими солдатами) и все имущество погибли от погрома и поджога. Два подожженные дома и ограбленное имущество мое и брата покойного оцениваю в сумме 180.000 руб. Заявление мое прошу приобщить к делу. Прочитано. Грамотен.

Подпись: Амир Аслан Гаджи Микаил оглы (арабскими буквами).

Члены Комиссии: А. Гаджи-Ирзаев, А.Клуге (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 112.

Документ №  268.        

Протокол допроса

1919 года, февраля 5 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Султан Мурад Али оглы Исмаилов, жит. гор. Шемахи. Проживаю в Агдаше временно, а постоянно бываю в Ляках в качестве учителя деревенской школы.

В марте 10918 г. при разгроме гор. Шемахи армянами подожжен дом мой и имущество, оцененные, по старой оценке, в сумме 55.000 руб.

Я подаю также два заявление от имени моего дяди Баба Джалила Исмаил оглы Джалилова и племянника моего Абдул Баги Гаджи Молла Гамид оглы, жители гор. Шемахи, проживающих: первый в Уджарах, а второй в Агдаше. Они не могут явиться для личного допроса, но при надобности могут приехать и давать лично показания. Мой дядя Баба Джалил во время мартовских событий в Шемахе понес убытки (сгорел дом и ограблено имущество) всего на сумму 113.000 руб., а племянник мой Абдул Баги понес убытки (сгорел дом и ограблено имущество) всего на сумму 100.000 руб.

Все три заявления прошу приобщить к делу. Прочитано. Грамотен.

Подпись: С.М. Исмаилов.

Члены Комиссии: А. Гаджи-Ирзаев, А.Клуге (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 112 об.

Документ №  269.        

Протокол допроса

1919 года, февраля 6 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Мешади Мамед Али Гаджи Шафи оглы Шафиев, 62 года, живу в Баку на Базарной ул. в д. № 17.

В марте 1918 года, во время погромов, учиненных армянами в Шемахе, был разграблен и сожжен и мой дом, причем были расхищены разные драгоценные и домашние вещи, перечисленные в представляемом прошении. Мне в общем, причинен убыток в 438.000 руб. по существующей цене. Прочитано. Неграмотен.

Член Комиссии: А.Клуге (подпись).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 113.

Документ №  270.        

Протокол допроса

1919 года, февраля 6 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованную в качестве потерпевшей с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., которая показала:

Садар Гаджи Иман кызы, 30 лет, живу в Баку, на Сураханской ул. в д. № 50.

Во время прошлогодних мартовских событий армянские солдаты в Шемахе разграбили у меня вещи, перечисленные в прошении, которое я при сем представляю. Похищенные вещи стоили 8500 руб. Прочитано. Неграмотная.

Член Комиссии: А.Клуге (подпись).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 113 об.

Документ №  271.        

Протокол допроса

1919 года, февраля 6 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованную в качестве потерпевшей с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., которая показала:

Бадам Кербалай Абдул Гусейн кызы, 25 лет, живу в Баку на Сураханской ул., в д. № 50.

В прошлом году, в марте, армяне разграбили мои вещи, перечисленные в прилагаемом прошении, стоимостью в 63.900 руб. Прошу вознаградить меня за понесенные убытки. Прочитано. Неграмотная.

Член Комиссии: А.Клуге (подпись).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 113 об.

Документ №  272.        

Протокол допроса

1919 года, февраля 6 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Теймур Кербалай Юсуф оглы, 37 л., жит. гор. Шемахи, проживаю в гор. Баку, по Сураханской ул. д. № 47

В марте 1918 г. при вступлении армян в город Шемаху, когда беспощадно передавались мечу и огню жизнь и имущество мусульман, пострадал от армян и я: армянами подожжен, разрушен мой дом и расхищено имущество, оцененное в общем на сумму 48.000 руб. Заявление мое прошу приобщить к делу. Прочитано. Неграмотен.

Члены Комиссии: А. Гаджи-Ирзаев, А.Клуге (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 114.

Документ №  273.        

Протокол допроса

1919 года, февраля 6 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Керим Абдул Али заде, 35 л., жит. гор. Шемахи, проживаю в гор. Баку, на фабрике Г.З.Тагиева.

Во время мартовских событий 1918 г. армянами в гор. Шемаха подожжен мой дом стоимостью по старой оценке 18.000 руб. (а по новой оценке не менее 100.000 руб.) и ограблено имущество на сумму 12.000 руб. (а по новой оценке не менее 40.000 руб.), а всего причинено мне убытку 30.000 руб. (а по новой на 140.000 руб.). заявление мое прошу приобщить к делу. Прочитано. Грамотен.

Подпись: Керим Абдул Ализаде.

Члены Комиссии: А. Гаджи-Ирзаев, А.Клуге (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 114 об.

Документ №  274.        

Протокол допроса

1919 года, февраля 6 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованную в качестве потерпевшей с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., которая показала:

Умми Ханум Мешади Казим кызы, 35 л., жит. гор. Шемахи, проживаю в гор. Баку, по Гимназической ул., д. № 55.

В марте 1918 г., когда армянские солдаты ворвались в гор. Шемаха, то я с двумя детьми принуждены были спастись бегством, зная заранее зверское отношение армян к мусульманам. Я имела хорошее состояние: 10 лавок, одну баню и хороший каменный дом богатое имущество, а теперь стала совсем обездоленной, потеряв все. Армяне беспощадно подожгли все мое недвижимое имущество, а движимое начисто ограбили. Всего причинено мне убытка на сумму 627.500 руб. по новой расценке. Список ограбленным и подожженным имуществам прошу приобщить к делу. Прочитано. Неграмотная.

Члены Комиссии: А. Гаджи-Ирзаев, А.Клуге (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 114 об.

Документ №  275.        

Протокол допроса

1919 года, февраля 6 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Ага Джавад Мешади Казим оглы, 24 лет, жит. Шемахи, проживаю в Баку, по Гимназической ул., д. № 55

Во время мартовских событий 1918 г. в гор. Шемаха армянами подожжены у меня два дома и одна лавка, и ограблено имущество, всего причинено мне убытка по новой оценке на сумму 192.300 руб. Список ограбленному и подожженному имуществу прошу приобщить к делу. Прочитано. Неграмотен.

Члены Комиссии: А. Гаджи-Ирзаев, А.Клуге (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 115.

Документ №  276.        

Протокол допроса

1919 года, февраля 6 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Газанфар Адигёзал оглы, 27 лет, жит. гор. Шемахи, проживаю в Баку, по Верхнее-Тазапирской ул., в доме № 25\2

В марте 1918 г., когда армяне ворвались в гор. Шемаха, я вырвался с трудом из города и спас, таким образом, свою жизнь, а не успевшие спастись бегством жена моя, брат мой Баба, сын Гейбат, жена брата с двумя малолетними детьми и две тетки, все они были зверски убиты армянами.

Армянами подожжен дом мой и ограблено имущество, всего причинено мне убытка на сумму 16.500 руб. по старой оценке. Заявление мое прошу приобщить к делу. Прочитано. Неграмотен.

Члены Комиссии: А. Гаджи-Ирзаев, А.Клуге (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 115 об.

Документ №  277.        

Протокол допроса

1919 года, февраля 6 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Мешади Кулам Мешади Ибрагим оглы, 23 лет, жит. гор. Шемахи, проживаю в Баку.

При нашествии армян на Шемаху, зная их зверское отношение к мусульманам, в марте 1918 г. я с матерью, двумя сестрами еле спаслись бегством, а оставшиеся и не успевшие вырваться из города отец мой, малолетний брат и сестра погибли от меча армян. Армянами подожжен дом мой и ограблено имущество: всего причинено мне убытку на сумму 11.600 руб. по старой оценке, а по новой не менее чем на 100.000 руб. Заявление мое прошу приобщить к делу. Прочитано. Грамотен.

Подпись: Мешади Кулам Мешади Ибрагим оглы.

Члены Комиссии: А. Гаджи-Ирзаев, А.Клуге (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 115 об-116.

Документ №  278.        

Протокол допроса

1919 года, февраля 6 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Кербалай Мамед Кербалай Таги оглы, 19 лет, жит. гор. Шемахи, проживаю в Баку, по Орловской ул. д. № 30

В марте 1918 г., когда армяне ворвались в гор. Шемаха, начали зверски убивать мусульман и в числе погибших от армян оказались тетка моя Гюлли с дочерью своей Гехар. Я успел вырваться из города, и пострадало только мое имущество, которое было ограблено армянами, в также подожжен одноэтаж. дом. Всего причинено мне убытка на сумму 35.000 руб. Заявление мое прошу приобщить к делу. Прочитано. Неграмотен.

Члены Комиссии: А. Гаджи-Ирзаев, А.Клуге (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 116.

Документ №  279.        

Протокол допроса

1919 года, февраля 9 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Али Тапдых Фарзали оглы, 20 лет, жит. гор Шемахи, проживаю в гор. Баку, на фабрике Тагиева.

Я подаю заявление от имени матери моей Гюлли Бегим Молла Джавад кызы, пострадавшей в марте 1918 г. в Шемахе от нашествия армянских банд, ограбивших имущество матери и уведших ее в плен. Как рассказывала мне мать, «армяне беспощадно убивали мужчин, в особенности здоровых, а женщин и детей уводили частью в плен, а частью расстреливали. Но по счастью я осталась жива и после долгих мытарств добралась до Баку, где нашла у родного сына пристанище для себя». Как видно из заявления, причинено матери моей убытка всего на сумму 100.120 руб., по новой оценке. Заявление матери маей прошу приобщить к делу. Прочитано. Неграмотен.

Члены Комиссии: А. Гаджи-Ирзаев, А.Клуге (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 117.

Документ №  280.        

Протокол допроса

1919 года, февраля 9 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Гаджи Керим Джалил оглы, 51 л., жит. гор. Кубы, проживаю в Баку по Кубинской ул. д. № 13.

Почти 30 лет проживал в Шемахе, обосновался как следует: купил себе дом, арендовал гостиницу и собрал для себя много домашнего скарба. Но видно не суждено было на склоне лет пользоваться добытыми долгими трудами благами. В злополучные мартовские дни 1918 г. нагрянули армяне на Шемаху, подожгли дом, стоимостью по новой оценке в 25.000 руб. и ограбили домашнее имущество на сумму 35.000 руб., а всего причинено мне убытка на сумму 60.000 руб. Заявление мое прошу приобщить к делу. Прочитано. Грамотен.

Подпись: К.Джалил оглы.

Члены Комиссии: А. Гаджи-Ирзаев, А.Клуге (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 118.

Документ №  281.        

Протокол допроса

1919 года, февраля 10 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованную в качестве потерпевшей с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., которая показала:

Мешади Саяре Али Аскер кызы, 40 лет, жит. гор. Шемахи, проживаю в гор. Баку, по Персидской ул., 1-й тупик, д. № 6

При наступлении армянских банд на гор. Шемаху в марте 1918 г., я успела вместе с двумя малолетними детьми спастись бегством, а муж мой с малолетней дочерью не успели спастись и погибли от рук армян. Мужа моего зовут Мешади Ага Керим Кербалай Ашим оглы.

Армянами подожжен мой дом и ограблено все имущество, а всего причинено убытка на 85.000 руб. Заявление мое прошу приобщить к делу. Прочитано. Неграмотная.

Члены Комиссии: А. Гаджи-Ирзаев, А.Клуге (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 119.

Документ №  282.        

Протокол допроса

1919 года, февраля 6 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Мамед Пулат оглы, 35 л., жит. гор. Шемахи, проживаю в Агдаше.

Во время мартовских событий 1918 г. в гор. Шемахе армянскими бандами подожжен дом и ограблено имущество мое, а всего причинено убытка на сумму 189.000 руб.

Я подаю заявление также от имени племянника моего, жит. гор. Шемахи, Боюк Аги Ахад оглы, у которого армянами убит отец Ахад Ибрагим Халил оглы и ограблено имущество и подожжен дом. А всего причинено убытка на сумму 110.000 руб. В данное время все семейство убитого Ахада, состоящего из 3-х душ (вдова с двумя детьми) находиться на моем иждивении в Агдаше.

Заявление мое и заявление моего племянника Боюка прошу приобщить к делу. Прочитано. Грамотен.

Подпись: Мамед Полад оглы (арабскими буквами).

Члены Комиссии: А. Гаджи-Ирзаев, А.Клуге (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 120.

Документ №  283.        

Протокол допроса

1919 года, февраля 12 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Ашраф Кербалай Зейнал оглы, 50 лет, жит. гор. Шемахи, проживаю в Баку, по Каменистой ул., дом Али Аббаса.

Во время мартовских событий 1918 г., когда в Шемахе произошли кровавые бойни благодаря зверству армян, от которых пострадал и я: при бегстве из Шемахи я был ранен армянами, убиты племянник и племянница, а сам ограблен начисто и подожжен мое дом – всего же причинено мне убытка на сумму 279.000 руб. (в том числе и имущество лавки). Кроме того у меня оставалось на хранении имущество малолетнего племянника-сироты Али Гасана и вдовы сестры Удхана Кербалай Зейнал кызы ( у первого на сумму 50.000 руб., а у второй на сумму 100.000 руб.), которое было также ограблено армянами. Заявление мое прошу приобщить к делу. Прочитано. Неграмотен.

Члены Комиссии: А. Гаджи-Ирзаев, А.Клуге (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 121.

Документ №  284.        

Протокол допроса

1919 года, февраля 12 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованную в качестве потерпевшей с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., которая показала:

Тута Ханум Кербалай Абдул кызы, жительница гор. Шемахи.

Во время прошлогодних мартовских событий армяне разграбили в Шемахе мою квартиру и при этом забрали вещи, которые причислены в прилагаемом прошении. Всего мне причинен убыток в 5000 руб. Прочитано. Неграмотная.

Член Комиссии: А.Клуге (подпись).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 122.

Документ №  285.        

Протокол допроса

1919 года, февраля 14 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Асадулла Гаджи Али Аббас оглы Магеррамов, 42 лет, жит. гор. Шемахи, проживаю в Баку, по Нижне-Тазапирской ул., д. № 75.

Во время мартовских событий 1918 года армянами в гор. Шемахе ограблено мое имущество, в том числе и драгоценности на сумму 75.000 руб., подожжены 2-х этажный каменный дом и четыре раствора-лавки, стоимостью 80.000 руб., а всего причинено мне убытка на сумму 155.000 руб. по старой оценке, а по новой оценке на сумму 500.000 руб. Заявление мое прошу приобщить к делу. Прочитано. Грамотен.

Подпись: Асадулла Магеррамов.

Член Комиссии: А.Клуге (подпись).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 123.

Документ №  286.        

Протокол допроса

1919 года, февраля 15 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Султан Ахмед бек Ага Абдулла бек оглы, 18 лет, жит. гор. Шемахи, проживаю в Баку, по Ст.-Почтовой ул., тупик 7, дом № 4.

В марте 1918 г., когда армянские банды ворвались в гор. Шемаху и стали расстреливать мусульман, грабить и поджигать дома, я с сестрой вырвался из объятия смерти и пришел пешком в Баку, терпя по пути муки и страдания. Во время этих событий погибли от рук армян бабушка, мать и малолетняя сестра, и подожжен дом и ограблено все наше имущество, а всего причинено нашему семейству убытка на сумму 85.000 руб. Заявление мое прошу приобщить к делу. Прочитано. Грамотен.

Подпись: Султан Ахмед бек Ага Абдулла бек оглы.

Члены Комиссии: А. Гаджи-Ирзаев, А.Клуге (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 124.

Документ №  287.        

Протокол допроса

1919 года, февраля 15 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Самед Кербалай Али Аскер оглы, 15 лет, жит. гор. Шемаха, проживаю в гор. Баку по Ст. Почтовой ул., д. № 35.

Во время мартовских событий 1918 г., когда армяне в гор. Шемахе беспощадно убивали мусульман, грабили и поджигали дома, то не уцелело и наше семейство: убиты у меня отец, брат, дедушка, мать и дядя. Один я, несчастный, вырвался из ада смерти и после долгих мытарств, пробрался в Баку, где влачу полуголодное существование. Жили хорошо в Шемахе, имели дом и имущество, а теперь все погибло в огне и ограблено армянами: всего причинено убыток на сумму 87.000 руб. Заявление мое прошу приобщить к делу. Прочитано. Неграмотен.

Члены Комиссии: А. Гаджи-Ирзаев, А.Клуге (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 125.

Документ №  288.        

Протокол допроса

1919 года, февраля 16 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Ага Баба бек Исрафильбеков, 34 года, живу в Баку, в Глухом переулке, в д. № 23\25

Во время прошлогодних мартовских событий армянам, которые находились под начальством Амирова и Лалаева, в Шемахе был сожжен мой дом с дворовыми пристройками, стоивший около 30.000 руб. по старым ценам; по новым ценам мой убыток равен 120.000 руб.

Там же был сожжен в это время дом моего дяди Гаджи Магьядин бека Исрафильбекова, стоивший по теперешним ценам 108.000 руб.; а моего дядю и его племянницу Захра Ханум Султан Мурад бек кызы, девочку лет 15 или 16, убили.

В то же время в Шемахе был сожжен дом другого дяди Мешади Рагима Гаджи Султан оглы, у которого убили сыновей Али Абаса и Ага Керима. Жену дяди Мюшки Мамедову и жену Али Абаса с ребенком увели в плен, откуда они не возвратились и пропали бесследно. Мешади Рагиму причинен убыток в 160.000 руб. по новой оценке.

В Шемахе пострадал также моя двоюродная сестра Бегум Ниса Ага Юсиф кызы Гусейнбекова, у которой армяне сожгли дом, стоивший вместе с домашними вещами 15.000 руб.; по новой оценке Бегум Нисе причинен убыток тысяч в 60.000 руб.

В марте в Баку армянские солдаты убили на моих глазах моего брата Мамед бека Исрафильбекова, оставив его жену и сына без всяких средств. Прочитано.

Подпись: Аб. Исрафильбеков.

Член Комиссии: А.Клуге (подпись).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 126.

Документ №  289.        

Протокол допроса

1919 года, февраля 18 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Мурсал Мамедович Ибрагимов, 19 лет, живу в м. Казах.

В марте прошлого года армяне в Шемахе разграбили и сожгли мой дом. При этом пропали вещи, перечисленные в прилагаемом прошении, стоимостью в 227.200 руб. Прошу вознаградить меня в означенной сумме. Во время мартовских событий армяне ранили моего брата Али Овсада, который и скончался от полученной раны. Прочитано.

Подпись: Прапорщик М.Ибрагимов.

Член Комиссии: А.Клуге (подпись).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 127.

Документ №  290.        

Протокол допроса

1919 года, февраля 19 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Мамед Садых бек Рагибеков, 42 года, живу в Баку на 5 Канитапинской ул. в помещении городского санитарного обоза.

Во время прошлогодних мартовских событий армяне в Шемахе разграбили и сожгли мой дом, причем погибло имущество, перечисленное в представляемом прошении. Всего мне причинен убыток в 64.540 руб. Прочитано.

Подпись: Мамед Садых бек Рагимбеков.

Член Комиссии: А.Клуге (подпись).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 128 об.

Документ №  291.        

Протокол допроса

1919 года, февраля 20 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Гаджи Халил Абдул Разак оглы, жит. гор. Шемаха, проживаю в Баку.

Во время мартовских событий 1918 г. в г. Шемаха армянами подожжен дом, ограблены кожаные товары и разные домашние вещи, а всего причинено убытка на сумму 207.000 руб. Заявление мое прошу приобщить к делу. Прочитано. Неграмотен.

Члены Комиссии: А. Гаджи-Ирзаев, А.Клуге (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 129.

Документ №  292.        

Протокол допроса

1919 года, февраля 22 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Юсуф бек Мовсум бек оглы Алиев, 31 г., жит. гор. Шемахи, проживаю в гор. Баку, Караван-сарай Захарьина.

Во время мартовских событий 1918 г., когда армянами беспощадно предавалось огню и мечу жизнь и имущество мусульман, я со всем семейством вырвался из гор. Шемаха и отправился пешком со всеми в местечко Геокчай. Потрясенные этими ужасными событиями и утомленные по дороге голодные и холодные, родная мать моя Гурейш Ханум Кербалай Багир кызы, 53 л., жена Гаджи Бика Гаджи Керим кызы, 18 лет, и сын мой Мовсум бек Юсуф бек оглы, 7 лет, заболели и все умерли страдальческой смертью. По дороге мы все подверглись ограблению со стороны армян: раздели всех почти до гола и отобрали ценные костюмы и меховые шубы, бриллиантовые кольца, золотые часы, всего на сумму 20.000 руб.

Кроме того, армянами подожжены дом 10 лавок, ограблены домашние вещи, в том числе ценные ковры и золотые вещи, всего же причинено мне убытка на сумму 237.000 руб., а вместе с ограбленным по дороге имуществом всего на сумму 257.000 руб. заявление мое прошу приобщить к делу. Прочитано. Грамотен.

Подпись: Юсиф бек Мовсум бек оглы Алиев.

Члены Комиссии: А. Гаджи-Ирзаев, А.Клуге (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 130-130 об.

Документ №  293.        

Протокол допроса

1919 года, февраля 23 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Мешади Мамед Багир Абдул Гусейн оглы, 38 лет, жит. гор. Шемахи, проживаю в Баку, по Церковной ул., дом № 80.

Во время мартовских событий 1918 г. в гор. Шемахе я находился в Баку, а семейство мое, состоящее из матери Захры Кербалай Мир Ага кызы, 59 лет, сестры Гамара Абдул Гусейн кызы, жены Рухсаре Алекпер кызы, 25 лет, и малолет. сына Али, проживало в то время в Шемахе, которое и погибло от злодейских рук армян.

Армянами в Шемахе причинено мне убытка всего на сумму 178.200 руб. (подожжены дом, лавка, ограблены домаш. вещи, налич. деньги и драгоценности). Заявление прошу приобщить к делу. Прочитано. Неграмотен.

Члены Комиссии: А. Гаджи-Ирзаев, А.Клуге (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 132.

Документ №  294.        

Протокол допроса

1919 года, февраля 23 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Али бек 43 л. и Агаси бек Гусейнбековы, 55 л., жит. гор. Шемахи, проживаем в Баку, по Губернской ул., д. Ханларова, д. № 39.

При наступлении армян на Шемаху в марте 1918 г. ранен армянами в правую ногу Али бек Гусейнбеков, но успел спастись бегством. Все имущество и дом, нераздельно принадлежавшие братьям Али беку и Агаси беку Гусейнбековым, ограблены и подожжены, разграблена также и лавка, всего причинено убытка на сумму 296.300 руб. Заявление моего брата Агаси бека Гусейнбекова прошу приобщить к делу. Прочитано. Грамотен.

Подпись: Али бек Гусейнбеков.

Члены Комиссии: А. Гаджи-Ирзаев, А.Клуге (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 132 об.

Документ №  295.        

Протокол допроса

1919 года, февраля 27 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Мешади Али Юсиф Гусейнов, 37 л., жит. гор. Шемахи, проживаю в местечке Петропавловка, в доме Мешади Муталлима.

Во время мартовских событий 1918 г., когда армянские банды ворвались в Шемаху и истребляли беспощадно имущество мирных мусульман, истязали и убивали их, я со всем своим семейством спасся бегством в Петропавловку, где я теперь влачу жалкое существование, так как с трудом, потом и кровью нажитое мною движимое и недвижимое имущество было начисто подожжено и ограблено армянами. Свои убытки я оцениваю в 188.000 руб.: подожжен каменный дом со всеми пристройками, ограблены наличные деньги, золотые дамские украшения, дамские и мужские костюмы и другие домаш. вещи. Заявление мое прошу приобщить к делу.

Прошу принять к сведению и приобщить к делу заявление нижепоименованных лиц, которые по некоторым обстоятельствам не могли приехать из Петропавловки, где они проживают, и лично подать свои заявления: 1) родного брата моего Мешади Меджида Гусейнова, 39 л., у которого подожжен дом и ограблено имущество, все в оценке 114.000 руб.; 2) Мешади Селима Гусейнова, родного дяди моего, которому армянами причинено убыток на сумму 78.000 руб. (подожжен дом и ограблено имущество); 3) Фатьмы Ханумы Гаджи Абдул Гусейн кызы, племянницы моей, которой причинено армянами убытка на сумму 878.000 руб. (подожжен дом, ограблены налич. деньги (120.000 руб.), подожжены три лавки, ограблено имущество, в том числе и, большой запас пшеницы, ячменя и товары).

Как видно из этого заявления вооруженными армянами зверски убиты: 75 летний отец заявительницы, 18 летний ее родной брат Ага Самед, двоюродный брат Газанфар Зейнал оглы, 13 лет, и 60-ти летней дядя мой Зейнал Мешади Гусейн оглы; 4) Ага Джафара Гаджинского, которому армянами причинено убытка на сумму 94.000 руб. (подожжен дом и ограблено имущество). Прочитано. Грамотен.

Подпись: Мешади Али Юсуф Гусейнов.

Члены Комиссии: А. Гаджи-Ирзаев, А.Клуге (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 136-136 об.

Документ №  296.        

Протокол допроса

1919 года, февраля 27 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Мешади Али-Иса Мамед оглы, 32 лет, жит. гор. Шемахи. Проживаю в местечке Геокчай Бакинской губ., в доме Сааба Касумова, известного мельника.

В марте 1918 г. при наступлении армян в Шемаху, где армянские вооруженные банды беспощадно жгли дома, грабили имущество и убивали мирное мусульманское население, я находился в то время на улице Юхары-Кала, где обсуждался вопрос о сдачи города. Получив от соседей известий, что армяне окружили мой дом и подожгли его, я стремглав побежал к себе и увидел окровавленный труп моей матери Фарруха, 55 л. Армяне, увидя меня издали, стали стрелять в меня, но я, не успев захватить с собой труп моей матери, сам скрылся и спасся таким образом, от верной смерти.

Армянами причинено мне убытка на сумму 22.500 руб. (подожжен дом и ограблено имущество), что и указано в моем заявлении, которое прошу приобщить к делу. Прочитано. Грамотен.

Подпись: Мешади Али Иса Мамед оглы.

Член Комиссии: А.Клуге (подпись).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 137.

Документ №  297.        

Протокол допроса

1919 года, февраля 28 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Теймур Гаджи-Мехти оглы, 27 лет, жит. гор. Шемахи, проживаю в сел. Петропавловка Шемахинского уезда Бакинской губ.

В марте 1918 г., когда вооруженные отряды армян ворвались в гор. Шемаху и стали поджигать дома, грабить и убивать мирных мусульман, я со всеми родными своими в числе 25 человек спаслись бегством и после долгих мытарств добрались до сел. Петропавловка. Во время этого передвижения, какие мучения и страдания терпели старики, дети и женщины: многие из них переболели и умерли. Так что из этой партии беженцев в 25 человек осталось в живых только 11 человек: умерли по дороге некоторые от разрыва сердца, а некоторые от эпидемических болезней. Погибли: отец мой Гаджи Мехти, 70 лет, мать Мешади Багим Гаджи Зербали кызы, брат родной Мешади Асадулла, жена его Мешади Бильгейс Гаджи Манаф кызы, жена другого брата Гамар Ханум Мешади Али кызы и девять душ малолетних детей упомянутых лиц.

При этом я заявляю, что во время мартовских событий 1918 г. в Шемахе армянами причинено мне убытка на сумму 855.600 руб. по старым ценам: подожжены 2-х этаж. Каменный дом, (6) шесть лавок и водяная мельница с пристройками, ограблены домашние вещи, товары шорной лавки, мануфактура магазина и бакалейные лавки. Заявление мое прошу приобщить к делу. Прочитано. Грамотен.

Подпись: Теймур Гаджи-Мехти оглы (арабскими буквами).

Члены Комиссии: А. Гаджи-Ирзаев, А.Клуге (подписи).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 138-138 об.

Документ №  298.        

Протокол допроса

1919 года, марта 1 дня, г. Баку

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Али Сааб Кербалай Ага Кули оглы Халилов, 24 года, живу в сел. Петропавловка.

Во время прошлогодних мартовских событий армяне расхитили мое имущество, перечисленное в прилагаемом прошении, стоимостью в 540.000 руб. Прочитано.

Подпись: Али Сааб Кербалай Ага Кули оглы Халилов.

Член Комиссии: А.Клуге (подпись).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 139.

Документ №  299.        

Протокол допроса

1919 года марта 1 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Мешади Рза Кули Кербалай Абдул Али оглы, 45 лет, живу в сел. Петропавловка.

В марте прошлого года армяне разграбили в Шемахе мою лавку, причем взяли мои ковры и другие вещи, перечисленные в представленном прошении. Мне причинен убыток в 158.500 руб. Прочитано.

Подпись: Мешади Рза Кули Кербалай Абдул Али оглы (арабскими буквами).

Член Комиссии: А.Клуге (подпись).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 139-139 об.

Документ №  300.        

Протокол допроса

1919 года, марта 4 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Али Баба Кербалай Гусейн Кули оглы, 28 л., жит. гор. Шемахи, проживаю в гор. Баку, по Сураханской ул., в доме № 53.

Во время мартовских событий 1918 г. в гор. Шемахе армянами причинено мне убытка на сумму 78.000 руб. по старым ценам, а по новым - на 192.000 руб. (подожжен дом, ограблено имущество). В то время я жил здесь в Баку со всем семейством, а двоюродный брат мой Сафтар Кули оглы с женой и дочерью жили в Шемахе в доме наследственном: армяне напали на них, убили их, ограбили все наше имущество и подожгли дом. Заявление мое прошу приобщить к делу. Прочитано. Грамотен.

Подпись: Али Баба Кербалай Гусейн Кули оглы (арабскими буквами).

Член Комиссии: А. Гаджи-Ирзаев (подпись).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 141.

Документ №  301.        

Протокол допроса

1919 года, марта 4 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Абдул Касим Мамед Заид оглы, 32 лет, жит. гор. Шемахи, проживаю в гор. Баку, по Азиатской ул., д. № 40.

В марте 1918 г. когда разыгрались кровавые события в Шемахе и армяне беспощадно убивали мирное мусульманское население и поджигали дома, грабили имущество, я жил в Баку, а все семейство мое жило в Шемахе: мать Гюллар Осман Эфенди кызы, сестра Мушки Мамед Заид кызы с четырьмя детьми малолетними и жена моя Тура Таджеддин Эфенди кызы. Все упомянутые лица частью убиты армянами, частью погибли по дороге после бегства их из Шемахи от эпидемических болезней.

Армяне подожгли одноэтажный дом мой и ограбили все мое имущество и весь убыток свой оцениваю в 38.000 руб. по старым ценам, а по новым в 114.000 руб. Заявление мое прошу приобщить к делу. Прочитано. Грамотен.

Подпись: Абдул Касим Мамед Заид оглы (арабскими буквами).

Член Комиссии: А. Гаджи-Ирзаев (подпись).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 141 об.

Документ №  302.        

Протокол допроса

1919 года, марта 4 дня, г.Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Мустафа Молла Мосум оглы, 28 л., жит. гор. Шемахи, проживаю в Баку, по Сураханской ул., д. № 42.

В марте 1918 г., когда армяне вооруженные ворвались в Шемаху и стали убивать и грабить мирных мусульман, я с дядей Ага Джафар Мешади Кязим оглы, матерью Дости Ханум Гусейн Кули кызы, братьями Махмуд Мосум оглы и Сааб Кули Мосум оглы спаслись бегством, но по дороге во время тяжелых и мучительных передвижений кроме меня все заболели и умерли от тифа.

Армянами причинено мне убытка на сумму 26.000 руб. по старым ценам, а по новым на 91.000 руб. (подожжен дом и ограблено имущество). Заявление мое прошу приобщить к делу. Прочитано. Неграмотен.

Член Комиссии: А. Гаджи-Ирзаев (подпись).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 142.

Документ №  303.        

Протокол допроса

1919 года, марта 4 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Ага Гасан Гафар оглы, 30 лет, жит. гор. Шемахи, проживаю в Баку, по Нижне-Приютской ул., д. № 6, туп. № 2.

Во время мартовских событий 1918 года в Шемахе армянами убиты: тесть мой Мешади Шериф Кардаш оглы, брат мой Али Мардан, 25 лет, мать Салтанат Селим кызы и малолетний сын мой Ага Кязим.

Оставшееся на произвол судьбы имущество мое было ограблено и подожжен 2-х этажный каменный дом. Весь убыток свой оцениваю в 23.622 руб. по старым ценам, а по новым в 83.650 руб. Заявление мое прошу приобщить к делу. Прочитано.

Подпись: Ага Гасан Гафар оглы (арабскими буквами).

Член Комиссии: А. Гаджи-Ирзаев (подпись).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 142.

Документ №  304.        

Протокол допроса

1919 года, марта 4 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Абдул Гамид Али Аскер оглы, 16 лет, жит. гор. Шемахи, проживаю в гор. Баку, по Верхне-Нагорной ул., д. 3 26.

В марте 1918 г., когда армяне вооруженные ворвались в гор. Шемаху, я со всеми родными покинули последний. По дороге благодаря тяжелым условиям голодные и холодные, заболели отец мой Али аскер Абдуррахман оглы, 60 лет, и сестра моя Сафура, 12 лет и умерли от тифа. Я после долгих мытарств добрался с трудом вместе с матерью до Баку, и здесь теперь влачим жалкое существование. В Шемахе мы потеряли все свое имущество, которое было ограблено армянами, кроме того последними подожжен наш 2-х этажный каменный дом. Весь убыток наш, причиненный армянами, я оцениваю в 54.000 руб. по старым ценам, а по новым - в 174.000 руб. Заявление мое прошу приобщить к делу. Прочитано. Грамотен.

Подпись: Абдул Гамид Али Аскер оглы.

Член Комиссии: А. Гаджи-Ирзаев (подпись).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 142 об.

Документ №  305.        

Протокол допроса

1919 года, марта 4 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованную в качестве потерпевшей с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., которая показала:

Хаджар Ханум Кербалай Абдул Гусейн кызы, 50 лет, жит. гор. Шемахи, проживаю в Баку, по Нижне-Нагорной ул., туп. 5, д. № 1.

В марте 1918 г. при вступлении вооруженных армянских банд в гор. Шемаху армянами причинено мне убытка на 168.800 руб. (подожжен 2-х этажный каменный дом с двумя конюшнями, ограблены домашние вещи и масса золотых и серебряных вещей). Заявление мое прошу приобщить к делу. Прочитано. Неграмотная.

Член Комиссии: А. Гаджи-Ирзаев (подпись).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 143.

Документ №  306.        

Протокол допроса

1919 года, марта 4 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Мешади Али Овсат Мешади Джалил оглы, 40 лет, жит. гор. Шемахи, проживаю в Баку, по Церковной ул., д. № 19.

Во время мартовских событий 1918 г. в Шемахе вооруженные армяне ворвались в наш дом, убили двух братьев – Мешади Сафтара, 25 лет, и Сафар Али, 12 лет, и сестру мою Ширин Беим 8 лет, и престарелую мать Кюлсум Мешади Магеррам кызы, 55 лет, ограбили все наше имущество, а затем подожгли одноэтажный каменный дом и еще другой дом 2-х этажный, смежный с первым домом. Я весь убыток оцениваю 9.950 руб., а по новым - 90.000 руб. Заявление свое прошу приобщить к делу. Прочитано. Грамотен.

Подпись: Мешади Али Овсат Мешади Джалил оглы.

Член Комиссии: А. Гаджи-Ирзаев (подпись).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 143 об.

Документ №  307.        

Протокол допроса

1919 года, марта 7 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Мешади Исмаил Мешади Мамед оглы Зейнал-Заде, 28 лет, жит. гор. Шемахи, проживаю в сел. Астраханка Ленкоранского уезда.

Во время мартовских событий 1918 года в гор. Шемаха армянами и молоканами (русскими) причинено мне убытка на 1.060.000 руб. по современной оценке (подожжен 2-х этажный каменный дом в 28 комнат, ограблены 80 ковров, полная обстановка, платья, домашние вещи и золотые и бриллиантовые вещи). Заявление мое прошу приобщить к делу. Прочитано. Грамотен.

Подпись: Мешади Исмаил Мешади Мамед оглы Зейнал-Заде.

Член Комиссии: А. Гаджи-Ирзаев (подпись).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 144.

Документ №  308.        

Протокол допроса

1919 года, марта 7 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Ага Ибрагим Халил Заде, 31 л., жит. гор. Шемахи, проживаю в сел. Петропавловка Джеватского уезда.

Во время мартовских событий 1918 г. в гор. Шемахе армянами причинено убытка на сумму 370.000 руб. по новым ценам (подожжен каменный дом в 5 комнат и шелковая фабрика, ограблены 50 ковров, домашние вещи и полная обстановка и драгоценные вещи). Заявление мое прошу приобщить к делу.

Кроме того подаю заявление от имени малолетней сироты, двоюродного брата моего Боюк-Ага бека Юзбашева, который находиться в данное время у меня в сел. Петропавловка на моем иждивении. Он до событий жил в своем наследственном доме у своего дяди Теймур бека Юзбашибекова, убитого во время мартовских событий армянами. У Боюк Ага бека подожжен каменный дом в 3 комнаты, ограблены 9 ковров, полная обстановка, платья, домаш. вещи и драгоценности, всего армянами и молоканами (русскими) причинено убытка по современной оценке на сумму 305.000 руб. Заявление Боюк Ага бека прошу также приобщить к делу. Прочитано. Грамотен.

Подпись: Ага Ибрагим Халил Заде (арабскими буками).

Член Комиссии: А. Гаджи-Ирзаев (подпись).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 144 об.

Документ №  309.        

Протокол допроса

1919 года, марта 7 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Кюль-Ахмед Кюль- Ахмедзаде, 40 лет, жит. гор. Шемаха, проживаю в Баку, по Колодезной ул., д. № 19.

Во время мартовских событий 1918 г. в гор. Шемаха армянами и молоканами (русскими) причинено мне убытка на 643.645 руб. по современным ценам (подожжен 2-х этажный каменный дом в 16 комнат, 4 лавки и одна мельница, ограблены 23 ковра, домаш. вещи, драгоценности и большая партия табаку). Заявление мое прошу приобщить к делу. Прочитано.

Подпись: Кюль-Ахмед-Заде (арабскими буквами).

Член Комиссии: А. Гаджи-Ирзаев (подпись).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 145.

Документ №  310.        

Протокол допроса

1919 года, марта 7 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Гани Мешади Джалил оглы, 34 лет, жит. гор. Шемахи, проживаю в гор. Баку, по Церковной улице, д. № 19.

Я подаю заявление от имени малолетнего Багира Кербалай Мухтар оглы, который живет у меня по вышеуказанному адресу на моем иждивении. Во время мартовских событий 1918 г. в гор. Шемахе армянами убиты отец Багира- Кербалай Мухтар Кербалай Багир оглы, 42 л., мать Тохва-Ниса, 28 лет, и брат Али Гусейн, 16 лет, подожжен дом и ограблено имущество. Все убытки оцениваются в сумме 8.034 руб. по старым ценам, а по новым в 89.000 руб. Заявление Багира Кербалай Мухтар оглы прошу приобщить к делу. Прочитано. Неграмотен.

Член Комиссии: А. Гаджи-Ирзаев (подпись).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 146.

Документ №  311.        

Протокол допроса

1919 года, марта 7 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Ага Ибрагим Мешади Мамед оглы, 35 лет, жит. гор. Шемахи, проживаю в Баку, по Церковной ул., туп. 5, д. № 5.

Во время мартовских событий 1918 г. в гор. Шемаха армянами причинено мне убытка на 9.075 руб. по старым ценам, а по новым – на 119.000 руб. (подожжен дом и ограблено имущество). Заявление мое прошу приобщить к делу. Прочитано. Грамотен.

Подпись: Ага Ибрагим Мешади Магомед оглы.

Член Комиссии: А. Гаджи-Ирзаев (подпись).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 146 об.

Документ №  312.        

Протокол допроса

1919 года, марта 13 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Гаджи Сафтар Гаджи Наджаф Кули оглы Магеррамов, 54 лет, жив. в Гяндже, в доме доктора Каракозова, у железного моста.

Во время мартовских событий 1918 года в городе Шемахе мой дом на Грузинском базаре был разграблен и сожжен до основания. Движимое имущество разграблено. Представляю опись и оценку имущества моего, и прошу приобщить ее к делу. Общая сумма моих убытков 596.500 рублей. Прочитано.

Подпись: Гаджи Сафтар Магеррамов.

Член Комиссии: Александрович (подпись).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 149.

Документ №  313.        

Протокол допроса

1919 года, марта 17 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Исмаил-бек Али-бек оглы Алиев, постоянный житель гор. Шемахи, проживающий в гор. Баку по Шемахинской улице дом № 18, помощник мирового судьи. 46 лет.

У меня лично в гор. Шемахе было недвижимое и движимое имущество, состоявшее из двенадцати каменных лавок на Большой Базарной улице и движимое имущество – ковры, домашняя обстановка и драгоценности. Во время нападения армян и молокан в марте месяце 1918 года на Шемаху последними были в числе других сожжены мои лавки, а движимое имущество было расхищено. Я понес вследствие этого, убытка на сто тридцать шесть тысяч (136) рублей по прежнему курсу рубля. Что по настоящей оценке составить один миллион триста шестьдесят тысяч (1.360.000) рублей, об убытках представляю особое заявление.

Тогда же при тех же обстоятельствах были подожжены и сожжены 14 торговых лавок, один дом, разгромлена каменная баня и похищены разные драгоценные вещи, мебель, зеркала, и прочее движимое имущество, принадлежащие моему отцу Али беку Гаджи Ага бек оглы Алиеву, на сумму двести восемьдесят тысяч рублей по прежней оценке, что по современной оценке составит два миллиона восемьсот тысяч рублей (2.800.000). Представляю заявление отца об убытках, потому что он по старости и болезни не может явиться лично.

Я и отец во время описанных событий находились в гор. Баку и сведений об обстоятельствах разгрома Шемахи не можем дать сведения. Читано.

Подпись: Исмаил-бек Али-бек оглы Алиев.

Член Комиссии: А.Новацкий (подпись).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 151-151 об.

Документ №  314.        

Протокол допроса

1919 года, марта 26 дня, г.Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Абдул Халык Гаджи Али Аббас оглы, 18 лет, жит. гор. Шемахи, проживаю в Баку, по Нижнее-Тазапирской улице, в доме № 1. Мусульманин. Грамотен.

Во время мартовских событий 1918 г. армянами в Шемахе подожжены отцовский дом 2-х этажный в 7 комнат и 1 лавка, оцениваемые по теперешним ценам в 50 тысяч руб., ограблены вещи на 100 тысяч и большой запас продовольствия на 20 тысяч. Всего же причинено убытка на сумму 170 тыс. руб.

Кроме того я заявляю, что в марте 1918 г., когда вооруженные армяне ворвались в Шемаху, я с отцом, матерью, братом и сестрой спаслись бегством и после долгих мытарств очутились в Гяндже, где спустя месяц все, кроме меня заболели сыпным тифом и умерли. Я остался единственным наследником и, потеряв все, влачу жалкое существование и нуждаюсь в помощи. Заявление мое прошу приобщить к делу. Прочитано.

Подпись: Абдул Халык Гаджи Али Аббас оглы.

Член Комиссии: А.Гаджи-Ирзаев. (подпись).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 152.

Документ №  315.        

Протокол допроса

1919 года, марта 27 дня, г.Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Джавад-бек Алескер-бек оглы Тагибеков, жит. гор. Шемахи, прож. в Закаспийской области, в местечке «Тахта-Базар», 30 лет.

Я постоянный житель гор. Шемахи. У меня в Шемахе был двухэтажный каменный дом с разными пристройками и много движимого имущества, а также домашняя обстановка. Во время мартовских событий дом и пристройки были сожжены, а движимое имущество расхищено. Я понес убытка от потери дома и движимого имущества сорок три тысячи пятьсот рублей (43.500 руб.). Опись имуществу представляю. При каких обстоятельствах и кем был сожжен мой дом и похищено имущество, не видел, потому что отсутствовал тогда из гор. Шемахи. Слышал, что сожгли Шемаху и расхитили имущество шемахинцев армяне и молокане Шемахинского уезда. Оценку погибшего имущества я произвел по прежней стоимости рубля. Более показать не имею. Читано.

Подпись: Джавад-бек Тагибеков.

Член Комиссии: А.Новацкий (подпись).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 153.

Документ №  316.        

Протокол допроса

1919 года, марта 28 дня, г.Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Ага Алескер Гаджи Али Гасан оглы, 28 лет, жит. гор. Шемахи, проживаю там же, на улице Имами в доме Сафтара.

Во время мартовских событий 1918 г. , когда армянские банды ворвались в Шемаху и стали беспощадно расстреливать мусульман и поджигать дома, грабить имущество, я, мать и отец спаслись бегством и после долгих мытарств добрались до Елисаветполя. По дороге от Шемахи до Елисаветполя я был свидетелем смерти от болезни и разрыва сердца стариков, старух и детей. При этом я подаю заявление от имени отца моего Гаджи Али Гасана Гусейн оглы, который в данное время от слабости и болезни не может лично явиться из гор. Шемахи в Баку. Армянами причинено ему убытка всего на сумму 314.750 руб. по современной оценке: подожжено 6 домов, 3 лавки, ограблены товар из лавки, домашние вещи, большой запас муки, пшеницы. Ячменя, носильные платья. Заявление отца моего со списком ограбленным вещам прошу приобщить к делу. Прочитано. Неграмотен.

Член Комиссии: А. Гаджи-Ирзаев (подпись).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 154.

Документ №  317.        

Протокол допроса

1919 года, апреля 1 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Наджаф Кули Мамед Садык оглы, жит. гор. Шемахи, прож. в гор. Баку по Старо-Почтовой улице, 7-ой тупик, дом № 4, 18 лет, мусульманин, грамотен.

По поручению брата Ага Расула Мамед Садык оглы подаю заявление-список убытков, причиненных нам в гор. Шемахе во время мартовских событий. Список составлен на мусульманском языке. Относительно самих событий ничего показать не имею, потому, что мы бежали как только начался обстрел Шемахи. Убытки оценены в сто шестьдесят восемь тысяч восемьсот рублей. Читано.

Подпись: Наджаф Кули Мамед Садык оглы.

Член Комиссии: А.Новацкий (подпись).

ГА АР, ф. 1061, оп. 1, д. 107, л. 147.

Документ №  318.        

Протокол допроса

1919 года, апреля 1 дня, г. Баку.

Чрезвычайная Следственная Комиссия при Азербайджанском правительстве допрашивала нижепоименованного в качестве потерпевшего с соблюдением 307 и 443 ст. Уст. Уг. Суд., который показал:

Солтан Мир Ахад оглы, жит. гор. Шемахи, беженец, прож. в Баку, по Старо-Почтовой ул., 7-ой тупик, дом № 4, 19 лет, мусульманин, грамотен.,

По доверенности брата моего, жит. гор. Шемахи, Сеид Мамеда Мир Ахад оглы, представляю список вещам, пропавшим у него в гор. Шемахе во время мартовских событий. Относительно самих событий я ничего показать не могу, потому, что бежал в самом начале нападения армян и молокан на гор. Шемаху и не был очевидцем происшедших там событий. Убытки оценены в сто пятьдесят тысяч рублей по прежнему курсу рубля. Более показать не имею. Читано.

Подпись: Солтан Ахмед Мир Ахад оглы.

Член Комиссии: А.Новацкий (подпись).